Сестра в фартуке, перепачканном мукой, и с несколькими мазками то ли теста, то ли крема на лице, стояла у стола и выдавливала из кулинарного мешочка крем. Она украшала поверхность небольшого тортика, и хоть получалось, мягко говоря, не очень, я была удивлена. После расставания с Папиком в сестре проснулся непризнанный кулинар?

— Торт? По какому поводу? — спросила я, глядя на счастливое лицо сестры.

— Я была вчера на вводном бесплатном занятии на курсах кулинарии. Хочу теперь начать обучаться! Ну не лить же мне слёзы по Папику до старости лет… Я решила, что ты права: я ещё встречу того, кто сможет полюбить меня по-настоящему. И размер его расчётного счёта будет повыше, чем у Папика… Пусть потом локти кусает. — Я цокнула языком, а сестра быстро перевела тему: Слу-у-ушай! Можно столько красоты из теста готовить! Ммм… Тортик должен настояться несколько часов, а потом можно будет снимать пробу. Кстати, ты отдала деньги Барышеву? Ну те, что остались… — Сестра немного покраснела.

— Да. Я оставила деньги у Роберта…

Хоть он и пытался вернуть мне их. Быть может, он ещё и не нашёл пакет с деньгами, потому что я положила его в верхний ящик комода в прихожей, так как не хотела спорить с ним.

— Эх… Тогда придётся продать серьги, которые подарил мне Папик в отпуске, — вздохнула Лика. — Но ничего страшного… Всё равно они будут напоминать о нём, а вот если я обучусь на курсах, то смогу зарабатывать на этом. Я уже подумала, а почему бы не открыть ИП и не заняться выпечкой тортов и пирожных на заказ?

Глаза широко распахнулись, и я пожала плечами. Этого я от сестры точно не ожидала и даже не знала, что ей можно сказать. Похвальным было её желание найти себя в чём-то, вот только не угаснет ли её энтузиазм дальше — это большой вопрос.

Я взяла кусочек коржика из обрезков, обмакнула его в крем и попробовала. Вкус оказался очень даже неплохим.

— Ммм! Недурно! Совсем недурно, — улыбнулась я.

— Дурно есть грязными руками, — хихикнула Лика, а я лишь пожала плечами и пошла в комнату.

Мне хотелось растянуться на кровати, закрыть глаза и уснуть крепко-крепко. Ноги гудели и буквально требовали поскорее дать им отдых.

Я села на край кровати и почувствовала накатывающее облегчение. Взглянув на экран телефона, я с горечью подумала о том, что скоро встану лицом к лицу перед неизбежностью: до возвращения мамы остаётся чуть меньше недели… И я не имела ни малейшего понятия, как вести себя с ней и что говорить… А Роберт и не пытался облегчить мне задачу, только усложняя всё и делая непонятным.



Стоило только подумать о нём, как телефон начал вибрировать в руке.

Деспот.

Я открыла сообщение и прочла его.

Деспот: «Хочу повторить, что это был самый лучший день в моей жизни».

«Даже, если учесть то, что было между тобой и Верой?» — хотелось написать ему в ответ, но я не стала этого делать.

Голова кружилась от мыслей, которых в последнее время становилось всё больше, и мне нужно было просто как-то отпустить их все. От нервов начало немного потягивать низ живота, поэтому я просто заблокировала экран телефона, убрала его под подушку и закрыла глаза.

Сначала хороший сон, а потом уже всё остальное…

Я не ожидал, что мама решит приехать с утра пораньше в будний день. Обычно они с отцом заранее предупреждали меня о своём визите, спрашивали, будет ли мне удобно, а тут она подгадала время как раз в тот момент, когда мне нужно выходить на работу. Первой мыслью было, что с отцом случилось что-то, но мама улыбнулась и помотала головой.

— Всё нормально. Я хотела поговорить с тобой наедине о той девочке, которая беременна от тебя… О Ксюше. Поэтому я приехала без папы. Не переживай только! Не пугайся! — поспешила успокоить меня она.

Если мама решила поговорить со мной о девушке, то разговор не мог закончиться за пять минут. Так как мне пора было выезжать, а прогнать маму я не мог, я должен был хотя бы предупредить заместителя, что меня сегодня ждать не следует раньше, чем после обеда.

