— … с разводом?

— Тоже я.

— Этот… этот о твоих идеях… о твоей помощи знает?

— Нет. — На мой немой вопрос: «Почему нет?», прозвучал риторический ответ. — На то были причины.

— Ну, конечно же, как без них!

— После этого… после уикенда я отправил тебя домой в надежде, что все утрясется. А он вас с Соней видел на островах и… — Макс сглотнул, нервно проведя целой рукой по волосам. — Он в тяжелом состоянии. Начал требовать фактов, установления отцовства и прочего. И тут… еще их брачный договор. Так получилось, что пришлось вызывать тебя.

Терпеть подобное я не могла, направилась в сторону двери. — Да пошел ты! И он пошел! Идите вы оба!

— Куда ты?!

— К дьяволу!

— Полина! Стой.

Он слишком быстро для больного оказался рядом, рванул меня на себя, и я с размаху врезалась в его грудь. — Я должен ввести тебя в курс дела.

— Никуда ты меня вводить не будешь! — уперлась в его грудь. — Я его… этого знать не знаю. В глаза не видела, никогда в жизни с ним не встречалась и нежных речей не вела. Я ему никто, он мне никто! Мы незнакомцы! А тебя я ненавижу…

— Совершенно с тобой согласен. Я тоже себя ненавижу. — Он крепко обнял меня, чуть сжал как самое дорогое и отпустил. — Папка перед тобой. Ознакомься.

Медленно обойдя стол с другой стороны МЧ сел уставившись бессмысленным взглядом в пол. Я коснулась черной папки в кожаном переплете. Ж отличался фетишизмом в вещах, так что сомнений в том кому она принадлежит, не было.

«Вот и наступил день, которого я боялась с момента появления Сони», — думала я открывая черный ящик Пандоры. Это была наша с Ж распечатанная переписка. Вся за те семь месяцев словесного общения, ссылки на сайты и на мои фото в соцсетях, даже пара фотографий распечатанных на глянце из тех, что я отправляла почтой.

Я не успела просмотреть все свои глупости, спросила о главном. — Расшифровка сообщений по skype есть?

— Нет.

Удержала вздох облегчения, обернулась к неподвижному Максу. — Когда он исчез, я уничтожила всю переписку, свой профиль, свою почту, skype. Словом все что нас когда-то связывало… Откуда данные?

— Через четыре месяца… после он озаботился этим вопросом. Все это, — он кивнул в сторону папки, — хранилось на сервере сайта, где вы встретились…

Пролистав половину содержимого папки, с трудом удержала себя на краю обрыва, не дав погрузиться в воспоминания. Слишком долго от них избавлялась, чтобы вновь нырнуть в пучину с головой. Я сглупила тогда, но это подтверждает лишь то, что в моей жизни было время для глупостей. И сожалеть об этом, как о прошлом в целом не имеет смысла.

В этот момент в комнату отдыха вошла молоденькая медсестра, обращаясь к МЧ, что-то тихо и настойчиво пролепетала, посмотрела на часы и дала нам пять минут.

— Он хочет тебя увидеть. — Сообщил МЧ.

— Пусть захлебнется собственной кровью.

— Полина… — с досадой протяжно выдохнул.

— Да?

— Он действительно в тяжелом состоянии.

— Мне все равно. Пусть издохнет, мир станет лучше.

— Ты так не думаешь. — Произнес он уверенно.

— Да, а как я должна думать? Скажи мне. Как, по-твоему, я должна думать? Как должна думать идиотка, которую пытаются использовать, наплевав на все? Как?! — с шумом захлопнула папку. — Твою мать! Он Соню увидел и поэтому я здесь.

— Что, проснулся, сукин сын, в госпитале и стало страшно без наследников… — хотелось сказать что-то еще, много чего хотелось сказать. Сдерживая прерывистое дыхание нарастающей паники, медленно взяла себя в руки. Ясно одно, если дам сейчас слабину, проиграю по всем статьям. Постаралась рассудить здраво.

Итак, что нового я узнала, и что мне еще не известно? Нового много.

МЧ поднялся со своего места, чтобы затем упереться руками в стол и выжидательно смотреть на меня. Глядя на его осунувшееся лицо, поняла, что неизвестного больше.

— Что ты имел в виду, говоря о брачном договоре? Как я поняла — Брауны развестись пытаются вот уже несколько месяцев. Я зачем здесь?

— Брачный договор, Все свободные средства Грэга переходят супруге, если у него есть дети на стороне.

