Я нашла Ти-Джея на берегу.

– Кто-то следил за календарем.

Он улыбнулся:

– Не хотел пропустить Валентинов день.

Я поцеловала его:

– Ты такой милый.

Прижимая меня к себе, он ответил:

– Это несложно, Анна.

Я посмотрела Ти-Джею в глаза, и он начал покачиваться. Я обняла его за шею, и мы принялись танцевать, двигаясь по кругу на мягком и теплом песке.

– А тебе не нужна музыка, да?

– Нет, – ответил Ти-Джей. – Но мне нужна ты.

Несколько дней спустя мы прогуливались по берегу на закате.

– Я скучаю по маме и папе. В последнее время часто о них думала. И о сестре и зяте. И Джо с Хлоей. Надеюсь, однажды ты с ними познакомишься, Ти-Джей. Ты им понравишься.

– Я тоже на это надеюсь.

К тому времени я уже была уверена, что если нас когда-нибудь спасут, Ти-Джей станет частью моей жизни в Чикаго. Но не знала, в качестве кого. Он так много пропустил, и с моей стороны будет нечестно отбирать у него драгоценное время. Но моя внутренняя эгоистка не могла представить, каково это: засыпать не в его объятиях и не проводить с ним каждый день. Ти-Джей был мне нужен, даже необходим, и осознание того, что я отчаянно не желаю его отпускать, беспокоило меня больше, чем я готова была признать.

Глава 30 – Ти-Джей

– Анна, – прошептал я. – Ты не спишь?

– Ммм, – отозвалась она.

– Ты все еще любишь того парня? – Я знал, как его зовут, но не хотел произносить его имя. Я обнимал Анну, прижавшись грудью к ее спине. Она перекатилась на другой бок, лицом ко мне.

– Джона? Нет, конечно. Я больше не люблю его. И давно о нем не думала. Почему ты спросил?

– Просто так. Не обращай внимания, спи дальше. – Я поцеловал ее в лоб и уложил себе на грудь.

Но Анна не уснула, а занялась со мной любовью.

* * *

В мае Анне исполнилось тридцать три, и мы впервые отпраздновали ее день рождения на острове. Лил дождь, и мы лежали в обнимку в палатке, прислушиваясь к мерному стуку капель по крыше дома.

– Я не смог для тебя ничего купить. Ты же сама, помнится, говорила, что торговый центр на острове отстойный, – вздохнул я.

Анна улыбнулась:

– Да, с ассортиментом там негусто.

– Ага. Поэтому будем праздновать понарошку. Окажись мы дома в Чикаго, я бы сводил тебя поужинать и подарил гору подарков. Но раз уж мы здесь, то я просто расскажу тебе, сколько всяких чудесных вещичек я для тебя накупил, ладно?

– О, не стоило беспокоиться, – поддразнила она.

– Ты этого достойна. Ладно, в первую очередь я дарю тебе книги. Все свежие бестселлеры.

Анна вздохнула:

– Скучаю по чтению.

– Знаю.

Она прижалась ко мне теснее.

– Ты прекрасно меня понимаешь. Что еще ты для меня припас?

– О-о, кое-кому нравится день рождения! Поэтому следующий подарок – музыка.

– Ты записал для меня сборник? – спросила она.

Я улыбнулся и пощекотал ее:

– Да. Все твои любимые классические рок-баллады.

Анна взвизгнула и захихикала, забралась на меня и попыталась зажать мои руки, чтобы прекратить щекотку.

– Здорово, – сказала она. – Книги и музыка. Два моих любимых увлечения. Спасибо! – Она поцеловала меня. – Это лучший день рождения за долгое время.

– Я рад, что тебе понравилось. – Я вытащил руки из-под нее и заправил волосы ей за уши. – Я люблю тебя, Анна.

Удивленное выражение лица дало мне понять, что она не ожидала это услышать.

– Ты не должен был влюбляться, – прошептала она.

– Но влюбился, – стоял я на своем, глядя ей в глаза. – Я уже много месяцев люблю тебя. И говорю тебе об этом сейчас, потому что думаю, что ты тоже меня любишь. Просто не считаешь, что это правильно. Скажешь, когда будешь готова. Я могу подождать. – Я притянул ее к себе и поцеловал в губы, а когда поцелуй окончился, улыбнулся и прошептал: – С днем рождения.

