— Тихо, тихо. — Нежные руки гладили ее по волосам, утерли слезы, прижали ее к груди. — Тебе ничто больше не грозит. Все кончилось.

Она уткнулась лицом в плечо Тахиона и всхлипнула.

— Что за чертовщина здесь происходит? — громовым голосом осведомился Уорчестер.

Такисианин поправил стул, усадил на него Рулетку.

— Хирам, прими мою глубочайшую благодарность. Ты появился как нельзя более кстати.

— Кто все эти люди?

— Убей, не знаю. Они требовали какую-то книгу.

Карие глаза Хирама расширились, и он подозрительно взглянул на друга, как будто предполагал, что тот чего-то не договаривает.

Спутник владельца «Козырных тузов» просунул голову в дверь.

— Полицию вызывать будем?

Тахион шагнул ему навстречу, протянул руку.

— Я очень благодарен и вам тоже, но что вы сделали с… — Он беспомощно кивнул в ту сторону, где еще несколько секунд назад стоял змеелицый.

— Я — проецирующий телепорт. Показываю пальцем, щелк! — и готово.

— А куда? Куда вы его дели?

— В мужской туалет в «Шизиках».

— В мужской туалет?

Он снова пожал плечами.

— Я могу перемещать людей только в те места, которые хорошо знаю.

— Жаль, что вы не знакомы с тюрьмой «Тумс».

— О, с ней-то я знаком, но… — Он поковырял ногой пол, принялся разглядывать потолок, потом перевел взгляд на Хирама и обратно на Тахиона. — Дело в том, что сегодня я уже закинул туда одного типа, и теперь у фараонов на меня зуб. Я больше не хочу неприятностей.

— Значит, я никогда не узнаю, что за книгу они хотели.

— Сегодня это самая последняя наша забота, — вмешался Хирам.

— Почему?

— Если бы кое-кто проявил побольше сознательности и не отключил телефон, этому кое-кому не пришлось бы спрашивать.

— Не говори загадками.

— Тахион, у меня был тяжелый день…

— Можно подумать, у меня он был легкий.

Они молча обменялись взглядами, потом Уорчестер вздохнул, провел ладонью по лысой макушке. Тахион улыбнулся и предложил, уже мягче:

— Почему бы нам не попробовать еще раз? — Он затянул пояс халата и присел на подлокотник дивана. — Так что привело тебя сюда?

— Прошу прощения, а как же эти… эти головорезы? — спросила Рулетка.

— Не беспокойся, они проспят еще несколько часов.

— А этот? — Она указала на осу.

— Он сейчас весит шестьсот фунтов, — ответил Хирам, — Сомневаюсь, чтобы он куда-нибудь делся.

— О!

— В городе бесчинствует Астроном, — продолжал он, — Я боялся, что он уже добрался до тебя. — Ты, конечно, уже знаешь о Плакальщике. Малыш Динозавр тоже погиб — Астроном разорвал его на куски у Могилы Джетбоя, а Черепаха подвергся нападению и, как говорят, рухнул в Гудзон. С тех пор его никто не видел.

Такисианин пошатнулся, и Уорчестер, подхватив его, как пушинку, усадил на диван.

— Бренди! — бросил он, и Рулетка поднялась на дрожащие ноги. — Прошу прощения, что выложил все это вот так напрямик, но хорошего способа сообщать плохие новости нет.

— Я не могу в это поверить. Черепаха, ты сказал? И мальчик! — Такисианин закрыл лицо руками.

В нескольких безжалостных словах Уорчестер описал произошедшее у Могилы. Рулетка не заметила, как Хирам вынул стакан из ее безвольных пальцев. Перед глазами у нее стоял мальчишка с дерзким лицом, симпатичным, несмотря на россыпь прыщей на подбородке. Она задумалась, о чем он мечтал, к чему стремился, и ее переполнила острая жалость к его родителям. Из ее горла вырвалось нечто среднее между потрясенным криком и рыданием, и она провалилась во тьму.

К несчастью, тьма не была пустой. Там поджидало уродливое тельце ее собственного ребенка — и пылающие глаза ее повелителя.

