— Это было очень жёстко и очень чувственно.

— Ну, как бы да, — слова девчонки неожиданно приятно согрели и Мартин добродушно заулыбался, — а ещё, как?

— Ну, не знаю. Зло, наверное. Ты был очень сердит на Ольгерда и тебе удалось это передать.

Мартин самодовольно хмыкнул и внимательно проследил за её губами. А она оказывается чувствительная, живо поняла, что он хотел передать в тот момент. Интересно представить, как после выздоровления эти губы будут оказывать ему совсем другие любезности.

Впрочем, рот у Жени был слабый, бледный с судорожно дрожащей губой и Мартин с горьким вздохом отодвинул свои планы на неопределённое время.

Снова немного посидели молча.

— Сдыхаю, спать хочу, — признался Мартин.

Женя почувствовала прикосновение к плечу и вздрогнула так, что сердце ухнуло куда-то вниз живота. Парень таки задремал и непроизвольно прижался своим литым плечом к её руке. Женя нервно дёрнулась, стараясь освободиться от этого прикосновения побыстрей. Она так давно жила в состоянии постоянного напряжения, ожидания издевки или грубости, что любое прикосновение расценивала, как сигнал опасности, когда всё хорошее в конечном итоге оборачивалось против неё. Хронический страх сделал её подозрительной и недоверчивой, а она словно нарочно попадает в интимную связку с этим человеком уже не в первый раз. И, кто знает, каким хорором может обернуться это странное незапланированное знакомство.

Светлое настроение и благодарность за проявленную заботу схлынули в одно мгновение словно надпись на морском песке.

Мгновенно захотелось убежать, закрыться в своей маленькой комнатке, закутаться в одеяло с головой, что бы ничего не видеть и не слышать. Не травить свои нервы очередным ожиданием. Закрыться и зажаться, что бы переждать очередную волну паники.

— Осторожно!!! — передёрнулась она.

Мартин хмуро потёр ладонями лицо и снова попытался пристроить голову к Жене на плечо, но она деликатно увернулась, сделав вид, что ей, что-то срочно понадобилось на тумбочке. Парню было всё равно что послужит подпоркой его голове, но этот демарш не остался не замеченным.

— Скоро там твой врач придёт? — он недовольно отодвинулся и хмыкнул. Странная девица, но в любом случае сейчас её никак нельзя оставлять одну.

Ладно, ничего. С него не убудет. Мама учила, что, помогать ближнему первейшая задача любого порядочного человека. А он человек благородный, почти во всех отношениях.

— Ой, звонят. Наверное, это он.

— Лежи. Я сам открою.

И Мартин, весь исполненный важностью миссии, отправился открывать дверь. На самом деле, доминирующая роль ему нравилась. Было в этой роли, что-то очень близкое. Почти родное. Затрагивающие фантазии Мартина о целостности и постоянстве отношений. Ему нравилось руководить и тот кто вписывался в эти честолюбивые запросы, вполне мог рассчитывать на его верность.

Впустив врача в квартиру, на правах старшего и заботливого, он тут же поинтересовался названием организации и удостоверением.

— А вы, простите, кто? — врач оказался подозрительным и оценил татуированные плечи и кожаные штаны по своему.

Взгляд Мартина заметался всего на секунду. Безликое друг не подходило, на любовника он не отважился, а на папу не тянул по возрасту.

— Старший брат, — нагло припечатал Мартин и занял положение у двери, важно скрестив руки на груди. Врач прошёл в комнату.

— Доброе утро. Что случилось?

— Паническая атака. У меня таких никогда не было, — негромко ответила Женя и стесняясь тем, что приступ уже закончился и она напрасно побеспокоила Скорую, чуть слышно добавила, — Я думала, что умру.

— Расскажите, пожалуйста подробней о своём заболевании. Я к сожалению не знаком с вашей историей болезни и мне необходимо знать детали.

Мартин по прежнему стоял у входа в комнату, привалившись к косяку и всем своим видом выражал озабоченность. Впрочем, к разговору он прислушивался в пол-уха. По большей части, Мартин рассчитывал заценить Женины грудки, и амбициозная роль старшего брата, не была этому помехой.

