Где-то через вечность или всего лишь пять минут дверь снова тихо открылась, являя Ивакина. Пришел все-таки, чтобы закрепить результат. Самодовольная мина павиана при виде нас удивленно вытянулась. Мы нехотя отступили друг от друга, при этом рука Макса продолжала крепко удерживать меня. Шеф не ретировался за дверь, извинившись, а продолжал стоять в проеме. Пришлось его представить.

— Дорогой, это Георгий Сергеевич Ивакин, директор нашего предприятия.

— А это Макс Чадов, мой…

— Наслышан, — прервал меня шеф, пожимая руку МЧ. И обратившись ко мне, спросил. — Так вы вернетесь во вторник?

— Да, я ее верну во вторник. — Уверено ответил Макс, возвратив свою руку на мою поясницу. — Хочу показать Лондон так, как его вижу я.

— Лондон, — задумчиво протянул Сергеевич, оглядывая нас. Он сделал паузу и добавил. — Лондон это прекрасно. Что ж, до вторника.

— До вторника.

— Рад был познакомиться. — Добавил Сергеевич, обращаясь к МЧ.

— Так же рад. — Раздалось в ответ.

Когда дверь закрылась, я все еще смотрела на нее.

— Опять проблемы?

— Что значит: опять?

— Ты напряглась, когда он вошел, хотя и окончательно не расслабилась до сих пор, ожидала?

Дожили, теперь он меня чувствует на расстоянии вытянутой руки. Знакомое выражение упрямства на его лице подсказало, что пока он до истоков не докопается, я ужина не увижу.

— Да, он не высказался за день, решил наверстать упущенное.

— То есть? Поясни. Он задерживает тебя после работы?

— Не хочу, ничего вспоминать не хочу! Пошли отсюда.

Помогая мне одеться, он все еще недовольно поджимал губы. — И часто он так?

— Нет, нечасто.

— А давно?

— Недавно.

— Ясно. — Изрек он, выводя меня из кабинета.

За ужином я в основном отмалчивалась. Романтическая обстановка ресторана не радовала, а от внимательного взгляда МЧ хотелось залезть под стол.

Я не обязана ему все рассказывать! Но почему так хочется поделиться? Раньше для этого служил Саня. Я нещадно использовала его стойкие уши, пока не поняла, что вскоре из-за своих переживаний потеряю друга. И хотя он стойко переносил все эмоциональные излияния и мои, и супруги, решила сдерживаться. Фильтровать иными словами.

Несмотря на мое молчание, он тоже не спешил поделиться новостями.

— И что это был за цветок?

— Какой?

— Ты вошел в мой кабинет с цветком.

— Бугенвиллия.

— Тропическое растение?

— Да.

Я посмотрела на него. Уверенный, задумчивый, молчаливый, сверлящий глазами меня. Если бы я знала, что вечер будет проходить в данной обстановке, поехала бы домой или осталась с Ивакиным. От него хоть понятно, чего ожидать, а тут.

— Обожаю односложные ответы. Они прямолинейны, а самое главное, передают степень заинтересованности собеседника.

— О чем ты?

— Ты ничего не хочешь рассказать?

— Например? — спросил он, не выходя из задумчивого образа.

— Какие планы на завтра?

— Проснуться, поесть, одеться, просмотреть новости, поехать в аэропорт, сесть на самолет улететь…

— Прекрасно, где в этот момент буду я?

— Рядом. — Со вздохом ответил МЧ.

— Не получится, я новостные сводки не смотрю и вообще на утро у меня были другие планы.

— Хорошо, вычеркиваем первые четыре пункта, — он провел черту в воздухе. — Вылетаем в 11:05. Отвертеться не получится, ты дала обещание. — Напомнил он, первый раз за вечер улыбнувшись.

— А я и не пытаюсь, но…

— Что но?

— Не хватает подробностей. Куда летим, что будем делать, куда пойдем, поедем, поплывем, с кем и где встретимся, где обоснуемся и еще пара дополнительных вопросов организационного плана.

Он потянулся через стол и взял мою руку в свои.

— Летим в Лондон, отдыхать, я наметил пару мест для посещения, так чтобы не тратить времени зря. Что там дальше?

— С кем встретимся? — подсказала я.

— С моими друзьями.

