Если бы его слова выстреливали, то это был поражающий в голову. Или смертельный в сердце.

— Уходи, — мой голос дрогнул.

Рэй ехидно улыбнулся.

— Не нравиться слушать правду, Художница? — он сказал это с какой-то знакомой ненавистью в голосе. — Твои ушки отвыкли от дерзости?

— Ты слишком увлекся, Рэй!

— Ты права. Я слишком увлекся. Только, зачем? Зачем я трачу свое драгоценное время на тебя? Марк безупречно справиться с ролью носового платка. А мне это на кой черт? До меня вот дошло, наконец, — он разочарованно посмеялся. Сука, еще и бензин не тебя потратил…

Я закрыла уши руками и расплакалась.

— Уходи, Рэй, пожалуйста! Уйди!

Меня душили собственные слёзы. Из груди вырывались горькие стоны и, пробежав мимо него, я закрылась в ванной. Схватившись рукой за сердце, я попыталась унять ноющую боль. Конечно же, это не помогло. От наступившей истерики стало только дурно. Голова закружилась.

Да что с ним такое? Что с ним стало? Он целенаправленно делал мне больно… Вот чего я боялась, Рэй. Боялась довериться тому, кто снова может причинить мне боль.

Грязь. Снова тонны грязи, в которой меня топят мои же близкие. Противно. Мерзко от людей и от самой себя. И если отвращение к людям можно было изобразить на холсте, мне бы не хватило чёрной краски…

Я вздрогнула от громкого стука в дверь.

— Вась, — позвал меня Рэй, не скрывая веселости в голосе, — а знаешь, я рад, что так вышло. Лучше я продолжу резвиться с нормальными бабами, получая невероятное удовольствие, чем буду таскаться с фригидной девкой, ещё к тому же брюхатой. Чао, Художница! — входная дверь со звуком захлопнулась.

— Подонок! — крикнула я и подбитая его словами сползла на пол. Я поверить не могла, что губы, которые вчера целовали меня, сегодня произносят такие отвратительные вещи.

Знакомое чувство разрывало грудь. Казалось, будто меня перенесли на несколько месяцев назад, в тот ужасный период времени, когда моя жизнь была похожа на Ад. Я глотала слезы, чувствуя боль во всем теле. Моральную и физическую. Глаза болели от напряжения, сердце кололо от переизбытка чувств, а тупая боль в животе, наводила на нехорошие мысли…

Через дверь я услышала вибрацию своего телефона и выскочила из ванны. В глубине души я надеялась, что это Рэй: он скажет, что вспылил и извиниться.

— Алло, — ответила я, не разобрав сквозь слезы номер.

— Вася? — откликнулась обеспокоенная мама. — Что у тебя с голосом? Что случилось?

Я попыталась успокоиться, но вышло скверно.

— Все нормально, мам.

— Ты плачешь?

— Нет, — пискнула я, не прекращая вздыхать.

— Не обманывай меня, Василиса, я же слышу.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Я…я просто в газете статью прочитала…грустную…

— Что за чушь? Ты не читаешь газеты! — я догадывалась, что не смогу ее обмануть, но попробовать было нужно. — Так, сейчас я позвоню Марку. Пусть приедет к тебе.

Да они издевались надо мной!

— Не надо Марка, мам! — я схватилась за голову. — Послушай, у меня все хорошо! Просто оставьте меня в покое!

Я нажала сброс, открыла аптечку, лихорадочно высыпала нескольких успокоительных на ладонь и, упав на кровать, прокричала в подушку. И, рыдала до тех пор, пока не провалилась в темноту.

«Где умирает надежда, там возникает пустота».

На несколько недель вылететь из жизни? Да ради бога. Это одно из тех дел, которое я выполняю безупречно. Горизонтальное положение, бессонница, пустой желудок, по всем каналам транслируют белый потолок и гробовая тишина — мечта любого меланхолика. Но самое неприятное, что причиной этой хандры стал близкий мне человек. И, если учитывать абсолютное молчание, его этот конфликт интересует меньше моего.

У меня было достаточно времени, чтобы проанализировать ситуацию, и пусть я буду тысячу раз не права, мне кажется, что Рэй наговорил мне гадостей в сердцах. Он просто не мог так думать.

Вспылил. С кем не бывает? Но вот только почему, он до сих пор не попытался извиниться?..