Врач пробыл долго. Попросил поднять шторы и приоткрыть окно. Несколько раз мерил пульс и давление. Из разговора с пациенткой Мартин понял, что эти приступы у Жени давно, после перенесенного стресса. Эту новость он принял без особого интереса, всё ещё надеясь, что сестричка не станет стесняться и продемонстрирует свои прелести в его присутствии.

— Принесите, пожалуйста чайную ложку и воды запить лекарство.

Мартин презрительно передёрнул плечом, но всё-таки послушно прошёл на кухню и принёс требуемое.

— Необходимо купить вот эти лекарства, — обидно, то на что он рассчитывал не состоялось и врач просто протянул Мартину бумажку, — здесь довольно дорогие препараты. У вас есть деньги? В противном случае я могу составить ходатайство в Красный крест.

В ответ на этот вопрос, Мартин насмешливо хмыкнул и из-под тишка показал доктору средний палец.

Врач сделал пометки в своём блокноте, дал рекомендации по режиму и пообещал зайти через два дня.

— Ну, что? Лучше тебе после капель? Ну, и запах. Это даже пополам с водкой не проглотишь. Всё лежи. А я пойду прошвырнусь до аптеки и супермаркета.

— Вот возьми деньги, — засуетилась Женя, — а если не хватит налички, вот карточка.

Мартин только пожал плечом.

— Ложись. Без тебя разберусь, — и чуть смущённо добавил, — и попытайся поспать, а то ты зелёная, как лягушка.

Мартин болтался в магазине и аптеке так долго, что Женя успела задремать. После капель ей действительно стало легче и она заснула с упоительной мыслью, что её не забыли, что она не одна и нашёлся человек, кому её существование не было безразлично.

Женя была так признательна за неожиданный визит Мартина, за проявленное внимание и неловкую попытку поухаживать, что не могла придумать слов, которые выразили бы её благодарность.

Когда хлопнула входная дверь, она невольно вздрогнула. Однако приступ прошёл и чувствуя необыкновенное облегчение, Женя сочно потянулась. Мартин сгрузил принесенные пакеты на кухне, старательно наполнил холодильник и разложил перед Женей таблетки.

— Разберёшься, что и, как принимать?

— Да, я такие уже пила, всё знаю.

— Ну, я пошёл. Ночью не спал, умираю спать хочу.

Самое мудрое решение, от греха подальше. Мало ли, что она ему тут наговорила и он успел расчувствоваться.

Женя послушно встала, что бы проводить Мартина до двери.

— Подожди.

Мартин обернулся.

— Наклонись.

Она обняла его двумя руками, осторожно прикоснувшись лбом к плечу. Мартин был такой крупный, что у Жени не хватило рук, что бы обхватить его тело полностью.

— Спасибо тебе, — негромко прошептала она, — ты уже в который раз приходишь мне на помощь. Как старший брат. Я всегда мечтала, что бы у меня был брат. Обязательно старший. Добрый, понимающий, могущий защитить. Ты не представляешь, как это страшно остаться совсем одной. Когда ты совсем никому не нужен. И знаешь, фраза о том, что в старости не кому будет подать стакан мне совсем не кажется смешной.

Мартин почувствовал растерянность. Он знал, что нравится бабам, но в такой плоскости его никогда не воспринимали. Игра в благородство свернула совсем не туда, куда он рассчитывал. В носоглотке опасно засвербело.

— Стакан? — переспросил он.

— Угу.

Женя кивнула, невольно втягивая в себя его запах. Мартин осторожно высвободился из её рук, открыл дверь и машинально поинтересовался:

— А бармен на, что?…

Семейный совет. Какое странное словосочетание. Почти, как Военный совет в Филях. Её бы ещё на табуретку поставили посреди комнаты. На всеобщее обозрение. Что бы все знали, вот она преступница. Предмет всеобщего остракизма и осуждения.

Женя машинально обвела присутствующих глазами. Папа-мама. Бабушка. Родители Игоря. Свекровь любимая, ненаглядная. Приторно сладкая, как рахат-лукум. Вся такая добрая и любезная, что от её сахарной учтивости сводит скулы.