Кристалис явно забавлялась.

— Я так и подумала, — заметила она изысканным тоном выпускницы частного пансиона.

— Вы англичанка! — обрадовался ресторатор. — Мой отец родился в Британии. Знаете, он участвовал в битве при Дюнкерке.

Прозрачная женщина вежливо улыбнулась, улыбка Экройда выглядела более циничной.

— Вы, наверное, не прочь поболтать об Уинстоне Черчилле, йоркширском пудинге или о чем-нибудь еще в том же роде. А пока я схожу чего-нибудь выпью.

— Сделай одолжение, — кивнул Уорчестер. Джей понял намек и отправился к тузу по прозвищу Стеноход. — Полагаю, у вас есть для меня кое-какая информация? — вполголоса спросил он Кристалис.

— Возможно, — ответила она. Потом огляделась по сторонам. В зале, битком набитом знаменитостями и признанными красавицами, она притягивала к себе куда больше взглядов, чем, казалось, должна была бы. — Прямо здесь? Мне кажется, тут многовато народу.

— Идемте ко мне в кабинет, — предложил Хирам.

Когда дверь за ними закрылась, он с видимым удовольствием опустился в кресло и махнул гостье рукой, предлагая сесть.

— Вы позволите? — спросила она, вытаскивая из крошечной сумочки сигарету. Уорчестер кивнул. Женщина закурила; Хирам наблюдал за тем, как дым клубится у нее в носовой полости, когда она затягивается. — Давайте не будем ходить вокруг да около, — предложила Кристалис. — Информация, которую вы хотите получить, стоит дорого и может быть опасной. Сколько вы готовы отдать?

Хирам выдвинул ящик стола, вытащил оттуда чековую книжку размером с хороший гроссбух и начал заполнять чек под пристальным взглядом женщины. Потом вырвал листок и молча протянул ей. Кристалис наклонилась вперед, взяла чек и взглянула на сумму. Призрачные мышцы ее лица пришли в движение — она приподняла бровь. Потом сложила чек пополам и спрятала в сумочку.

— Превосходно. За такую сумму вы получите многое, мистер Уорчестер. Не все, но многое.

— Продолжайте. — Он положил руки на стол. — Вы сказали Джею, что Дубина — часть чего-то большего. Чего именно?

— Можете называть их обществом «Сумеречный кулак», — сказала Кристалис. — В городе они известны под этим названием. Ничем не хуже любого другого. Это крупная и могущественная преступная организация, мистер Уорчестер, и состоит она из множества более мелких группировок. «Белоснежные цапли» в Чайнатауне, «Оборотни» в Джокертауне, шайка Дубины, контролирующая район порта, и еще дюжина прочих. У них есть союзники в Гарлеме, Бруклине — по всему городу.

— Синдикат, — пробормотал Хирам.

— Только не путайте их с мафией. Общество «Сумеречный кулак», по сути, ведет подпольную войну с мафией — и выигрывает ее. Они не брезгуют почти ничем — ни наркотиками, ни проституцией, ни игорным бизнесом, равно как и кое-какими легальными видами коммерции. Дубина с его рэкетом — едва ли не самая незначительная часть во всей их деятельности, но все же часть. На вашем месте я была бы очень осторожна. Сам Дубина — «шестерка», но его покровители — безжалостные и скорые на расправу люди, которые не терпят вмешательств в их дела. Если вы перейдете им дорогу, они прихлопнут вас как муху.

Уорчестер сжал кулак.

— Это будет не так-то просто.

— Потому что вы — туз? — Она улыбнулась. — В такие дни, как сегодня, это очень слабое утешение, мой милый. Помните громкое убийство на Стейтен-Айленде, которое произошло в прошлом году? О нем тогда писали все газеты.

Хирам нахмурился.

— Вы об одном из тех убийств, когда на телах жертв находили туза пик? По-моему, я видел какие-то заголовки. Как же звали убитого?

— Рубец, — подсказала Кристалис, — Он был мгновенным телепортом и работал на «Сумеречный кулак». Да, с ним покончено, но у них есть и другие тузы, если верить слухам. И не менее могущественные, чем он. Возможно, с десяток. Откуда вы знаете, может бьггь, кто-нибудь из ваших гостей на самом деле принадлежит к «Сумеречному кулаку» и сейчас потягивает ваше шампанское и размышляет, как бы половчее от вас избавиться?

