А я зверею и срываю с тебя это дерьмо

Оно наверно дорогое, но мне так всё равно

Ведь все такие минимальные, когда мы вдвоём

но ты наплюй на эту чушь…

Не надо бояться густого тумана,

Не надо бояться пустого кармана.

Не надо бояться ни горных потоков,

ни топей болотных, ни грязных подонков!

Не надо бояться тяжёлой задачи,

а надо бояться дешёвой удачи.

Не надо бояться быть честным и битым,

а надо бояться быть лживым и сытым!

Умейте всем страхам в лицо рассмеяться, -

лишь собственной трусости надо бояться!

Евгений Евтушенко. 1978 г.

Я несколько раз просыпалась в холодном поту в страхе, что снова окажусь не дома, но убеждаясь в обратном, снова опускала голову на подушку и засыпала. От кошмаров не просто избавиться и, погружаясь в сон, меня поджидали новые испытания. Ваня. Рэй. Драка. Я бы предпочла бессонницу, но измученный организм требовал отдыха.

Так, прошел весь день.

Вечером мне позвонила мама, и около получаса, я бесстыдно лгала, что у меня все чудесно. «Совсем испортилась» — говорила я себе, осознав, что скопила в себе уйму нежелательных качеств. Мне постоянно приходилось врать, иначе своей правдой, я бы спровоцировала один, а то и два, инфаркта.

Слоняясь по квартире, я не могла найти себе места. Это напряжение во всем теле, оно выматывало. Мысли изводили. Мне нужна была разрядка. Я должна была спустить пар, или недолог тот час, когда моя крыша окончательно рухнет.

Приняв бедовое решение, я вывалила содержимое шкафа на пол и принялась отыскивать нарядную вещицу, такую, надев которую, я не буду похожа на себя. Это должно быть что-то яркое и эффектное, местами даже не приличное.

Да, я решила развеяться и в моем понимании, это должно быть какое-то шумное, опьяняющее и с громко играющей музыкой, заведение. Пора начинать жить, а не вариться в котле собственной беспросветности, в надежде, что кто-то вытащит тебя оттуда. Только я сама смогу себе помочь…

Конечно, отрытое среди мешковатых толстовок и бесформенных рубашек, фисташковое платье, едва ли можно было назвать эффектным, но мелкая бахрома в зоне декольте и блестящий пояс, заслуженно отправили эту вещь в разряд «нарядные». Крайне мало вариантов, что можно было придумать с моей прической, кроме простой укладки феном и, наверное, впервые, я пожалела, что когда-то обстригла свои длинные волосы. С макияжем тоже все понятно — черная тушь и полупрозрачный блеск для губ. Еще бы капельку жизни во взгляде, и я бы смогла себе искренне понравиться.

Застегивая куртку на выходе, я не могла поверить, что решилась на это. Нет, я не боялась. Я удивилась тому, что позволила себе расслабиться, повеселиться, сбежать от проблем, вместо того, чтобы гипнотизировать потолок и содрогаться от собственной жизни.

Выбежав из подъезда, я насладилась морозным потоком, который охладил пылающую кожу, и восхитилась красотой ночного города, уже позабыв, как живописен мир вокруг, который нередко меня вдохновлял на творчество.

Шагая по черному асфальту, я чувствовала, как постепенно прихожу в себя, пока меня не отвлек женский за спиной.

— Вася! — позвала Алла, отчего я остановилась, но не решилась повернуться к ней лицом.

Пора бы задуматься о встроенных жучках в моем теле.

Девушка быстро догнала меня и с тревогой заглянула мне в лицо.

— Я уже несколько раз приходила к тебе, но мне никто не открыл, — ее рыжие волосы были распушены, а игривый ветер творил с ними сплошное безобразие. — Где ты была, черт возьми?

Она выглядела такой обеспокоенной, что невольно захотелось обнять ее и успокоить, но я сдержалась.

— Где я была, да? — сквозь невеселую улыбку спросила я. — А я думала, что твой дружок уже посвятил тебя во все подробности.

— О чем ты? — Алла искренне не поняла мой сарказм. Но и я не горела желанием объясняться, поэтому просто пошагала вперед, ища глазами нужное мне заведение.

