Взглянув на комод, я понял, что понятия не имею, куда закинул ключи от машины, которые держал в руках, когда мама приехала. Открыв верхний ящик, я не поверил собственным глазам.

— Ксюша! — негромко прорычал я, засовывая руки в задние карманы джинсов и нащупывая в них ключи.

Ну теперь нам точно придётся поговорить! И поговорить серьёзно!

Я схватил пакет с деньгами и ринулся на парковку. Заведя машину, рванул с места, а внутри клокотали ярость и недоумение. Почему она так поступила со мной? Я ведь просил её забрать эти деньги, и она вроде как согласилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот же чертовщина!

Немного не доезжая до её дома, я услышал звонок телефона и посмотрел на экран. Звонил мой помощник, которому я поручил забрать документы Ксюши из универа и сделать так, чтобы всю сессию ей закрыли с максимальными отметками.

— Роберт Елисеевич, ваше задание выполнить невозможно, — пожаловался помощник.

— Это ещё почему? — зло спросил я и нажал по тормозам, потому что какой-то ублюдок резко вывернул из-за поворота, хотя я и намёка не давал на то, что пропускаю его. Вот из-за таких сволочей и случаются аварии, в которых страдают невиновные.

Захотелось догнать его, подрезать и за шкирку вытащить из машины. Сукин сын! Теперь ярости стало больше. Она бурлила, вздувая вены и пульсируя в них.

Что за день сегодня такой?

— Девушка сама сдала все экзамены и позавчера забрала документы.

— Ясно. Спасибо.

Я отключил телефон и бросил его на соседнее сиденье. Ксюша обошла меня со всех сторон! Вчера у неё была масса времени, чтобы рассказать мне о том, что закрыла сессию, но она не сделала этого. Она гуляла вместе со мной, рассказывала мне о верности и преданности лебедей, но даже не подумала сообщить о том, что сдала грёбаные экзамены, подвергая нашего ребёнка опасности, ведь ей крайне не рекомендовали волноваться. А зачёты и экзамены — это сплошное волнение, я по себе помнил.

Припарковав машину около её подъезда, набрал номер девушки. Конечно, могло случиться так, что её не было дома. Может, снова делала что-то, подвергая опасности жизнь малыша? Если бы я был драконом, то уже извергал бы огонь из обеих ноздрей.

— Алло! Доброе утро! — ответила Ксюша.

— Привет! Ты дома? — сухо спросил я.

— Да. Что-то случилось?

— А твоя сестра?

— Лика тоже пока дома… Роберт, что случилось? — не понимала Ксюша.

— Спустись вниз, пожалуйста! Я хочу поговорить с тобой!

— А ты уже…

— Да. Стою около подъезда.

— Сейчас…

Она отключила телефон, а я ухмыльнулся собственной беспомощности, которая разрывала меня и превращала в грёбаное ничтожество. Может, мама и была права… Может, нам с Ксюшей следовало поговорить о том, что внутри разгорается пожар, когда думаю о ней, что мне хреново от её такого поведения и наплевательского отношения к моим просьбам.

Ксюша вышла уже минут через пять. Она была одета в лёгкое ситцевое платьице нежного голубого оттенка, а её распущенные волосы тут же стал раскидывать по плечам ветер. Я схватил пакетик с деньгами и направился к ней. Засунув его ей в руки без лишних слов, я посмотрел в глаза, пытаясь понять, будет ли она врать, но Ксюша опустила голову.

— Роберт, это лишнее… — прошептала она. — Я не хотела спорить с тобой и доказывать, что не нуждаюсь в деньгах, потому что… — и замолчала.

— Потому что я выглядел жалко, да? Ты договаривай слова, как есть, не бойся обидеть… Что же ты молчишь? Ты жалела меня, потому и согласилась помочь.

— Зачем ты так? — спросила Ксюша, посмотрев прямо в глаза.

— Как? Жестоко? Возможно! Но это сущая правда!

— Нет! Ты не прав! Я была с тобой рядом, потому что я хотела этого… Не из-за жалости, а из-за другого чувства… — Ксюша прикусила губу.

Наверное, самое время было спросить «из-за какого именно», но я ничего не мог поделать с импульсивностью, которая дёргала меня, как марионетку, за все доступные ниточки.