Хирам на миг задумался.

— Можете назвать мне имя того, кто стоит во главе этой организации?

— Я могла бы его назвать, — невозмутимо отозвалась женщина. — Но эта информация вполне может стоить мне жизни. Это, разумеется, не тот риск, на который я не пошла бы за сходную цену, — Она рассмеялась. — И я не думаю, чтобы у вас хватило на это денег, мистер Уорчестер.

— Пожалуй, я хотел бы поговорить с ними, — сказал он.

Она пожала плечами.

— Если вы не назовете мне имя, я с легкостью могу отказаться платить по вашему чеку.

— Это излишне. Вам знакомо название «Лэтхем и Стросс»?

— Юридическая фирма?

— Сегодня днем адвокаты из «Лэтхем и Стросс» вытащили Дубину из тюрьмы, когда Джей телепортировал его в тюрьму Тумс. Мне представился повод задать пару вопросов об этой фирме, и я узнала, что ее глава неизменно проявляет горячий интерес к людям вроде Дубины. Это довольно странно, учитывая тот факт, что среди его личных клиентов — наиболее богатые и влиятельные люди нашего города, у части которых имеются веские причины осторожничать. Вы понимаете, о чем я?

Хирам кивнул.

— У вас есть его адрес?

Она открыла сумочку и вытащила оттуда листок бумаги с адресом. Какая женщина!

— Пожалуй, я дам вам еще один совет — бесплатно, — добавила она.

— И что же это за совет?

Кристалис улыбнулась.

— Не называйте его Лазейкой.

20:00

Начало ужина уже давно стало чем-то сродни ритуалу.

Когда все наконец расселись по местам, официанты подали суп и гости выбрали закуски, все глаза устремились к Хираму Уорчестеру. Он наполнил шампанским высокий тонкий бокал, сделался легким — легче воздуха и, взмыв к высокому потолку, завис рядом с одной из люстр.

— Тост, — провозгласил он, поднимая бокал, как делал каждый год. В его низком серьезном голосе звучала грусть, — За Джетбоя.

— За Джетбоя, — многоголосым хором повторили гости. Однако никто не пил. Не прозвучали еще все имена.

— За Черного Орла, — продолжил Хирам, — за Мозговой Трест и за Парламентера, где бы он ни находился. За Черепаху, чей глас вывел нас из пустыни. Будем надеяться, что он жив и здоров, что слухи о его гибели, как говаривал Марк Твен, сильно преувеличены. За всех наших собратьев-тузов, больших и малых, ныне живущих, покойных и тех, кому еще только предстоит появиться на свет. За тысячи джокеров — и в память о тех десятках тысяч, которые вытянули пиковую даму.

Хирам умолк, безмолвно оглядел зал и продолжил:

— За Плакальщика и за его смех, от которого трескались камни. За Малыша Динозавра, который никогда не был способен на такую подлость, как тот, кто его убил. За такисиан, которые обрекли нас на муки и сделали нас подобными богам, и за доктора Тахиона, который помог нам в трудный час. И снова и снова — за Джетбоя.

— За Джетбоя, — снова повторили все хором и на этот раз приложились к бокалам.

Хирам Уорчестер медленно опустился на пол.

— Ты ничего не ешь, — мягко заметил Тахион, украдкой бросив взгляд на тарелку, к которой его спутница почти не притронулась.

— И ты тоже.

— У меня есть оправдание.

— И какое же?

— Губы болят.

— Это не настоящая причина.

— А зачем тебе знать настоящую причину?

— А я и не хочу — не хочу ее знать.

Рулетка отвела взгляд, но память услужливо воссоздала призрачную картину, которая отделяла ее от всего зала. Вот Джозия брезгливо морщит нос поверх доброго лица Глюкса. Вот ее младенец, точно экзотическое кушанье, лежащий на тарелке Мистраль. «Дело в том, что я собираюсь убить — должна убить — тебя и уже начинаю терять терпение. Такой ответ тебя устроит?»

Губы помимо ее воли выговорили:

— Я расстроена тем, что произошло сегодня.

— Чем именно? — уточнил Тахион с угрюмой улыбкой.

— Убийством на Могиле Джетбоя.