— Эвелин, — стонет Киран, — Прекрати укладывать меня на лопатки и обезоруживать, всякий раз, когда я собираюсь духом тебе признаться.

— Кофе? — игнорирую я его причитания с улыбкой. — Давай сделаю тебе бутерброды, чтобы измотанный герой восстановил затраченную энергию.

— Эта женщина свела меня с ума, — обречённо качая головой, Киран падает на табурет.

Ставлю корм для Шмеля и тарелку с бутербродом для Кирана.

— Молодец, послушный мальчик, — присаживаюсь за стол, наконец, делая   глоток ароматного кофе.

— Ты это кому сказала, мне или ему? — хмыкает Киран. — Знаешь, кажется, твоё желание узнать обо мне всю правду, сбылось вне очереди. Я готов выложить тебе абсолютно всё, потому что мне кажется, это единственное, что заставит тебя задуматься и оценить ситуацию.

— Я вся во внимании.

— Сосредоточься. Я не уверен, что ты будешь смотреть на меня вот так же, после того, что услышишь.

— Так может мне закрыть глаза? — язвлю я, совсем чуть-чуть, почти игриво. — Я буду смотреть так, как мне хочется. Хватит меня стращать. Давай уже начнём этот жутко серьёзный разговор.

— Я служил в особом подразделении быстрого реагирования. Подразделение секретное, подчиняется правительственному ведомству. Ты спрашивала, что я умею делать лучше всего? Так вот, лучше всего я умею стрелять, в основном в людей. Я снайпер. Но моя подготовка универсальна, что позволяет мне даже подрабатывать телохранителем. … Два года назад я … напился. Мы сидели в баре с компанией ребят, среди которых был сынок одного герцога, чей папаша на короткой ноге и с премьер-министром, и с королевским двором, и с криминальным миром. Всё началось с обычного спора. А потом дошло до драки. Я слетел с катушек и избил его. Да так, что этот придурок остался инвалидом. … Я не горжусь своим поступком, но и виноватым себя не считаю. Тот богатенький выродок заслужил. Я вылетел со службы и мне светил срок за нанесение особо тяжких. А с их адвокатами этот срок мог быть почти пожизненный. … У меня есть младшая сестрёнка. Ей сейчас пятнадцать, она учится в закрытой школе. Я присматриваю за ней после гибели наших родителей. … Мне нельзя было в тюрьму. … Это было трудное время. После того, как меня три дня продержали в подвале, подвергнув пыткам, по приказу ублюдков с голубой кровью, я пошел на соглашение. Из-за Моники. Я был нужен своей сестре. Мне выставили огромную сумму долга, который я могу гасить выполненной работой по их расценкам или ежемесячными взносами на счёт. Мне расписали долг на пятьдесят лет, в надежде, что меня убьют гораздо раньше. Когда нужная ежемесячная сумма не набирается — я соглашаюсь на их заказы. Именно в этом и состоит их интерес. Захват объектов, зачистка точек, ликвидация. Если я нарушу условия договора — тут же окажусь на нарах. Я стал наёмником на цепи. Эти люди опасны, Ава. В их руках сосредоточено слишком много власти и денег. Эти твари неприкосновенны, потому что они сраные аристократы. Поэтому я пришёл в ужас, когда узнал, что ты тоже относишься к их кругу. Так что парень из меня никудышний. Если бы ты была обычной девушкой, можно было попытаться, не говоря тебе правду, как-то сводить концы с концами. Но ты внучка герцогини. Нам не позволят быть вместе. Да я и не стану рисковать тобой. Как и принимать твою помощь. Поэтому нам лучше расстаться. Это будет разумно и правильно. Прости. Я корю себя за ту слабость, когда пришёл к тебе той ночью, после нашей встречи в баре. Я не должен был.   

— И кто же нам не позволит? — совершенно спокойно спрашиваю я.

— Ава, перестань, ты прекрасно понимаешь кто! — вскочил на ноги Киран, заметавшись по кухне. — Я вчера целый день собирался духом порвать с девушкой, которая зацепила меня настолько сильно, что я впервые решил пойти на риск, видимо отупев от эмоций. Сначала я хотел исчезнуть без следа и объяснений. Затем решил, что ты заслуживаешь узнать причину, поэтому и явился … попрощаться.

— Это всё? Это единственная причина из-за чего мы не можем продолжать наши отношения?

