— И я вас тоже, — солгала, соблюдая приличия.

— Жаль, при таких обстоятельствах свиделись.

Кивнула и со вздохом подняла глаза на одну из башен.

Над парапетом скользнула тень. Стража.

Мы шли по брусчатке, отчего каждый шаг отзывался болью в стопе. Слишком тонкая подошва ботинок не подходила для подобных прогулок, но на руках не понесут, хоть ковыляй.

Я успела отвыкнуть от высоких, крутых ступеней. Они вели ко входу на уровне третьего этажа. Никаких перил, подымайся, как хочешь. В замке мнимого отца было комфортнее, тут все подчинялось соображениям безопасности. При необходимости массивная входная дверь превращалась в подобие ворот. Опускалась решетка, на ступени лилась горящая смола.

Внутренние покои встретили сумрачным холлом. В нем практически не было мебели, за исключением пары кресел.

Стены привычно украшали оружие и расписной колпак огромного камина, в котором можно без труда поджарить тушу быка.

Магистр Багесл махнул рукой вправо, на лестницу. Хвала Прародителям, не винтовая, но массивная, как весь замок. А еще сырая. Я провела в замке всего пару минут, а уже раскашлялась. Надо принять меры, иначе заболею. Не удивлюсь, если местные страдают от бронхита и прочих напастей.

Мы поднялись на второй этаж, в зал, заменявший гостиную. Все там было обставлено соответственно времени, схоже с нижним помещением: жесткие стулья и кресла из цельного дерева с подушками для седалища, доспехи вместо картин. Никаких безделушек, только ковер с изображением битвы. Его ткали много лет: быстро полотно в два человеческих роста не сотворишь.

В зале снова главенствовал камин, возле которого стояли кресла хозяина и хозяйки.

Леди Багесл вышивала у окна. У ног ее играла клубком серая кошка.

В углу копошились дети: мальчик и девочка лет трех.

Магистр Багесл хлопнул в ладоши, позвал кого-то. Прибежала нянька и унесла ребят. Интересно, это его дети? Возраст ни о чем не говорит, дядюшка мог жениться вторично. Но нет, одного взгляда на хозяйку замка хватило, чтобы понять, та свое отрожала. Значит, играли ее внуки или племянники.

— Знакомься, Наина, Дария Онекс.

Дядя прошел к огню и махнул на скамью у стены — садись.

Хозяйка замка заохала, запричитала, стеная о «несчастной сиротке». Поток рыданий прервало короткое раздраженное: «Хватит!»

Магистр Багесл выставил супругу, велев приготовить для меня комнату. Пришло время для расспросов. Дядю интересовало гораздо больше, нежели мэтра Дорна, пришлось изрядно постараться, чтобы не проговориться. Я вспомнила все ужасы, которые знала о темных, и охотно пересказала. Поведала о непристойном белье и обеденных развлечениях, о ненасытной похоти навсеев и страшной кончине Алексии.

Магистр не перебивал, заставив пережить все снова. Если бы я действительно прошла сквозь описываемый кошмар, беседа превратилась бы в пытку.

Принесли вина. Вопреки обыкновению, разволновавшись, выпила чуть ли не бутылку. Естественно, после такого клонило в сон, и меня отвели в опочивальню. Толком ее не рассмотрела, почти сразу погрузилась в сон.

Утро ворвалось в жизнь криками. Они доносились со двора, куда выходило единственное оконце.

Спальня походила на ту, в которой я прожила шестнадцать лет, только умывальня маленькая, едва втиснется лохань. Рукомойник имелся, холодная вода в нем тоже, поэтому смогла умыться: иначе глаза не разлипались.

Меня переодели в длинную ночную рубашку. До пят! И ворот под горло. После коротких халатиков и батистовых сорочек — верх целомудрия. Только что хранить-то, если мысль о мужчине давно вызывает улыбку.

Затопала босыми ногами по непривычно холодному полу. Как я привыкла к комфорту! А ведь и года не провела в Веосе.

Припав к окошку с мелким переплетом, увидела, как кого-то тащили, даже волокли.

На голове несчастного — мешок.

Сердце екнуло.

Подхватила оставленное слугами платье и торопливо оделась.

Поймали темного. Взяли с большим трудом, потеряв чуть ли не весь отряд. Во сне — иначе не давался. При взломе защитных заклинаний потеряли мага, но, по словам стражника, к которому я пристала с вопросами, оно того стоило.