— Ты был подослан ко мне, чтобы убрать любое соответствие. — Макс кивнул. — А придуманная нами сказка вписалась в систему?

— Да.

— Теперь поясни в роли кого я сейчас выступаю, находясь здесь, в качестве твоей любовницы или его старой знакомой?

— Трудно сказать.

— Говори как есть.

— Элиза навела справки, она получила сведения о вашей встрече. А три дня назад он сообщил ей, что у него есть дочь. — В этот момент в моей голове что-то щелкнуло. Щелкнуло и закрутилось с поразительной ясностью, выстраивая цепочку эпизодов. — Но имени ребенка не назвал, — Добавил Макс.

— Она в курсе, что я для тебя никто? — Он несколько мгновений медлил с ответом.

— Нет… я сохранил свою позицию. — Кивнула, чтобы он дал уточнения, что он и сделал. — Мы встретились четыре года назад осенью в Киеве, после бурного романа у нас остались теплые отношения и о Соне я не знал.

— Сколько длилась твоя командировка?

— В сентябре пять недель и…, - немного помедлив, он тише добавил, — и десять дней в декабре.

— Сходится, — мысленно поздравила себя за везение, все же медлила со следующим вопросом. — Макс, почему ты присутствуешь в моей жизни более четырех лет? Только не говори, что на то были причины. — Он невесело улыбнулся, что с болью откликнулось во мне.

— Наверное, чтобы сейчас все сошлось, и наша история была правдоподобной.

— А ты бы этого хотел? — ответом стала еще одна невеселая улыбка.

— Полин, извини меня, — прошептал он.

— Ты тоже меня извини.

— За что?

— Чтобы выпутаться, я использую тебя по-полной.

— В смысле? — Приняв решение, я перегнулась через стол и поцеловала его, исполнив мечту двухмесячной давности. Чувства, не смотря на ступор МЧ, теплой волной прошли сквозь меня. И подтвердили то, что я гнала прочь последние месяцы. Вопрос: «Что стало отправной точкой в новую бездну разбитого сердца: цветы, острова или бабочки?» все еще оставался открытым.

Я успела отстраниться, прежде чем он взял инициативу в свои руки. — Сейчас поймешь, — за руку вывела его в коридор. — Показывай, где он.

Палата без цветов и других мелочей, отражающих поддержку близких и знакомых, встретила холодностью и отрешенностью, под стать своему обитателю. Подключенный к системе жизнеобеспечения Ж попытался улыбнуться. Сердце кольнуло, не смотря на острое желание выдать злобную ухмылку.

Лицо по сути чужого человека, сейчас напоминало восковую маску, немного оплывшую от жара со следами кровоподтеков, выглядывающих из-под повязки и лихорадочно блестящими глазами в глубине темных кругов.

— Если бы не глаза, он был бы похож на подопытный труп. — Произнесла я вместо приветствия. Удерживаемая мною рука Макса дернулась. Дур я умею играть правдоподобно. А вот с ролью дуры, которая не хочет сталкивать настоящего любовника с прошлым, и сделает все, чтобы не узнать второго, исполняю впервые.

— Это и есть тот друг, о котором ты мне рассказывал?

— Полина… — протянул МЧ, сжимая мою руку. Кажется, его стоило предупредить о моей инсценировке, его роли и моей цели.

— Что? — робко подхожу к Ж. — Привет, я Полина, Макс мне многое рассказывал о вас. Как себя чувствуете?

Подмигнула ему и улыбнулась, делая пространные намеки из разряда, «Не выдай меня мил человек!», но его игра не впечатлила. А, впрочем, чего ждать от эгоиста с его-то стажем.

— Алевтинка, тебя не зря «Нахалкой» в школе называли. — Он ответил, одним махом надавив на два мозоля моей юности: ненавистную форму имени и кличку, от которой я с трудом избавилась в школе. Перевел взгляд на Макса и прохрипел. — Ребенка доставили?

— Какого ребенка?

— Моего.

— Ты не говорил при встрече, что стал отцом! — не дав ему поймать мой взгляд, успела возмутиться, обернуться в сторону Макса и прикрыть рот рукой, словно сказала лишнее. Лицо МЧ окаменело: челюсти сжаты, желваки напряжены, глубокие морщины меж бровями и тяжелый взгляд, сверлящий меня. Его вид мог быть трактован по-разному, я использовала подходящий нашему случаю.