— Кто это сделал? — прорычал он и его вопрос меня просто оглушил.

— О чем ты?

— Все не бывает просто так, — утверждал он. — Почему это произошло?

— Я не знаю, ясно? — всхлипнула я, напугавшись его переменой.

— Это он виноват, да?

— Да о ком ты говоришь?

Ваня метнулся ко мне, но оставил между нами пространство.

— Ты ведь поняла, — сквозь зубы процедил он. — Это Рэй?

Теперь меня накрыло еще больше. Ведь Рэй косвенно связан с тем, что я сейчас здесь нахожусь. Мозг был затуманен, и казалось, что это было очень давно. За минуты я забыла всех, кто окружал меня. Забыла, что несколько часов назад танцевала у зеркала и даже не подозревала, в какой ситуации окажусь.

Я знаю, все дело в радости, которую я вновь испытала. Ведь мой тернистый путь не пройден, а значит, за незаслуженное чувство я должна платить.

— Ты спятил? — еле слышно проговорила я. — Какой к черту Рэй?

Ваня долго смотрел на меня, и я только могла догадываться, о чем он думал.

Но уж точно, не о том, чтобы открыть эту чертову дверь.

Он сделал шаг вперед и навис надо мной.

— Ты с ним сейчас? — серьезно спросил он, словно уже знал ответ.

— Нет! Почему я вообще должна тебе отвечать? — моя голова кружилась и пульсировала от боли, но я выставила руки вперед, стараясь удерживать руки на расстоянии.

— Это он виноват. Он, — Ваня отошел от меня и, схватившись руками за голову, начал расхаживать по квартире. Это то, чего я так сильно боялась.

— Ты не понимаешь, что несешь! — крикнула я, но он меня будто не слышал.

— Это он, я знаю, — продолжал рассуждать вслух Ваня, пиная все, что попадалось ему под ноги. От страха, все мои внутренности скрутило в узел.

— Как так, Вася? Как?

— Что как? Я не помаю! — плакала я, чувствуя угрозу.

Ваня несколько раз ударил кулаком по стене — я поняла это по звуку, и тогда, начала украдкой изучать обстановку, дабы найти что-то годное для самообороны.

Черт, все, чем я могла в него кинуть, было крайне неподъемным.

— Вот сука, — выругался он, и я не поняла, кому именно это предназначалось.

А потом, все полетело к чертям. Стулья, стекла, какие-то горшки…

Он зверел. Но я не знала, как мне остановить его. Не знала, где взять силы, чтобы перебороть это сильное оцепенение. Но одно я знала точно, что только сама смогу себя защитить. Никто не поможет мне. И если Ваня привык надевать маски, то я надену свою.

Собрав волю всю волю в кулак, я подошла к нему и отвесила грубую пощечину, отчего руку обожгло.

— Успокойся! — выкрикнула я, не веря в собственное действие.

Ваня замер. На его грудь попадал лунный свет, и я прекрасно видела, как она ходит ходуном.

— Ты должна меня выслушать, — протяжно выдохнул он.

— Ты не в себе. Забыл, чем это закончилось в прошлый раз?

Он судорожно тряс головой, словно отгонял плохие мысли.

— Нет, послушай.

— Нет, послушай ты, Ваня. Ты отпустишь меня, сейчас же. Хватит этих проблем, — я задрала голову к верху, чтобы было проще сказать. — Отпусти меня и обещаю, я поговорю с тобой, когда ты будешь спокоен.

После этих слов, Ваня медленно поднял на меня глаза, в которых не осталось жизни.

— Это не просьба, Вася, — выпалил он, и вся моя смелость испарилась.

Резко схватив меня и повернув кругом, Ваня забросил меня на плечо и потащил на кухню.

— Убери свои руки! — закричала я, пытаясь вырваться и заколотив его по спине, но едва ли он это заметил. Живот сдавило, отчего я закашлялась.

— Остановись! — еле выдавила я.

Когда мы оказались в дверном проеме, я ухватилась за коробку, заставив его остановиться, но грубым рывком, он оторвал мои пальцы.

— Хорошая попытка, — усмехнулся он.

— Отпусти меня, козел! Только попробуй прикоснуться ко мне! Слышишь меня? Я убью тебя! — кричала я, пока не сорвала голос, но я теплила себя надеждой, что соседи вызовут кого нужно.