— Мама, ты проходи тогда на кухню, я кофе не успел допить…

Я быстро набрал сообщение, отправил его заместителю и зашёл следом за мамой на кухню. Она уже сидела в углу стола и теребила ручки своей сумки. Мама нервничала так, словно должна была объяснить сыну-подростку, что такое секс и как правильно предохраняться, чтобы последствия этого «развлечения» не сделали её бабушкой раньше времени. Вот только в нашей ситуации она скорее будет говорить о том, как прокалывать эти самые презервативы, чтобы поскорее родить им с отцом внуков.

— Я к тебе совсем ненадолго заскочила, — начала мама. — У меня есть полчаса до записи в салон красоты… Представляешь, твой отец пригласил меня на свидание, совсем как раньше… Пойдём с ним в ресторан, в котором он делал мне предложение, но не суть. Так как времени у меня немного, я вот что должна сказать тебе: ты обязан начать действовать. Девочка напугана, я видела это по её глазам. Она потеряна и не понимает, что с ней происходит, но её сердечко тянется к тебе, Роберт. В ином случае она бы не явилась на похороны и не стала поддерживать тебя. Ты ей не безразличен, пусть она и не осознаёт этого. Пожалуйста, оставь прошлое за спиной и двигайся дальше. Это нужно вам обоим! Вы нашли друг друга, как две родственные души. Сама судьба столкнула вас нос к носу и глупо отталкивать или игнорировать этот факт!

Мама говорила совсем как Вера из моих видений, которые, как мне казалось, генерировал мой воспалённый болью потери мозг. Неужели Ксюша на самом деле находилась рядом со мной не только из жалости в тот момент? Её сердце тянулось ко мне точно так же, как и моё к ней? Или это всё-таки плод моего воображения? Маме ведь тоже всё могло показаться… Она ведь спала и видела все эти четыре года, как заставить меня устроить личную жизнь и вот теперь появилась, казалось бы, идеальная возможность сделать это.

— Мам, я похоронил жену не так давно, ещё даже две недели не прошло, а ты толкаешь меня на новые отношения? Я сам не понимаю, готов ли к ним.

Стараясь дать маме понять, что пока не следует разговаривать на подобную тему, я пытался убедить самого себя, что рано думать о том, о чём я думал всю ночь после прогулки с Ксюшей.

— Готов! Материнское сердце чувствует, что готов. Я же видела, как ты смотрел на Ксению. Отец видел. Правда, он просил пока не лезть к тебе с этими разговорами, но я не смогла сдержаться. Ты запутался в себе, мой мальчик, и Ксюша тоже запуталась. Вот только ты взрослее её. Ты — мужчина. Ты должен сделать первый шаг, пока эта путаница не привела к неприятным последствиям. Поверь мне, от недосказанности порой происходят ужасные вещи.

Я вздохнул и отвёл взгляд в сторону, крепко сжимая ручку кружки с кофе, которую не заметил даже, когда успел схватить со стола. У мамы зазвонил телефон, и она вскочила на ноги.

— Прости, таксист уже вернулся, он согласился подождать, пока сам заскочит в магазин. Роберт, прошу тебя, прислушайся к моим словам.

Мама ушла, поцеловав меня в щёку на прощание, а я задумался. Перед глазами начали мелькать картинки наших непростых отношений с Ксюшей. Мама права в том, что я запутался и не понимаю, что мне нужно. Я не могу сказать с уверенностью, что влюбился в неё. Я не готов даже пока принять эти чувства, потому что есть определённые вещи, не позволяющие сделать это. У меня ведь траур, в конце концов. Что подумает сама Ксюша, если я начну говорить с ней о чувствах, которые вспыхивают внутри, едва я просто думаю о ней?! Она покрутит пальцем у виска, посчитает меня повёрнутым психом…

Допив остатки кофе, я вышел в коридор и подумал, что, возможно, мама права… Каждый день, каждый час, каждая грёбаная секунда отталкивают нас с Ксюшей друг от друга. Возможно, нам следовало на самом деле поговорить, ведь от того, поймём ли мы друг друга — а главное, самих себя — зависит будущее нашего ребёнка.