— Меня зовут Джон Ли, — начал тот без предисловий, усаживаясь на край стола. — Моя дочь, Анастасия, которую вы все знаете, в составе экипажа «Молнии». То, что я вам скажу, не подлежит разглашению. Это понятно?

Все молча кивнули, стараясь не выдавать эмоций.

— Мистер Смит, мне будете нужны вы и ваши люди. Все инженеры, кто руководил запуском, и вплотную работал с Ефремовым, понадобятся нам сейчас. Мне нужны солдаты. Господин Рыков, это ваша работа. Люди, прошедшие военные действия, готовые делать всё без лишних вопросов. Собрать группу нужно в кратчайшие сроки.

— Разрешите вопрос? — на Гольда поднял глаза незнакомый инженер, стоявший рядом с Рыковым. — Мы можем знать, какая у нас задача?

Глава Совета поморщился, искоса посмотрев на Джона.

— С этой минуты вы все переходите только под командование мистера Ли.

— Вот и отлично. — сказал тот. — Задачи я объясню, когда мы прибудем на базу. На подготовку вам даются сутки. Подробные инструкции будут разосланы на ваши личные коммы. — Джон отвернулся от людей, давая понять, что разговор закончен.

— И чего ты этим добился? Зачем высунулся сейчас? — с подозрением спросил Гольд, наблюдая за Ли, когда их оставили наедине. Многие годы тот был верным помощником ему и Совету, выполняя зачастую самую грязную и сложную работу. Но сейчас Аарон почувствовал, что Ли ведёт ещё и свою игру. — Ты слышишь меня?

— У дочери есть передатчик, позволяющий установить точное месторасположение «Молнии». У нас почти готов экспериментальный двигатель. Мы запустим его, найдём Ефремова и корабль.

— Джон, что за чушь ты несёшь? Для какой цели тебе военный корабль? — Аарон привстал в кресле. — Нам нужна колония, чтобы свалить отсюда! А транспорт, на который я выделил пять миллиардов, где он? Сейчас нам нужно лишь установить, достигла «Молния» цели или нет! Да забирай Ефремова всего, раз он тебе так нужен! А провал проекта… Ты представляешь, что будет, если это произойдёт? Нас сгрызут! Если ты сможешь связаться с дочерью, то скажи мне всё, как есть! Мы объявим, что проект работает, что «Молния» исследует новые миры. Это даст нам еще годы спокойной жизни. Чем ты занимался? Ты и твой научный отдел?

— Мне нужен корабль, — сказал Ли, спокойно выслушав Гольда. — Военный корабль. И мне нужно найти Ефремова. За эти тридцать с лишним лет разве я подвёл вас хоть раз? Разве я много просил? Вы получите планету, куда сможете сбежать. Хотите этого? Тогда делайте, как я скажу!

Джон вышел, не смотря на своего босса. А тот стоял неподвижно, не зная, что ответить.

Ли быстро шагал по коридорам здания Совета и редкие прохожие шарахались от него.

Этот жирный недоумок стал опасен, как никогда. Джон уже ругал себя за несдержанность, но он устал. Устал скрываться, прятаться, выполнять прихоти идиотов из Совета. Устал подчиняться, и работать на две стороны.

Спустя годы тяжёлой работы он сделал всё, чтобы достичь цели. Но сейчас нельзя было срываться, он чувствовал, что едва не провалил всё своей выходкой. Гольд сейчас в бешенстве, но он не посмеет сейчас ничего сделать, Ли слишком нужен ему. Осталось всего лишь запустить корабль и прыгнуть в точку, указанную дочерью. Добраться до Ефремова в тот самый единственно важный момент… И тогда плевать на Гольда! И на этих крыс. Пусть теперь грызутся друг с другом, недолго им осталось жить спокойно. А у него будет всё — власть, сила, контроль, и наконец-то свобода! Но сейчас он поддался эмоциям. Такого не случалось давно. Надо, надо держать себя в руках.

Джон знал, что дочь отправит ему сигнал. Нужно просто ждать и быть наготове.

Зайдя в свой кабинет, он сел в кресло, пытаясь успокоиться и отвернулся к огромному панорамному окну, открывающему вид на бескрайний мегаполис далеко впереди, и на лежащую между ним и зданием Совета полосу зелени. Потом взял комм из потайного сейфа и набрал единственный сохранённый на нём номер.