— Этого вся округа помнит, такую память по себе оставил! — Мужчина не скрывал злорадства, предвкушая мучения другого существа. — Важная птица, теперь все тайны темных узнаем.

Дурное предчувствие лишь окрепло.

Расспросила о внешности пленника. Вроде, темный, сероглазый. Не Эллан. Только сердце все равно не желало успокаиваться. Вдруг Филипп? Он брюнет. Не сероглазый, но кто в темноте разберет?

Увы, допросы серых всегда заканчивались одинаково — материалом для опытов учеников мэтра Дорна. Я не могла смотреть на то, что делали с беднягами. Смерть для них становилась избавлением.

Нет, темные небезгрешны. Они тоже убивали и убивали жестоко. Тоже пытали, издевались, но чужие нравы не оправдывали лангов.

Магистр Багесл за завтраком сиял. Ел торопливо, будто куда-то опаздывал. В итоге признался: взяли темного, сейчас начнут допрос. Мол, отомстим за вас, Дария, разрушим в отместку замки навсеев.

От меня ждали радостной улыбки, а я бросила чашку с молоком и уставилась в пол.

— Ничего, — ласково погладила по руке леди Багесл, — скоро все забудется. Мы такого жениха подыщем! Слышала, ты понравилась Бренну, — она хитро улыбнулась и перешла на шепот. — Хороший парень, красивый, огневик. Отнесешь ему сегодня поесть? Его поставили дежурить при пленнике.

— Что за пленник, почему он так важен? — попыталась выяснить подробности из другого источника.

— Наблюдатель, — поморщился хозяин замка, ответив вместо жены. — Пробрался в тыл, присматривался, принюхивался и убивал лучших магов. Два года поймать не могли — и вот попался. На девке!

Два года. Значит, не Эллан. Он давно вернулся из Мира воды.

Чтобы развеять сомнения, напросилась взглянуть на темного. Разумеется, истинную причину скрыла, замаскировав любопытством и помощью Бренну. Тяжело, наверное, возиться с упрямым навсеем, нужно подкрепиться. Магистр Багесл разрешил, отвел сам.

Навсея подвесили на перекладине под потолком. Видела его со спины, но с облегчением поняла: не Эллан. Пусть мы провели вместе всего пару ночей, я изучила каждую косточку. Не те бедра, не та талия, не тот цвет кожи. И волосы — у Эллана ноги не похожи на шерстяной ковер.

Оставила Бренну еду и ушла.

— Вечером еще одного на крюк подвесим, — равнодушно обронил магистр Багесл, подсвечивая узкие ступени подземелья. — Лично ублюдка насажу. Гордая молчаливая сволочь!

— Зачем сразу на крюк? — дрожащим голосом спросила я.

— Он темный, его место на крюке, — отрезал дядя.

— Может, навсей может что-то рассказать? Ценное.

Сердце вновь зашлось от боли. На краткий миг показалось: остановится, так сильно защемило. Вспомнилось, как истекали кровью темные во дворе замка Онекса, и по телу пробежала волна дрожи.

— Этот? — магистр рассмеялся. — Он не скажет, да еще и навредит. Хватит того, что половину отряда вырезал. Тридцать человек! — поднял палец дядя. — Не желторотых юнцов без капли магии! Не хочу рисковать. И так еле ошейник надели и в портал запихнули. Спасибо, посох сдох, а так бы не сдюжили. Мучения темного послужат уроком для наблюдателя. Заговорит — мертвого повесим. Нет — живого.

Значит, магнитная буря закончилась, раз ланги открыли портал.

И вспышкой — наблюдатель. Кто он, кого имел в виду Багесл? Разве ланги схватили двоих? Вряд ли, я бы знала, да и в замке бы шептались. Значит, речь о неком человеке, которого хотели припугнуть. Однако эту мысль быстро вытеснила другую. Внутри забрезжила надежда. Если Эллан жив, мы сможем уйти. Если… Он живой, даже не думай иное!

— Пойдем! — магистр Багесл тронул за плечо. — Нечего смотреть на падаль.

Он брезгливо покосился на дверь с зарешеченным оконцем.

Из камеры, в которой держали наблюдателя, раздался стон и злобное шипение:

— Сдохните, ланги!