И даже если это были одни из самых обидных слов, которые мне только доводилось слышать, я простила его. Просто все это не клеилось. Сначала я получаю от него невероятную поддержку, отчетливо чувствую свою значимость, наслаждаюсь теплом встреч, а потом… все летит к чертям. Но ведь нельзя так быстро перестроиться. Рэй вскипел, как по щелчку пальца и я могу предположить, что это лишь неприятное стечение обстоятельств. Крайне неприятное.

Рэй импульсивен. Вспыльчив. Его поведение всегда непредсказуемо. Я помню множество обескураживающих ситуаций, провокатором которых он был. Все они, навсегда въелись в мою память.

— Рэй, остановись! — кричу я, толкая его в спину, что есть силы. — Мы разобьёмся! Остановись!

— Да не ссы ты! Мы движемся, как черепахи! Просто держись крепче!

Мотоцикл проноситься по дороге с такой скоростью, что вся остальная местность сливается в одно чёрное пятно. Ветер сильным потоком бьет в лицо, и у меня едва получается вздохнуть. Я урывками глотаю воздух, крепко вцепившись в его кожаную куртку. Но Рэй не спешит останавливаться, а лишь максимально выжимает гашетку.

— Мы проехали поворот! — я трясу его за плечи. — Мы проехали поворот на мой дом, Рэй!

— Я не везу тебя домой, Художница! — парень говорит через смех.

Я задыхаюсь. Становиться по-настоящему тревожно.

— Что это значит?!

— Это значит, что я решил немного покататься!

Мне страшно. Я жалею, что разрешила ему подвести себя. Колёса под нами виляют, и кажется, что мы вот-вот улетим в кювет.

— Твоя очередная шутка? — догадываюсь я. — Ты хочешь напугать меня? Что теперь? Лес? Кладбище?

Я вижу, как парень машет головой.

— Не угадала! Я везу тебя на мост!

Мое сердце замирает.

— Нет! Пожалуйста! Я не хочу!

Но Рэй игнорирует мою мольбу и меня охватывает не слабая паника.

— Останови мотоцикл, Рэй! — я бью его по спине, голове, плечам и шеи. — Умоляю, не надо!

Он смеётся.

— Да чего ты так боишься?

Мне плохо. Меня наполняет животный страх. Я практически готова спрыгнуть на дорогу, но мне не хватает силы духа сделать это.

— Останови, — сквозь слезы прощу я, до конца отчаявшись. — Пожалуйста…

Рэй резко тормозит, и я зажмуриваюсь. В нос ударяет запах жжённой резины и бензина.

— Приехали, — довольно констатирует он, заглушив железного зверя.

Трясущимися ногами, я встаю на твёрдую поверхность и делаю несколько ватных шагов. Судорожно вдыхаю воздух, осознав, что стою на проклятом мосту.

— Ну и куда ты собралась? — кричит он мне в спину.

Я молчу. Мне неважно, в какую сторону идти — я хочу убраться отсюда. Немедленно.

— Сядь обратно! — командует Рэй, а я мысленно проклинаю его.

Я слышу торопливые шаги. Он догоняет меня.

— Вася, — его рука касается моей, но я сразу же вырываюсь.

— Не подходи ко мне!

Ноги отказываются слушаться. Сердце стучит в висках.

— Да ладно тебе. Ведь ничего не случилось.

— Как ты мог?! — резко обернулась я. Мои глаза наполнились горем. — Ты знал, что я ненавижу это место! Но все равно привёз меня сюда! Зачем ты это делаешь? Зачем делаешь мне больно?

Рэй смотрит на меня отрешенно.

— Ты сама делаешь больно себе! — в голос твердит он. — Зачем ты здесь? Тебе здесь не место! Я в очередной раз доказываю тебе, что тебе лучше уехать!

Я не могу охарактеризовать его поступок — это месть? Или забота? Смотрю на него в упор.

— После того, что было… Ты так, решил показать? После того, как мы были друзьями, — каждое слово даётся мне с трудом.

— Мы никогда не были друзьями, Вася. И если ты думала иначе, это лишь твои проблемы. Ты придумала себе эту дружбу и просто ослепла, — из его рта выходит густой пар. Дыхание тяжелое. — И если ты боишься этого места, потому что сильно сожалеешь, то я…не боюсь. Черт, я не сожалею. Мне плевать, что мы убили его. Плевать, на твой страх. Лично я, ничего не потерял.