Доверие к сильной половине человечества постепенно пошло на убыль. Достойными его остались лишь старые друзья, давно проявившие себя в трудную минуту, такие, как Саня.

Загадкой остается — что же произошло у МЧ? Он расскажет или нет?

Мое любопытство осталось неудовлетворенным, ни в эту встречу, ни в следующую. Он прекрасно увиливал от вопросов, так и не давая ответов. Что ж, я могу гордиться знакомством с таким человеком, теперь есть, у кого поучиться профессиональному увиливанию. Жаль, мы поздно встретились.

Его внимательность и галантность позволили расслабиться и просто наслаждаться вечером. Обсуждали все, что можно, так и не затронув темы нашего партнерства. История и философия его конек. Он удержался от цитирования Ницше, периодизации расцвета и падения Римской Империи, зато детально рассказал об опытах рождения младенцев под Куполом — «Черное Солнце». Не лучшая тема для романтического или почти романтического вечера, но мне было интересно.

Свое видение на ту или иную ситуацию в мире он выражал четко и спокойно и, не отвлекаясь, слушал меня. Это было приятно. Найти подобного собеседника непросто, однако где-то в глубине души ожило старое и почти забытое чувство неполноценности. Снова о себе дала знать моя заниженная самооценка. И этому способствовало не его знание истории и философии и даже не денежный достаток, а знание языков.

Удивительно, но полиглотов я бессознательно ставила на пьедестал, о чем не раз в последствие сожалела. То ли еще будет, говорила я себе и отмахивалась от бредовых состояний — «А что если бы…», «А вдруг…» и «Может быть, если бы…»

Плохо отмахивалась, четверть дня эти состояния у меня все же отбирали и так пару месяцев.

На работе я стала получать цветы и конфеты, адресованные от МЧ «самой очаровательной или желанной женщине». Подписывались карточки соответственно — «Твой МЧ».

Слух по офису распространился быстро. Судачить у нас любили, и приплетать к сплетням свежие новости умели. Мужской интерес стал постепенно утихать, правда, радоваться этому я не смела. Эффект нужно закрепить на корпоративе, а лучше даже на двух. Пусть и не личным появлением МЧ, так хоть его приездом в офис перед событием. У меня должен быть тыл, и теперь он у меня будет.

Так прошла неделя. Несмотря на его плотный график, мы встретились еще раз и общались по телефону.

И сегодня, сидя в маленьком кафе в стороне от других посетителей, он протянул мне фото.

— В том, что вы стали частью моей души и меня самого, необходимо убедить одного человека. Я уже рассказывал о ней, но лишь в общих чертах. Убедить в нашей связи мое окружение не представится сложным. Сложность заключается в ней. Она слишком хорошо меня знает.

Так и подмывало спросить, в чем суть этого спектакля, и почему главным «оценщиком» является она, но сдержалась.

Я посмотрела на фотографию.

— Элиза — это она?

— Да.

Милая, но по чертам видно, немягкая. Из того что он успел рассказать о некой Элизе в прошлые три встречи складывалось следующее. Они были вместе. С его слов «Не просто были…», далее он в определения не пустился. Периодически она названивает с приглашениями. Кстати, о ее приглашениях — все они прямо или косвенно льстили его эго. Конечно, услышав, что остальные на его фоне меркнут, не без радости кинешься доказывать ее правоту. Нравы, нравы, нравы… и все же действенная тактика с ее стороны. Что ни говори, но вспоминает ее он с определенной теплотой в голосе.

По его меркам — эта девушка стояла выше остальных коллег «по цеху»: умна, уверенна, привлекательна, красива.

Что ж, я мысленно подбила свои шансы, судя по тому, как и какие комплименты, а так же какие фразы он произносил в мою честь — я на уровне. Если судить о внешности, мне плюс, вот только…

— Так вам нравятся более пышные, аппетитные девушки или?

— Или. — Ответил он без заминки.

Значит, я была права, плюс мне. Маленький, но плюс. То, как он скользнул взглядом по моей фигуре, не осталось незамеченным.

— А что вас привлекает в людях? — продолжила я свой опрос.

