– Вы мне кого-то напоминаете, – сказал он.

Анна покачала головой:

– Мы раньше точно не встречались.

Вот из-за таких случаев Анна терпеть не могла общаться с незнакомыми людьми. Они пытались ее опознать и в конце концов вспоминали, что видели ее на страницах газет и по телевизору. Затем начинались расспросы, сначала об острове, а потом и о нас.

К счастью, Спенс был слишком пьян, чтобы провести параллель, и Анна, казалось, расслабилась. Но хотя он и не узнал ее, но с ней еще не закончил.

– Наверное, мы разок куда-то ходили на свидание.

Анна подняла бокал и отпила немного вина.

– Нет.

– Так может, сходим?

– Эй, – вмешался я. – Ничего, что я здесь сижу?

Анна положила руку мне на колено и надавила.

– Все нормально, – шепнула она.

– Погоди. Так она с тобой? – обалдел Спенс. – А я-то думал, ты ее младший братик или типа того. – Он засмеялся. – Да вы, ребята, небось, шутите. – Тут на его лице мелькнул проблеск узнавания, и он осмысленно перевел взгляд с меня на Анну. – Ага, я просек, где тебя видел. На фотографиях в газетах. – Он фыркнул. – Ну, теперь ясно, как ты ее заполучил, малыш, но почему она до сих пор с тобой нянчится?

Роб покосился на Стефани и обратился к Спенсу:

– Перестань.

– Да, я с этим парнем. – От того, как уверенно Анна произнесла это и как презрительно посмотрела на обидчика, мне полегчало даже больше, чем от самих слов.

К нам подошла официантка.

– Простите, – наклонилась она ко мне, – позвольте мне взглянуть на ваше удостоверение личности.

Я пожал плечами:

– Я несовершеннолетний. Да и все равно не люблю вино. Забирайте.

Она улыбнулась, извинилась и унесла мой бокал. Спенс не сдержался:

– Так тебе даже нет двадцати одного? – Его громкий гогот нарушил тишину, но все пытались изобразить, что происходящее ничуть меня не унижает.

Мы опустили глаза в меню. Нам с Анной до сих пор было сложно выбирать блюда в ресторанах. Глаза разбегались.

– Что закажешь? – спросил я.

– Стейк. А ты? – Он взяла меня за руку и переплела пальцы с моими.

– Не знаю. Пасту? Тебе же нравятся равиоли?

– Еще как.

– Отлично. Возьму равиоли и поделюсь с тобой.

Стефани пыталась поддерживать разговор. Официантка вернулась и приняла у нас заказ. Спенс похотливо пялился на грудь Анны, даже не пытаясь скрыть сальную ухмылку. Я знал, о чем этот козел думает, глазея на нее вот так, и потребовалась вся моя выдержка, чтобы не дать ему в морду.

Когда Спенс отлучился в туалет, Стефани вздохнула:

– Извините. До меня дошли слухи, что от него ушла жена, и мне показалось, что будет мило с нашей стороны пригласить его поужинать с нами.

– Да все нормально. Не нужно обращать на него внимание, – успокоила подругу Анна. – Мне так все равно.

Спенсу больше никто не наливал, и к концу ужина он вроде немного протрезвел.

Официантка предложила десерт, но мы отказались и попросили счет.

– Мы со Стефани заглянем в дамскую комнату, – сказала Анна. – Подождем вас у выхода.

Мы с Робом оба хотели оплатить счет и в конце концов сошлись на том, чтобы разделить сумму пополам, заплатив наличными. Спенс бросил на стол несколько смятых купюр. Я засунул бумажник в карман и встал. Роб отодвинул стул, попрощался со Спенсом, не пожав ему руку, и пошел к дверям ресторана.

Спенс не стал подыматься.

– Жалость-то какая, что ты еще не дорос, чтобы пить со взрослыми, – оскалился он, развалившись на стуле.

– Жалей лучше, что не можешь потрогать мою красотку-девушку. А вино мне даром не надо.

Я усмехнулся, увидев, как он оторопел, и присоединился к Анне, Стефани и Робу.

– Что ты ему сказал? – поинтересовалась Анна.

– Что было приятно с ним познакомиться.

– Прости за сегодняшний вечер, – повинилась Анна, когда мы сели в такси.

– Ты тут ни при чем. – Я обнял ее.

