Понадобилось несколько дней, прежде чем внимание враждующих сторон обратилось к нему, и люди стали действовать сообща. Перемирие было еще очень хрупким, поэтому Маг не тронул королеву, хотя очень хотел ее убить после того, что случилось. У него заканчивалось терпение и силы, выбираться из засад (куда он сам же лез) и дразнить, избегая смерти, было все сложнее. Внутри стало неожиданно пусто, будто его личность исчезла, равнодушно позволив кому-то другому руководить телом. Но вскоре все должно было закончиться: он выбрал местом последнего боя Пустошь, решил завершить все там, где было положено начало, и намеренно не скрывал, куда отступает. Им потребуется совсем немного времени, чтобы продумать стратегию и собрать войска…

Маг перенес к себе под ноги немного хвороста из ближайшего леса и зажег костер — в последнее время ему постоянно было зябко, то ли от потери крови, то ли от пронизывающего сырого ветра, то ли… Огонь ярко вспыхнул, и Магу показалось, что он увидел в нем знакомые черты. Он вздохнул и уже хотел отвести взгляд, как вдруг понял, что с костром действительно происходит что-то странное: на обычных сыроватых ветках пламя неожиданно взметнулось на два метра вверх, потрескивая и разбрасывая во все стороны искры, и посреди него вырисовалась изящная женская фигура. Маг вскочил на ноги, на всякий случай отходя на пару шагов и готовясь ставить щит. Девушка ступила на растрескавшуюся землю, и ее кожа, постепенно остывая, перестала светиться и приобрела более привычный оттенок. За спиной призрачным пламенем распахнулись крылья, тело едва прикрывал легкий красный доспех, а волосы развевались на ветру как вздрагивающее пламя свечи. Существо подняло на Мага свой взгляд, сверкнув во тьме золотом глаз, и он удивленно замер, невольно протянув к ней руку.

— Так вот, что ты задумал, — строго прозвучал голос бывшей фрейлины. — Обманщик.

В ответ Маг сгреб ее в охапку и молча прижал к себе. Девушка растерялась от неожиданности, губы предательски дрогнули, и она крепко обняла его, уткнувшись лбом в плечо. И резко отстранилась всего через секунду, когда одежда Мага начала тлеть, а его щека и руки покраснели от сильного ожога.

— Прости. Ко мне лучше не прикасаться. Я стала кем-то… чем-то странным…

Маг, еле сдерживая улыбку, отрицательно мотнул головой — ему было плевать на боль.

— Духом огня. — Он только сейчас вспомнил чувство стремительно утекающей силы, которое тогда не осознал и не заметил. — Не знаю, как это получилось, но я просто не мог позволить тебе исчезнуть.

Девушка смущенно опустила взгляд. Одинокая слеза, зашипев, испарилась, едва коснувшись щеки, и она, коротко улыбнувшись своим мыслям, вскинула голову.

— Когда ты решил стать для них общим врагом?

— Едва узнал о начале войны. Я сразу вспомнил легенду о том, как воины и маги изгнали зло в Пустошь.

— Это же детские сказки…

— Я его уничтожил, но мне помогали друзья.

— Теперь я тебе помогу, — решительно заявила Дух. — Я больше не буду обузой, за которой надо следить.

Маг мягко усмехнулся.

— Ты никогда ею не была. Но, — он стал серьезнее, — они не получат легкой победы, мне придется защищаться, пострадают люди, а я не хочу, чтоб ты в этом участвовала.

Глаза Духа упрямо сверкнули.

— Отныне я сама хозяйка своей судьбы. Армия стала лагерем в ущелье, утром они будут здесь, и мы встретим их вместе. А пока выспись как следует, тебе это нужно.

Легкий теплый ветер ласково коснулся его лица, и Дух исчезла.

Маг действительно хорошо отдохнул — его больше не беспокоили смутные видения, которых он не запоминал — и, проснувшись еще до рассвета, ощутил необыкновенное спокойствие. Горизонт медленно светлел, наливаясь алым, по Пустоши гулял бодрящий свежий ветер, гнавший легкую поземку колючей пыли. Маг, еще вчера залечивший все раны, от души потянулся, разминая затекшие за ночь мышцы, и как следует размял пальцы. Он снял заклинание с книги и меча, достал последний из-за спины и проверил уровень заряда. Полный, как и вчера вечером. Вернув оружие на место, Маг критически оглядел и оправил свою одежду, подтянул все ремни, закатал рукава.