Глава 31 – Анна

Я должна была догадаться, что Ти-Джей влюбляется. Все признаки были налицо уже довольно долгое время. И только когда он заболел, я пожалела, что не успела признаться, что он совершенно прав.

Я тоже его любила.

Через неделю после своего дня рождения я легла в постель рядом с Ти-Джеем и обнаружила, что он уже уснул. Я задержалась, чтобы сходить в туалет и наполнить бутылку водой из бака, но Ти-Джей все равно лег лишь на несколько минут раньше меня, плюс он никогда не засыпал без того, чтобы перед сном не заняться любовью.

Когда следующим утром я проснулась, мой парень все еще спал, и не встал, даже когда я вернулась с рыбалки и после сбора кокосов и плодов хлебного дерева.

Я залезла в кровать. Ти-Джей лежал с открытыми глазами, но выглядел утомленным. Я лизнула его грудь.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.

– Нормально, просто малость устал.

Я поцеловала его за ушком, что он очень любил, и тут же отстранилась.

– Эй, не останавливайся.

Я коснулась его шеи.

– Ти-Джей, здесь шишка.

Он поднял руку и потрогал вздутие кончиками пальцев.

– Скорее всего, это фигня.

– Ты же сказал, что сообщишь, если что-нибудь заметишь.

– Я даже не знал, что оно там есть.

– Ты выглядишь действительно усталым.

– Все со мной нормально. – Он поцеловал меня и попытался стянуть с меня футболку.

Я села вне пределов досягаемости хватких рук.

– Тогда что это за шишка?

– Да не знаю я! – Он вылез из кровати. – Кончай понапрасну париться, Анна.

После завтрака Ти-Джей с неохотой согласился, чтобы я осмотрела его шею. Я осторожно надавила под подбородком, и по обе стороны гортани нащупала опухшие лимфоузлы. Потел ли он ночью? Не уверена. Непохоже, чтобы он похудел, – я бы это заметила. Мы оба молчали, не озвучивая никаких догадок, что могут означать эти припухлости. Ти-Джей казался утомленным, поэтому я снова уложила его в постель, а сама спустилась на пляж, вошла в воду и легла на спину, глядя в безоблачное голубое небо.

Рак вернулся. И мы оба это понимали.

Перед обедом Ти-Джей проснулся, но после еды снова задремал и к ужину не встал. Я залезла в палатку, чтобы проверить, как там больной, и когда чмокнула его в щеку, губы обожгла воспаленная кожа.

– Ти-Джей! – Он застонал, когда я коснулась пылающего лба тыльной стороной ладони. – Я сейчас вернусь: схожу за тайленолом.

Я нашла аптечку и вытряхнула на ладонь две таблетки тайленола. Помогла Ти-Джею запить лекарство, но несколько минут спустя его вырвало.

Я обтерла потное тело футболкой и попыталась сместить на более сухую часть одеяла. Ти-Джей вскрикнул, стоило только надавить.

– Хорошо, я не буду тебя двигать. Скажи, где болит?

– В голове. За глазами. Везде. – Он лежал тихо и больше ничего не говорил.

Я выждала какое-то время и решила попробовать дать ему еще тайленола. Боялась, что его снова вырвет, но на этот раз таблеткам удалось удержаться в организме.

– Немного потерпи, и тебе станет лучше, – пообещала я, но спустя полчаса его лоб казался еще горячее.

Всю ночь Ти-Джей горел в лихорадке. Его снова тошнило, и он попросил его не трогать, объяснив, что каждое касание кажется ему ударом, ломающим кости.

На следующий день он много спал. Ничего не ел и почти не пил. Лоб казался таким пылающим, что я боялась, как бы лихорадка заживо не спекла его мозг.

Это не рак. Симптомы проявились как-то очень быстро.

Но если не рак, то что? И что, черт возьми, мне с этим делать?

Температура не спадала, и я никогда в жизни так не жалела, что под рукой нет льда. Ти-Джей горел, а мокрая футболка, из которой я складывала компресс, наверное, была слишком теплой, чтобы заметно остудить его голову, но я просто не знала, чем еще помочь.

Его губы высохли и потрескались, но я смогла заставить больного проглотить таблетку тайленола и запить ее водой. Ужасно хотелось обнять Ти-Джея, приласкать, убрать с глаз потные волосы, но мои прикосновения причиняли ему боль, и я держала руки при себе.