Когда Рыков вернулся к себе, то вынул из холодильника бутылку вина и плеснул в бокал. Выпил залпом, хотя давно уже не прикасался к спиртному. Когда Ефремов звонил ему перед полётом, то предупредил, что ему может понадобиться помощь, что на Земле действуют враждебные ему люди. Вне сомнения Джон Ли один из них. Но почему он обратился именно к нему? Неужели у Ефремова ещё осталось доверие к нему?

Рыков горько усмехнулся, налил ещё вина и взял свой комм. Помимо кучи полезных вещей в нём содержалась программа шифрования, которую несколько лет назад разработали его учёные, взяв наработки Ефремова. Отправив короткое сообщение, он вызвал личный катер — небольшой, но очень манёвренный и быстрый, сделанный по специальному заказу, защищённый от слежки и радаров, насколько было возможно. Рыков направился туда, где жил один из немногих людей, кому он мог доверять. Катер взял курс на маленький, никому не известный городок на самой границе пустынной Сибирской республики.

Пару часов спустя Рыков приземлился там на старой площадке, которую использовали ещё для первых флай-машин, надев защитную маску от пыли. Выйдя из люка, он направился к неприметному двухэтажному дому, который стоял тут с незапамятных времён. Поднялся по скрипучей лестнице и толкнул дверь.

— Давно ты у меня не был, — раздался тихий голос.

Стоявший у окна человек медленно повернулся к Рыкову. Старик сгорбился и лицо его за эти годы покрыли морщины. Но улыбался он по-прежнему.

— Я уже забыл, как ты выглядишь, — сказал Рыков. Постоял мгновение, подошёл и обнял.

— Здравствуй, отец, — тихо сказал он. — Почему ты не отвечаешь? Почему не хочешь уехать со мной? Или хотя бы на одну процедуру? Тебя вылечат, ты проживёшь ещё лет пятьдесят, в новом молодом теле…

— Сколько отмеряно, столько и проживу. Я и так пережил всех, с кем сражался, — тихо ответил тот. — Что ты одно и то же мне говоришь? Я всё равно не соглашусь.

— Ну что опять за глупое упрямство, — начал сердиться Рыков, но взглянув на спокойное лицо отца, осёкся.

— Я восемьдесят лет отдал своей стране. Потом пытался сохранить хотя бы её осколки. А теперь её нет. Да и плевать, людей мы не сберегли, вот что главное. Страна что, пыль. А люди… Или что, ты можешь назвать страной эти крошечные республики, которые сами не знают, кто у них председатель? Нет, сын… Я, конечно, по-твоему старый идиот, который не хочет жить в роскоши, но мне просто незачем.

Рыков молчал.

— Ты давно не был в этом доме. Но твоя комната сохранилась. И комната твоей мамы тоже. И здесь я на своём месте. Не удивляйся, это правда так. Смотря в окно, я вижу свой народ. То, что от него осталось, но всё же…

— А я работаю на тех, кто всё это устроил, да. Ты это хотел услышать? Ну ты и так всё знаешь про меня. Но я хотел вырваться из этого ужаса…

— Знаю. — отец будто удивился этому вопросу. — Ты думаешь, я до сих пор осуждаю тебя? Нет… И пришёл ты ко мне не за этим сегодня. Ты пришёл спросить, как тебе поступить, верно?

— Не только. Чтобы увидеть тебя — тоже. Мне нужно остановить одного… человека.

— Как будто первый раз. Сколько восстаний здесь ты подавлял?

— Это другой случай, — Рыков поднял голову.

— Зачем ты спрашиваешь меня? Разве мало ты натворил за свою жизнь?

— Не мало…

— Сережа… — отец много лет не называл его так. — Делай, как считаешь нужным. Нечего мне тебе советовать.

Рыков водил пальцем по старой, давно выцветшей скатерти.

— Со мной связывался Ефремов. Незадолго до вылета. Он рассказал мне очень много…

Адмирал поднял взгляд на отца.

— А ты думаешь все эти годы я просто так скулил тут, как старый пёс? Я и передал ему всю информацию. Там всё, что есть на членов Совета. И эти данные встряхнут мир, если нужно. Думаешь, почему я сам не пустил в сеть эту цифровую бомбу? Она была нужна Александру. Я не спрашивал, зачем, он знает, что делает, и всегда знал. А теперь иди. Ваш хвалёный Совет ничего не смог сделать против одного учёного и старого солдата. Я передам их тебе. Пусть хранятся у тебя.

Рыков поднялся.