— А ты считаешь её слишком незначительной, моё солнышко? Я не твоего круга, я не смогу обеспечивать семью, поэтом не смогу взять в жёны, но от тебя я не приму ни пенни. На кой чёрт я тебе сдался? Тебе нужна ровня, иначе ничего не выйдет! Я наёмник, Ава, и эти люди держат за яйца не только меня, но и всю венценосную семью. На них нет управы. Я совершил ошибку и теперь за неё расплачиваюсь. И тебе я рассказываю об этом лишь потому, чтобы ты не жалела, отпуская меня.

— А что, если я скажу тебе, что можно вернуть долг, больше не внося ни единого фунта, и не берясь за грязную работу? И при этом остаться на свободе.

— Это невозможно, — опешил Киран. — Ты вообще слышишь о чём я тебе толкую? Я не хочу, чтобы ты была к этому причастна, чтобы даже близко не стояла, не то чтобы вмешивалась! Если бы был способ повлиять на эту ситуацию — за два года я бы уже разнюхал все лазейки! Перед ними весь Скотленд-Ярд ходит на цыпочках! Эти люди подпольно владеют Британией! А ты значит, знаешь решение этого вопроса?

— Тебе придётся мне довериться, солдат. Ты сможешь рискнуть ради меня?

— Я бы ради тебя не задумываясь купил билет в ад, но я не позволю рисковать тебе. Даже не проси. Пожалуйста, не проси меня об этом, — опустившись на пол, Киран обнял мои колени.

— Мне и не нужно, — с нежностью глажу его по щетинистой щеке. — Потому что у меня есть ещё один секрет.

Не умею я жить …на меньшее…

Что ты смотришь в глаза…так пристально?

Я хочу быть … последней женщиной…

Я хочу быть твоей…единственной…

— Ещё секреты? …А с виду и не с кажешь, — с горькой иронией хмыкает Киран. — Ава, милая, я хочу, чтобы ты поняла меня правильно, — продолжая сидеть у моих ног, Киран берёт в свои большие ладони мои, по сравнению с ним, миниатюрные. — Я поделился с тобой, только чтобы добиться понимания, чтобы не исчезнуть из твоей жизни очередным уродом. Но женщина не должна решать проблемы мужчины, всё должно быть как раз наоборот. Я сам влез в это дерьмо, это мой косяк и мне с ним разбираться…

— Ещё скажи, что в противном случае ты не будешь себя уважать! — перебиваю я его. — Давай вот без этого «ты женщина — поэтому твоё дело быть слабой, а я мужчина — моё дело быть сильным»! Если у меня получится тебе помочь, я помогу тебе по-человечески, а не как женщина. Такая формулировка пойдёт? Ты ничем не будешь мне обязан, даже встречаться, если, между нами, не заладится, я на тебя пожизненную кабалу вешать не собираюсь. Неужели ты сможешь терпеть себя и дальше, выполняя незаконные поручения, причиняя вред другим людям…

— Законопослушных граждан я не ликвидировал. Перед тем, как выполнить задание, я всегда проверял информацию, просто одни ублюдки защищали других, в основном это был криминалитет, — вспыхнул, оправдываясь Киран. Ещё бы, его это мучает, ох как терзает, потемневший взгляд тут же начал метаться. Видимо кошмары по этому поводу теперь для него частые гости. Потому что одно дело выполнять приказ старшего по званию, отдавая долг родине, и совсем другое дело, когда тебя используют ублюдки, которым всё дозволено.   

— В душу ты им не заглядывал. Сложно судить, кто хуже, а кто лучше. Но в любом случае, тебя нужно вытаскивать. Пусть это будет ради твоей сестры, не ради тебя.

— Мою душу всё равно не спасти… — цедит он, играя желваками.

— О, спорный вопрос. Ну так как, сделаем это?

— Сначала я должен знать каким способом, — тяжело вздохнув, наконец, снова смотрит мне в глаза. 

— И тогда ты подумаешь продолжим ли мы прощаться или замутим по серьёзному?

— Кажется, мы уже замутили по серьёзному, Ава. Я надеялся, что, когда ты узнаешь правду, ты сама меня прогонишь, … мне сложно … теперь отказаться. Как вообще можно потерять такую женщину? — смотрим безотрывно в глаза друг другу. Десять секунд, двадцать, лаская друг друга взглядом. Дальше противиться желанию поцеловаться просто нереально. Тянусь к нему, он стаскивает меня с табурета и устроившись у него на руках — отдаюсь власти этого обжигающего порыва.