— И среди них будет Элиза.

— Да, среди них будет Элизабет, она тебе понравится.

— Сомневаюсь. Но посмотрим.

— Ты моя гостья. Какие еще организационные вопросы у тебя возникли?

— Хочу отдельную комнату, а лучше две, личного повара, массажиста, водителя и…

— Твои запросы непомерно растут. — Он сжал мою руку, ожидая продолжения.

Молчу.

— И что там дальше?

— Ну, если возражений не возникло до сих пор.

— Я не успел отве…

— Стой, — перебила его, — могу я внести пару идей относительно досуга?

— Можешь, — сдался он, — а относительно вышеизложенных требований…

— Ты с ними согласился.

— Когда?

— Молчание — знак согласия, — я протянула к нему вторую руку и коснулась чуть шершавой щеки, — привыкай.

— Дорогая, ты не знаешь, с кем играешь.

Повисло молчание. По сути, я действительно не знаю, с кем играю. Чтобы узнать человека нужно время или опасные ситуации, в которые вы совместно или по одному попадаете. Стара поговорка, «друг познается в беде» и до сих пор актуальна.

— Как сказать… Или же ты о темной стороне Луны говоришь? — заговорщически улыбнувшись, интересуюсь. — А она у тебя есть?

Он подозвал официанта, распорядился, чтобы дали счет.

Кто в нормальном состоянии, при относительно хорошем настроении скажет, что он плохой? Признание «нехорошести» вызывает чувство вины, поэтому большинством отвергается.

— Возможно, — ответил МЧ.

Что ж, внутренний цензор присутствует, и это замечательно. Жаль, отмалчивается, словно хранитель страшной тайны.

— В таком случае, не порть моего хорошего мнения о тебе. С розовыми очками на носу куда легче играть.

— Я запомню. — Глухо ответил он.

— А про личного повара?

— И про него.

Он расплатился, мы вышли в фойе. Хмурится, пока помогает мне одеть пальто, хмурится, открывая двери и пропуская вперед меня. Идем к машине, продолжает поджимать губы. А они у него и так тонкие, не смотря на то, что целуется здорово.

— Макс? — останавливаю его на полпути к машине.

— Что?

— Не злись, — подхожу ближе, встаю на цыпочки подтягиваю его к себе, — я согласна урезать все свои требования до одного тебя. — Целую, вернув улыбку на это хмурое лицо, от чего улыбаюсь сама.

— В смысле? Сократить?

— До одного тебя. Будешь поваром, массажистом, водителем, гидом,… возможно, заменишь плюшевого мишку.

Высвобождаюсь из его рук иду к машине. — Значит завтра в 11:05, а какой аэропорт?

— Я тебя заберу из дома. — Отвечает подоспевший МЧ, открывает передо мной дверь. Помогает сесть, плавно закрывает дверь. Обходит авто вокруг, занимает свое место, заводит машину, выезжает с парковочного места.

Через две минуты молчания, когда я уже решила, что не спросит, он поворачивается и спрашивает.

— Какие обязанности исполняет плюшевый мишка?

Несколько часов подряд он наблюдал за тем, как ночь сместила звезды с востока на запад, растворила в своей черноте подсвеченные луной облака и, томно вздохнув, ушла за ночными светилами. Под гудки сработавшей сигнализации за окном медленно гасли фонари. Серое непроснувшееся утро открыло новый майский день, не веря в близость летнего зноя. Возможно, потому что последние деньки месяца порадовали мелким дождем. Который окропив улицы ночью, застал пару у подъезда Полины.

Оторвавшись от него, она напомнила, — мне пора.

Хорошо, — согласился МЧ. И, вспомнив разговор, прерванный поцелуем, переспросил — Так у тебя виза открыта?

— На пять лет, туристическая.

— Зачем? Ты говорила, что никуда не ездила.

— Это был подарок. — С грустью ответила она. — И потом… смысл поездок сам собой аннулировался. Зато сейчас она мне очень пригодится.

— Да, пригодится.

Он молчал, она выжидательно на него смотрела. В эти тихие мгновения время остановилось. Дождь продолжал трусливо моросить, не заявляя всей своей силы, ветер гнал обрывки объявления через двор, а свет фонарей стал бледнее.

Ее щелчок по его носу вывел из задумчивости.