— Я бы сказал, необычность.

— Без психических отклонений, надеюсь.

— Без. Но судить не берусь, у всех свои тараканы.

— И не говорите, — не удержалась я от сарказма. Колкий взгляд с его стороны и тут же добавляю. — Я с вами согласна. Чего-чего, а разновидностей тараканов предостаточно. Впрочем, как и людей.

— И не говорите. — Поддел он с той же интонацией, в упор, глядя на меня.

— Итак, в чем заключаются их особенности?

— Вы рассчитываете на полное доверие с моей стороны? — спросил он лукаво.

— А вы нет? — ввернула я. Молчит. Я продолжила. — Поскольку я якобы должна быть в курсе вашей жизни, боюсь, без откровений не обойтись.

— Допустим, — согласился он. — Тогда что вы скажете о себе?

— Я…

Не то чтобы океан, но явно море, жгущее своим холодом, окатило меня с ног до головы. Либо это паника, либо страх, все одно, мысли полетели хороводом, одна хуже другой, но вымолвить хоть что-то у меня так и не получилось.

— Вот так всегда, — подвел он итог и вывел меня из оцепенения.

— Как так?

— Стоит вас спросить о личном, вы замыкаетесь. В лучшем случае начинаете подбирать слова, достойные международного дипломата, но глаз не поднимаете, в худшем — смотрите в пол и как рыба беззвучно открываете рот. Что вы вновь прекрасно продемонстрировали.

Глядя на мое словесное бессилие, он улыбнулся.

— Не могу сказать, что этот вид не будоражит, — его улыбка не была открытой, но коснулась глаз.

— Но мне бы хотелось все-таки слышать вас, а не только лицезреть. Ведь доверие — это ключ к выигрышу нашего союза.

— Временного союза, — напомнила я.

— И все же. Не уходите прочь от темы.

— И что бы вы хотели знать?

— Ваши романы, если таковые были, — опять, словно не веря, он усмехнулся, — как долго они длились?

— Что и говорить, они были кратковременны, безболезненны и…

— Неужели безнравственны?! По вам не скажешь, что за этой…

— Не смешно, — отрезала я, — вы уж определитесь с мнением относительно меня и перестаньте выдвигать абсурдные предположения.

— Например? — Посерьезнел он.

— Во-первых: романы имели место быть.

— Не знал, что вас подобное предположение заденет.

— Скорее рассмешит. В моем-то возрасте и без романов, XXI на дворе.

— Ясно. — Отрезал упрямец, — что в остальном?

— В смысле?

— После «во-первых» по закону жанра должно идти «во-вторых»…

— Не безнравственны, а безобидны. — Закончила я.

— Подобного определения романа между парой я еще не встречал. — Добавил он.

— С эмоциональной точки зрения. — Пояснила я. — Это просто. Ничего сверхъестественного. Имен немного, они мужские…

— В вашем-то возрасте и немного, приятно слышать. И весело было бы, затешись среди них женское! — констатировал он, потирая руки.

— Женя и Кирилл. — Продолжила я спокойно.

— И все-таки одно затесалось!

— Евгений — он!

— Да-да, не будем забывать. Никаких аномальных отношений, только гетеро.

Я прищурилась, выводя следующую колонку цифр, и усмехнулась сама себе, пропустив сарказм МЧ мимо ушей. Раньше его имя я произнести не могла, заменяла простым — «человечек», «он», а в конце и злым «этот». А сейчас, получилось назвать по имени безболезненно и легко. У меня прогресс!

— И что значит это выражение лица?

Отвечать на это я не собираюсь, и задала встречный.

— Так в чем же заключается уникальность людей, привлекающих вас?

— Стиль в одежде, манера поведения, некоторые особенности, присущие творческим людям…

— Талант?

— Возможно, — согласился он. — Но если быть честным, порой и сама ситуация делает человека интересным.

— Как…?

Он посмотрел на часы, и стало ясно, что время на данном этапе истекло.

— Полина, мне было очень приятно побеседовать с вами. — Он встал и протянул мне руку. Обычное прикосновение увенчалось не пожатием, а поцелуем. — Очень.