То, что в ресторане мне нельзя было пить, ничуть меня не раздражало, в отличие от похотливых взглядов Спенса на Анну. Я так и знал, что алкашом она не заинтересуется, но не мог не думать, кто станет следующим. Не пьяная свинья, а человек с дипломом колледжа, знающий толк в вине и привычный к галстукам. Я до чертиков боялся, что когда-нибудь, возможно, очень-очень скоро, для Анны будет иметь значение, что я ничем таким не отличаюсь.

И мысли о том, что моя любимая свяжется с другим, были мне невыносимы.

Я начал целовать ее сразу же, едва мы вошли в квартиру, и делал это совсем не нежно, а крепко держа ее лицо в ладонях и жадно прижимаясь губами к ее рту. Анна никому не принадлежала, по этому поводу я не заблуждался, но в эту минуту она была моей и только моей. Добравшись до спальни, я через голову стянул с нее платье. За ним на пол полетели бюстгальтер и трусики. Я сдернул с себя галстук и мигом сбросил одежду. Уложив Анну на кровать, я склонил голову туда, куда весь вечер пялился Спенс, и принялся безжалостно целовать ее, оставляя следы, которые не сойдут несколько дней. Я трогал и целовал Анну, пока не ощутил, что она готова, а затем, оказавшись в ней, принялся двигаться медленно-медленно – так, как она особенно любила. На пике Анна выкрикивала мое имя, а я думал: «Именно я делаю это с ней. Именно я заставляю ее кричать от удовольствия».

Потом я пошел на кухню и достал из холодильника банку пива. Отнес открытую банку в спальню и включил телевизор, убавив громкость. Анна спала без задних ног, одеяло сползло ей до талии. Я укрыл ее, одной рукой обнял за плечи, а другой взял пиво.

Глава 57 – Анна

В апреле весенний дождь лил без остановки два дня подряд, и мы сидели дома.

Ти-Джей лениво переключал каналы. Я лежала на диване, пристроив ноги ему на колени, и читала книгу.

– Хочешь в кино? – спросил он, выключив телевизор.

– Конечно, – воодушевилась я. – Что будем смотреть?

– Не знаю. Давай просто дойдем до кинотеатра и выберем фильм на месте.

Я надела куртку, и мы вышли из квартиры под ливень. Ти-Джей взял меня за руку, второй рукой держа над нашими головами большой зонт. Я сжала его ладонь и улыбнулась, когда он стиснул мою в ответ.

Ти-Джей захотел посмотреть «Бэтмен: Начало». Мы стояли в очереди за попкорном, когда кто-то тронул его за плечо.

Повернулись. За нами оказались высокий парень в бейсболке и миниатюрная девушка в розовой толстовке.

Ти-Джей улыбнулся:

– Привет, Куп. Как дела?

– Вот, пытались найти, где бы переждать дождь.

– Ага, та же петрушка. Это Анна, – представил меня Ти-Джей, обнимая за плечи.

– Привет, – поздоровался Куп. – А это моя девушка, Брук.

– Приятно познакомиться, – кивнула я.

– Я и забыл, что ты в городе, – сказал Ти-Джей.

– Так и застряну в техникуме, если не подтяну успеваемость.

– Надо бы как-нибудь пересечься, – предложил Ти-Джей.

– Через пару недель предки сматываются из города. Закачу вечеринку. Приходите обязательно. – Куп улыбнулся мне, и я почувствовала, что он не лукавил, приглашая нас.

– Отлично, круто оторвемся, – загорелся Ти-Джей.

Пока школьные приятели болтали, я взглянула на Брук. Та с открытым ртом глазела на меня. Наверное, я казалась ей старой развалиной.

Ее гладкое розовое личико словно сияло. Она и не догадывалась, как и я в свои двадцать лет, насколько красива юная кожа. Хотя на острове я старалась постоянно носить бейсболку Ти-Джея и солнечные очки, но по большей части обходилась все же без них. И теперь, вспоминая обо всех тех годах, проведенных под палящим солнцем, я боялась, что однажды проснусь и обнаружу, что мое лицо задубело. Я тратила больше времени, чем решусь признаться, пытаясь ликвидировать ущерб, нанесенный тропическим солнцем. Заставила полку в ванной лосьонами и кремами, рекомендованными дерматологом. В результате кожа выглядела вполне здоровой, но лицо тридцатитрехлетней женщины никак не сравнится с лицом двадцатилетней девушки. Ти-Джей считал меня красивой и постоянно об этом твердил. Но что он скажет через пять лет? Через десять?