— Прихорашиваешься? — Дух возникла перед ним внезапно, и в ее натянутой шутке почувствовалось волнение. — Они идут.

— Я готов.

Она пристально посмотрела на него и уже спокойно, уверенно улыбнулась.

— Покажи им всё, на что способен.

Маг перевел взгляд на горизонт, где заклубилось облако пыли, и постепенно стала видна растянувшаяся от края до края темная полоска армии. Они увидели его, приблизились на расстояние полета стрелы и построились военным порядком. Впереди — опустившиеся на колено лучники и ставшие за их спинами маги с посохами, за ними — кавалерия на нетерпеливо переступавших с ноги на ногу лошадях (все звери чувствовали себя в Пустоши неуютно), дальше пехота.

Лучники натянули тетиву, и Маг на секунду прикрыл глаза, вызывая в памяти одно из воспоминаний, способных причинить ему боль. Однако ничего не произошло — сейчас он не чувствовал ни страха, не злости. И тогда он просто дал волю тому, кому принадлежала эта сила. Пламя охватило его фигуру, Дух шагнула вперед и растворилась в нем, придав алый цвет и большую силу. В воздух взвилось облако стрел, поблескивающих серебристыми наконечниками, Маг вскинул вверх руку, меч щелкнул — и в небе в мгновение ока развернулся круглый огненный узор, низко зависнув над полем боя и поливая его волнами адского зноя.

Сдерживающий металл растаял, сместив центр тяжести, и бесполезные стрелы осыпались на землю, не долетев чуть меньше половины расстояния. Пришла очередь магов. Теперь им ничего не мешало, и на противника обрушились мелкие дальние заклинания, обуглив землю у его ног, но не причинив никакого вреда. Им следовало бы объединить силы, но для этого надо было подойти ближе.

В первых рядах конницы сверкнул поднятый вверх меч, и над Пустошью прокатилось эхо сотни голосов, вторящих своему командиру. Лошади сорвались в галоп, и над ринувшимися к врагу рыцарями взмыли в небо люди в мантиях. Маг гостеприимно развел руки ладонями вверх — над пальцами вспыхнули символы, и небо загрохотало, затрещало, обрушившись градом горящих камней. Они рухнули на войско, сминая щиты и броню, с воем вгрызаясь в землю и взрываясь при ударе. Часть нападавших успел прикрыть огромный купол, кого-то — отдельные магические щиты, больше всех досталось пехоте. Уже не считая щелчки меча и не обращая внимания на пекущие ладони, Маг провел рукой перед собой, создавая несколько своих копий и посылая их навстречу нападавшим. Те моментально телепортировались вперед, ударив присвоенными им заклинаниями: разрядом, оцепенением, отталкиванием. Их судьба решилась мгновенно: темные фигуры потонули с толпе, сметенные, сожженные магией, обезглавленные, затоптанные лошадьми. И каждая полыхнула магическим пламенем, обжигая всех, кто в том момент находился рядом.

Маг посмотрел на стремительно приближающихся всадников, на вспыхивающие молнии готовящегося мощного заклинания за их спинами, и опустился на колено. Он уперся окровавленными по локоть руками в землю, что-то прошептал — и она задрожала, пошла широкими трещинами, откуда вырвался обжигающий яркий свет. Лошади заржали, встали на дыбы, проваливаясь в расщелины и ломая ноги, в образовавшемся хаосе всадники, тщетно пытаясь удержаться в седле и обуздать животных, сбивали друг друга, окончательно похоронив атаку в пыли, нагромождении доспехов и криках боли.

Маг с трудом встал на ноги, в глазах потемнело, но, стоило поднять взгляд, как он увидел, что свет солнца заслонил кусок скалы, призванный магами на его голову. Ни один щит не выдержал бы подобного, известные ему заклинания не смогли бы остановить, уничтожить или разбить на мелкие куски такую громадину за столь короткое время. Он так и застыл, неотрывно глядя вверх, когда нижний край коснулся узора в небе — и вся махина моментально рассыпалась, разлетелась во все стороны водными брызгами. Огненные линии зашипели и потускнели, Маг пошатнулся и опустил запрокинутую голову, услышав совсем рядом стук копыт. Из облака пыли перед ним выскочил всадник: в заляпанных чужой кровью генеральских доспехах, без шлема, с синеватым следом магического ожога на щеке. Зеленые эльфийские глаза сверкали решимостью и отвагой так же ярко, как лезвие занесенного меча, и Маг тепло улыбнулся.