В изумлении глянула на них, позабыв о лангах.

Словно магиня!

Меж тем ко мне слетались духи, повинуясь молчаливому зову. Я, существо без дара стихийника, не владевшая магией разрушения и с трудом зажигавшая светлячки, повелевала ими, притягивала, словно магнит.

Представила, как наполняюсь светом, и вспыхнула, как свеча. Кожа горела. Языки пламени лизали лицо. Они щекотали, но не причиняли вреда.

Страшно? Нисколько. Страшно там, за спиной, а тут спокойно и свободно.

Дар расцветал на глазах, вырывался наружу. Наша связь крепла, из тоненькой ниточки превратилась в корабельный канат.

Ланги остановились шагах в сорока, впечатленные зрелищем, достали посохи. Экранирующему медальону с ними не справиться, пора звать Соланжа, но я поступила иначе: сконцентрировала внутри весь собранный свет и направила на преследователей.

Никогда не желала смерти, но все случается в первый раз.

Огонь взметнулся стеной, поглощая ярость и боль, питаясь воспоминаниями о допросах, казнях, мыслями об Эллане, матери и неродившемся братике или сестренке. Ланги забирали жизни, пусть вернут долги.

Отпустила огонь, отдав четкий приказ: «Уничтожить».

Яркая вспышка — будто взорвалось солнце.

Крики, ржание — и абсолютно спокойная я.

Магия? Да. Моя? Да. Они мертвы? Ничуть не жалею. Жаль, не все. Ничего, я исправлю ошибку.

Окрыленная собственной силой, сомкнула ладони и велела духам:

— Они не должны меня догнать и не должны причинить вреда голубоглазому шатену, пахнущему горечью.

В ушах прозвучало многоголосье: «Будет исполнено, госпожа».

Кто госпожа? Я? Рассмеялась, истерично, захлебываясь.

Видимо, чужое безумие пугает больше силы. Уцелевшие ланги не спешили перейти в атаку, в недоумении смотрели на меня.

Словно издеваясь, под прицелами посохов поправила волосы и улыбнулась, как Эллан. Тронув поводья, чуть сократила разделявшее нас расстояние.

Серые попятились.

Что, думали, перед вами дрожащая размазня? Нет, милые, я наконец отрастила зубы.

Ну, здравствуйте, убийцы мамы. Вы учили меня добру с крюками, так получайте! Всем хватит, я не поскуплюсь.

Воскресила в памяти крики и кровь, выбросила вперед руку, пустив по ней остатки скопившейся во мне энергии.

Я ничего не желала. Пусть решат Вседержители. Высший суд самый справедливый.

Посохи засветились, но поздно, слепящий шар уже сорвался с ладони. Вслед за ним ринулись на лангов духи. Их в Сомнейской долине тысячи, можно сколотить целую армию. Серые, темные, теперь уже без разницы. Все одинаково лежат в земле, сложив головы за чужие амбиции.

Решено, ни в какую разведку Эллана не отпущу. Слово женщины — закон, пусть только посмеют спорить. Сомневаюсь, что комендант — герцог или граф, а раз так — подчинится. И плевать хотела на военную необходимость, своего мужчину не отдам. Если сам станет рваться, надаю пощечин.

Странно, я не Слышащая и не Видящая, не стою на пороге Сумеречного мира, однако повелеваю тенями. Или все дело в источнике светлой энергии? Я в эпицентре, отсюда и небывалый размер дара.

Мельком глянула на лангов. Тяжело им пришлось! Сами виноваты.

Развернувшись, пустила лошадь в галоп.

Скоро серые оправятся и захотят крови. Я бессильна против стихийной магии.

До гор еще так далеко, но мы доберемся — выхода нет.

У каждого своя судьба, отдаю себя в ее руки.

Я плакала. Только сейчас в полной мере осознала, что стала убийцей. Тогда, в горячке боя, загнала чувства подальше, а теперь они вырвались наружу несокрушимым потоком.

Меня никто не преследовал, поэтому могла рыдать вволю.

Странно, конечно, но иногда случаются чудеса.

Хлюпнув носом, вытерла глаза.

