Ничего, Эллан поймет. Как-никак, брачная ночь. А после постараюсь никого не обидеть. День большой, кровь наиви наделила бурным темпераментом, справлюсь.

Впервые с Соланжем не тайком, а как муж и жена… Немного боязно, недаром пью столько игристого вина!

А вот и новый супруг собственной персоной.

— Не скучаешь? — рука Соланжа обвила за талию.

Покачала головой и улыбнулась.

— А ты?

Забыв о гостях, о короле, наблюдавшем за нами со странной ухмылкой, ластилась к некроманту.

Вот он наклонился, нежно коснулся губами шеи…

Сердце замерло в сладкой истоме.

— Переживаешь? — Пальцы перебирали мои, затянутые в плотную лаковую перчатку.

Вздохнула. Очень!

Прием проходил в доме Соланжа — по традиции, он оплачивал все расходы. Невеста тыкала пальчиком, а второй супруг терпеливо доставал из кошелька деньги.

— Ну, со спальней ты давно знакома, — мурлыкнул некромант.

Кончики ушей покраснели.

Знакома, еще как знакома!

— Потанцуешь со мной? — Соланж не допускал отказа. — А после мы сбежим. Полагаю, лорд Марон справится с ролью хозяина.

— И ты доверишь ему свой праздник? — удивленно подняла брови.

Так, это что-то новенькое — доверие к Эллану.

Некромант пожал плечами и увлек в круг танцующих.

Выкинула из головы Валерию, Филиппа, тревогу за первого мужа и растворилась в глазах любимого альбиноса. Теперь верила, он не просто хотел, а любил.

Гремела музыка, мы кружились, казалось, не касаясь паркета. Впереди ждала спальня, полная лепестков роз. Увы, слуги разболтали секрет, но от этого поступок Соланжа не переставал быть… таким милым. Лишь бы после медового месяца не изменился! Он ведь властный, не привык к отказам. До меня. Я стала для Соланжа Альдейна первой во всем.

Кто знает, что принесет завтрашний день, но сейчас я спокойна и счастлива. Последняя светлая в мире темных. Они изменили меня, может, и я смогу когда-нибудь изменить их? Хотя бы двоих мужей, каждый из которых стал дороже всего на свете.

Отыскала глазами Эллана и послала ему воздушный поцелуй

И тебя люблю, и с тобой станцую. Много-много раз, пока не устанут ноги. Не сегодня — в конце жизни. Ведь какое счастье — умереть в глубокой старости, кружась в вечном танце с любимыми.