Резкое движение, и пролетев по воздуху, я опустилась на стул. Ваня крепко сжал мои плечи и заглянул мне в лицо.

— Ты будешь слушать, — уверил он, скрипя челюстью.

По позвоночнику пробежала дрожь. Я наивно предположила, что смогу с ним справиться. Что смогу обхитрить, но…

— Не заставляй меня удерживать тебя силой, — спокойно сказал он.

Задохнувшись от недоумения, я вытянула шею вперед.

— А что ты делаешь сейчас?!

— Я говорил про стул. Пусть все пройдет на добровольной волне, — бросил он и отошел к окну. Расставив руки по подоконнику, он прижался лбом к стеклу. Внезапное его спокойствие, вызывало еще больший ужас.

— Мне так много нужно тебе сказать, — его горячее дыхание касалось стекла и образовывало небольшие островки. — Так много, чего ты не знаешь…

Мне хотелось закрыть уши, но он должен был думать, что я слышу его. Я то и дело перебирала ногами, пряча их под табуретом.

— Это не я, понимаешь? — продолжал Ваня. — Не я, — он говорил искренне, будто его слова не были сравнимы с безумием.

На секунду, кухню озарил свет от проезжающих машин. И тогда я увидела устрашающую татуировку на его шеи, в виде оскалившегося волка. Эта морда смеялась надо мной.

Я с трудом сглотнула ком, застрявший в горле.

— О чем ты? — я пыталась заговорить его.

— О монстре внутри меня, — я пропустила мимо ушей этот бред.

Его глаза рассеянно бегали, словно он пытался уследить за каждой проезжающей машиной. Что-то едва уловимое промелькнуло в его чертах, усталость пробивалась сквозь агрессию и ненависть, за которыми он так отчаянно старался спрятаться, словно за маской. Перед его глазами как будто разыгралась какая-то сцена или воспоминание.

— Я ненавижу себя, за то, что сделал…

Следующая вспышка света из окна помогла мне оглядеться, и я увидела сверкнувший, железный чайник.

Вот он — мой шанс.

Игнорируя исповедь Дьявола, я метнулась к столу, схватила чайник и с размаху ударила им ему по затылку.

Ваня застыл, так же, как и мое сердце. Но через секунду свалился на пол. Он отключился.

Бросив железное орудие на пол, я побежала к двери и начала лихорадочно дергать замочные ручки. Все бес толку. Порывшись по шкафам, я искала долбанный ключ, но не нашла. Мне пришлось обыскать полуживого Ваню, но ублюдок все продумал. Открыв окно девятого этажа, я осознала, что никто меня не услышит, но все же попыталась. Тщетно. Проходившая компания людей, даже не подняла свои головы.

У меня совсем нет времени.

Тогда я начала тарабанить в дверь и кричать о помощи. Но никто не пришел спасать меня. Все как будто сговорились.

— Помогите! — на последнем издыхании простонала я и пнула дверь ногой. — Ну, хоть кто-нибудь…

В неверии я покачала головой и отступила.

Этого не может быть. Я сделала только хуже.

Выдохшаяся, я скатилась по стенке на пол и закрыла лицо руками.

Нет. Нет. Нет.

Но даже через полное отчаяние, ко мне пришло озарение.

Телефон! Он должен быть где-то здесь.

Я метнулась в комнату, на ощупь ища маленький телефон, как большой шанс на спасение. Я перевернула все что, могла, но в полном мраке, найти его было практически невозможно.

— Ну, где же ты? — шепотом взмолилась я. — Пожалуйста, найдись.

Мое метание по полу прервало странное ощущение, что я не одна в этой комнате. Неохотно подняв голову, я убедилась в самом страшном.

Он стоял в дверном проеме, приняв угрожающую позу.

— Его ищешь? — спокойно спросил Ваня, держа в руке мой мобильник.

***

Скрипы плачущей качели, заглушал девичий смех,

Мальчик дергает веревку, а она взлетает вверх.

Девочка глотает воздух, и пока она не знает,

Пройдут годы и качели, только ветер раскачает.

Глаза той горят от счастья, играет солнце с волосами,

Ее руки в красной краске, платье грязное местами.

И визжит она, хохочет, только мальчик тот встревожен,

Пройдут годы, он попросит: «Нарисуй меня хорошим».

«И из своих окон ты не увидишь Голливуд, и за это прости