Довольно! Еще невинными жертвами серых назови! Ты прекрасно понимаешь, что бы они с тобой сделали. И с Элланом. Он ведь один, измученный прошлой схваткой, без возможности уйти порталом. Неужели лучше изображать слабенькую и причитать? Может, им проповедь о вреде насилия прочитать? Как иначе можно остановить магов, если не насилием? Особенно карательные отряды. Я узнала их по построению: брали врагов в подкову. Помнится, Алексия отрабатывала с двоюродными братьями подобные методы атаки.

Словом, не наматывай нюни на кулак. Или зови Соланжа и до конца своих дней сиди за его спиной. Сможешь ты себя после уважать? Сомневаюсь. Другие и подавно. Нечего обижаться на пренебрежительное отношение, если годишься только для украшения интерьера.

Пощечина отрезвила, сразу появилась ясность с ума. А вместе с ней в голове засвербела мысль.

Методы атаки… Занятия во дворе. Ты что-то упустила, Дария, что-то очень важное.

Огляделась.

Все та же долина, ставшая еще более холмистой. Слева река. Подобраться к ней невозможно: слишком крутые берега. Жаль, нам обеим: лошади и мне, — не помешало бы напиться.

До гор еще мучительно далеко.

Прикинула расстояние на глазок и пришла к неутешительным выводам. Я сбилась с первоначального маршрута. Оставалось надеяться, отряженные Филиппом люди проявят ответственность, пустят поисковые заклинания, а не вернутся с пустыми руками. Мол, в оговоренном месте нет, задание выполнено.

Тихо. Птиц по-прежнему не видно.

Внутри — пустота, словно меня вывернули наизнанку.

Дар не нащупать. Выложилась без остатка. Духов тоже не позвать: связь с тонким миром временно потеряна.

Мысль. Отчаянно пыталась уцепиться за нее и гладила по шее взмыленную кобылку. Набегались мы сегодня!

Вспомнила!

Увы, слишком поздно.

Чуть выше по склону холма, хрустнула ветка. Подняла голову и встретилась взглядом с магом, перебрасывавшим с ладони на ладонь огненный шар.

Пойманной в силок птичкой метнулась обратно, чтобы натолкнуться на меч угрюмого ланга.

Подкова, Дария, ее всегда замыкают. Темному не давали уйти, выслеживали, травили, прочесывая территорию в шахматном порядке. Этот отряд двигался со стороны гор.

Сжала кулаки, молясь: «Только бы без крюка!»

Оставалась слабая надежда, что в отряде не знали о гибели товарищей. Тогда меня просто убьют или возьмут в плен. В противном случае позавидую участи жертв некромантов.

— Совсем молоденькая, на навсейку не похожа.

С холма съехал представительный мужчина. По серебряной бляхе признавала в нем командира. Оружия он не вынимал, магическими способностями не пугал, но интуиция кричала, он опаснее всех вместе взятых.

— Иллюзия? — предположил ланг, приставивший меч к груди.

Боялась вздохнуть. Любое движение, и ткань треснет, клинок войдет прямо в сердце.

— Сейчас проверим.

Змейки позабытого колдовства серых поползли ко мне. Зажмурилась, приготовившись к боли, однако стало просто щекотно. Действительно, проверял, не стал подавлять волю или обездвиживать, сжимать сердце.

— Чистая! — удивленно пробормотал командир. — Даже на-ре нет. Ты кто?

Упорно молчала и, кусая губы, гадала, как бы незаметно открыть медальон Соланжа. Жаль, не воспользовалась им сразу, теперь время упущено. Минимум восемь пар глаз цепко следили за каждым движением.

Расслабилась, забыла о правилах охоты! Это Сомнейская долина, а не беззаботный Дебриш. Да, теперь столица Веоса казалась тихим местом. По крайней мере, там убить старался не каждый, а конкретные личности.

Мысли перепрыгнули на Твейна, который, судя по всему, и заманил в ловушку светлого портала. Дальше цепочка рассуждений потянулась к королеве Евгении. Ее величество — Слышащая; я точно не разобралась, какими конкретными способностями обладали подобные маги, но догадывалась, они двумя ногами стояли в Сумеречном мире.

Королева без труда могла узнать мою историю из первых уст — от Геральта. Дальше просто: связаться с Шепчущим, открыть портал лангам и подстроить персональную ловушку. Не сомневалась, те серые давно мертвы. Сделали свое дело — и покойтесь с миром.

Еще один гвоздь в гроб прежних чувств.