— А о том, что закрыла сессию и забрала документы, ты тоже мне из-за другого чувства не рассказала? Что ещё ты хранишь в тайне? Какие скелеты скрываются в твоём шкафу? Быть может, ты решила сбежать после родов и оставить меня ни с чем?

Ксюша только поджала губы и ничего не ответила.

Телефон начал пиликать, я нажал на кнопку ответа и поднёс его к уху. И на кой-чёрт взял его с собой, когда выходил?

— Роберт Елисеевич, у нас ЧП! Налоговая нагрянула с проверкой! Вы нужны срочно! — начала тараторить секретарша.

— Скоро буду!

Я отключил вызов и посмотрел на Ксюшу. В уголках её глаз блестели слёзы. Я помотал головой, пытаясь отогнать мысли об её искренности.

— Этот разговор ещё не окончен! Мне нужно срочно поехать в офис, но вечером я вернусь, и мы продолжим.

Ксюша лишь кивнула и быстро юркнула в подъезд, а я поехал в офис, понимая, что налоговой, которая приехала в самый неподходящий момент, помешав мне договорить с Ксюшей и выяснить, почему она так себя ведёт, не поздоровится.

Я всегда работал чисто. Бухгалтера вовремя сдавали всю отчётность, и к нам нельзя было придраться. Кто бы их не подослал проверить нас, мы чисты, как медицинское стёклышко.



Ярость потихонечку начала отпускать, и я начал жалеть, что наговорил Ксюше. Собственные слова пугали, а ведь она могла разнервничаться из-за них… Сам же создавал проблемы и нервотрепку ей, черт возьми!

В голове всплыло воспоминание из прошлого. Я будто бы услышал звонок Гали с её рваными всхлипами:

— Вера умерла!

Резко развернув машину в обратном направлении, я решил наплевать на работу — хотя бы в этот раз, чтобы не стало слишком поздно.

Телефон зазвонил. Не глядя на имя звонящего, я зарычал: — Шлите их нахрен с проверками, потому что сегодня я занят, — но меня перебил испуганный голос Лики.

— Роберт! У Ксюши открылось кровотечение… Я вызвала скорую, но уже прошло десять минут! Роберт, мне страшно! Что делать?

Трубка вывалилась из рук, а я выжал из машины максимум и стал нырять из ряда в ряд, наплевав на возможные опасности.

Это из-за меня!

Всё из-за меня!

Я не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось!

Я никогда себе этого не прощу!



После обидных слов Роберта в горле застрял ком, не позволяющий дышать. Я не помнила, как оказалась в квартире, зашла на кухню и налила стакан воды. Резкая вспышка боли скрутила живот, и перед глазами всё потемнело. Я почувствовала, как что-то липкое тёплое потекло по ногам, а потом завизжала Лика… И я провалилась в какое-то необъяснимое беспамятство. Вроде бы сестра задавала мне вопросы, а я даже умудрялась отвечать ей, но сама летала в какой-то непроглядной тьме. И не понимала, что именно со мной происходит.

Я помнила больничный коридор, каталку и крик Роберта. Он кричал на меня? Ругался, что я не уберегла ребёнка?

Глаза широко распахнулись, и я окончательно пришла в себя. Я лежала в палате, а запах озона после кварцевания так сильно бил в нос, что мне становилось противно. Дрожащая рука легла на живот, и во взгляде застыл ужас. Сердце сжалось в комок.

— Ребёнок! — прошептала я, не веря тому, что могла потерять его.

Неужели, это случилось?

Нельзя было воспринимать слишком близко к сердцу слова Роберта… Я ведь обещала себе, что не буду обращать внимания на его вспышки гнева, что постараюсь абстрагироваться, но ничего не вышло. Слишком больно слышать необоснованные обвинения в том, чего нет и не было на самом деле… Он даже не пытался выслушать мои оправдания, просто бил наотмашь своими словами… Словами, от которых становилось невыносимо дышать.

Я хотела встать, но капельницы, торчащие из другой руки, не позволяли этого сделать. Однако пребывать в незнании я тоже не могла. Это разрывало на части, убивало меня.

— Кто-нибудь! — крикнула я. — Пожалуйста! Кто-нибудь помогите!