Фортунато удалось пробиться к самому входу в павильоны звукозаписи, который охраняла женщина средних лет. Сквозь огромное окно справа от него виднелся каток на Рокфеллер-плаза. Судя по тому, что говорило ему его чутье, Соколицы нигде в здании не было, но, с другой стороны, она была тузом и, возможно, каким-то образом блокировала его силу.

— Прошу прощения, сэр, но мы просто не имеем права давать подобные сведения о наших исполнителях.

Фортунато впился взглядом ей в глаза.

— Вызовите ее, — велел он.

Рука женщины покорно потянулась к телефону, потом замерла.

— Ее здесь нет. Сегодня у нее в программе Леттерман.

— Так скажите мне, где она.

Женщина покачала головой. Завитые мелким бесом рыжие волосы повторяли каждое ее движение.

— Не могу. — Похоже, она собиралась заплакать. — Сегодня вечером у нее какой-то важный ужин. Поэтому она не присутствует на записи.

— Ладно, — сказал Фортунато. — Спасибо. Вы очень мне помогли.

Женщина несмело улыбнулась.

Он вошел в лифт, нажал кнопку первого этажа и уткнулся лбом в двери. Тело Черепахи так и не нашли. Квартиру Соколицы он обнаружил пустой. Игра продолжалась вот уже семнадцать лет, и сейчас истекали последние ее двенадцать часов. Он водит меня за нос, подумал Фортунато. Единственный раз, когда мне удалось задеть его, это когда я сломал ту чертову машину и остановил Тиамат.

Он был совершенно измочален. Всю ночь он просидел перед зеркалом Хатор, а потом тщетно мотался по всему городу. «Ты должен переломить ситуацию. Ударь по нему, сделай ему больно».

Фортунато так отчаянно хотелось этого, что у него засосало под ложечкой.

Но как, скажите на милость, найти того, кого даже не видишь?

Как?

18:00

Спектор решил, что должен сдержать слово и разобраться с Гамбионе. Приходилось исходить из предположения, что ему удастся найти способ помешать Астроному. Если он справится с этой задачей, новое знакомство может принести ему еще несколько крупных заказов в самое ближайшее время.

Он не любил тратить деньги на одежду, но в заляпанном кровью с ног до головы костюме в «Хайфонскую лилию» ходу ему не было. Пришлось остановить свой выбор на магазинчике готовой одежды, внешне не представлявшем собой ничего примечательного. Да и изнутри тоже. Там не было разукрашенных примерочных, а пол не мешало бы помыть. Спектор снял с вешалки темно-коричневое пальто и натянул его поверх костюма. Отражение в зеркале заставило его скривиться. Он выглядел так, как будто его обмакнули в шоколадную глазурь.

— Чем могу помочь, сэр?

К нему подскочил коротышка-продавец с вихрами кудрявых рыжих волос по бокам черепа и сантиметровой лентой на шее.

Спектор выпутался из пальто; рука все еще давала о себе знать. Пропотевшая рубаха липла к телу.

— Мне нужен костюм. Коричневый мне не идет. У вас есть что-нибудь серое?

Продавец подошел к стойке и принялся проглядывать костюмы. Он что-то бормотал себе под нос и качал головой.

Убедившись, что никто за ним не наблюдает, Спектор вытащил из конверта несколько сотенных купюр.

Коротышка обернулся; в руках у него был пепельно-серый костюм.

— М-м. Думаю, вот этот вам подойдет. Это ваше? — Он указал на старое пальто Спектора, которое тот швырнул на стул. Потом подошел поближе и провел руками по материалу. — В чем это оно у вас вымазано? Кровь?

— Краска. Я только что из Джокертауна. Там черт знает что творится. — Спектор взял серый пиджак и надел его. Пиджак немного болтался на нем, зато в плечах сел идеально. — Я его беру.

— Как? А брюки примерять не будете? — Продавец недоуменно захлопал глазами и выпрямился.

— Для этого у меня есть ремень. Сколько? — Он перекинул брюки через здоровую руку.

— Вместе с подгонкой — двести пятьдесят долларов. Но вы только взгляните, какой материал! Этот костюм стоит своих денег, до последнего цента. В наше время такую вещь нечасто встретишь.

— Мне не нужна подгонка, — отрезал Спектор. Продавец открыл было рот, но был остановлен жестом. — У меня в Джерси живет тетушка, которая просто обожает шить. Так сколько?

— Двести двадцать.