— Вася, что с тобой? — подруга снова поравнялась со мной, синхронно повторяя мои шаги. — Ты в обиде на меня?

Я отрицательно покачала головой, фальшиво состроив дружелюбное лицо.

— Нет, что ты? — пропела я, похлопав ресничками. — Я не обижаюсь на тебя Алла, за то, что провела целые сутки с человеком, чьи мозги кишат бешеными тараканами, который кто мог меня прибить, покалечить, а то и лучше, снова трахнуть!

В этот момент, Алла пригородила мне дорогу и схватила за плечи.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь? Ты встречалась с Ваней? — по зародившемуся испугу в ее глазах, я поняла, она боялась, что ее догадка окажется правдой и то, что достоверной информацией подруга пока не владеет.

Я взглянула на нее в упор.

— А разве Ваня не сказал тебе? Очень странно, ведь ты систематически посвящала его о каждом моем шаге. Ну, ничего, теперь у вас точно будет, о чем поболтать.

Алла поменялась в лице. Недоумение сменилось растерянностью и смущенностью.

— Я не знала, что дойдет до такого, — виновато опустив глаза, призналась подруга. — Ваня был так расстроен, так убит, что я не смогла отвернуться от него, он каялся, и это было искренне. Мне казалось, что я смогу помирить вас.

Слегка отстранившись, я почувствовала слабый укол между ребер.

Это самое сомнительное благородство, о котором мне приходилось только слышать.

— Значит, это правда? — разочарованно спросила я, уже зная ответ на свой вопрос. А когда Алла молчаливо опустила голову, сомнений не осталось — все, что говорил мне Ваня оказалось правдой, и как бы мне того не хотелось, я должна была ее принять.

— Извини, мне пора, — скинув с себя ее руки, я пошагала через дорогу, заметив подходящую вывеску и стараясь проглотить это горькое предательство без слез.

В этот раз, Алла не стала догонять меня.

— Прости, Вася! — ее дрожащий голос разносился по округе. — Я хотела, как лучше! Глупость, знаю, но я никогда не желала тебе зла!

Парадокс. Ведь я действительно верила, что Алла никогда не питала мысли навредить мне, однако ее поступок никак не ввязался с логикой. Хотя, мне ли говорить о рациональности, когда у самой разум не знаком со словом «трезвость»?

Открыв дверь ночного бара, я оглянулась. Алла стояла в нескольких метрах от меня, потерянно топчась на месте, словно боясь приблизиться к проезжей части дороги. Это грешное создание не заслужила такой резкости, ее плечи не выдержат груза вины.

— Позвоню тебе завтра! — деловито предупредила я, отпустив свою обиду — стало легче. — А сегодня, позвольте мне забыть про вас и провести этот вечер, как свойственно нормальному человеку!

— Хорошо! Спасибо! — слегка воодушевилась она, помахав мне рукой. — Только будь аккуратна!

***

В баре было немного людей, но протиснуться к столику, все равно оказалось сложным испытанием. Заняв свободное место, я повесила куртку на спинку стула и скривилась от пролитого на столе алкоголя. В эту же секунду ко мне подошла официантка с приветливой улыбкой, она шустро убрала остатки липкой жидкости и вручила мне небольшое меню. Но, даже скромность этого листа, не говорила о том, что я с легкостью разберусь в его наполнении.

— Проблема с головоломными названиями? — спросила она, заметив мой растерянный взгляд.

Робко кивнув, я протянула ей меню обратно.

— Могу посоветовать «Фламинго». Это розовое шампанское с ликером Курасао. Сладко, вкусно и весело.

Мое лицо расплылось в признательной улыбке.

— Тогда сразу два, пожалуйста.

Сделав заказ, я начала искать дамскую комнату, так как не была полностью уверена в своей прическе — всему виной шальной ветер. Не сообразив, что уборные в подобных заведениях общие, без всякой мысли я смело распахнула дверь и уткнулась в выходящего из комнаты парня.

— Простите, я не нарочно, — извинилась я, осознав, что наступила ему на ногу.

Передо мной стоял высокий брюнет, с распахнутой на груди рубашкой и с отталкивающей улыбкой на лице. Он был пьян и чересчур самоуверен.