Первым она обыскала Джея, за ним Хирама. Когда она прикоснулась к нему, ее руки как будто стали бесплотными и проникли сквозь его одежды и даже сквозь самую его кожу. Хирам поежился.

— Пусто, — сказала она.

Незнакомец опустил лук.

— Что-то я сегодня туговато соображаю, — подал голос Джей. — Вы ведь тот самый Мститель с Луком и Стрелами, да? Вы еще оставляете на трупах своих жертв туза пик. И многих вы уже убили? Счет уже идет на двузначные числа, верно?

Дух взглянула на своего спутника, и в глазах у нее промелькнуло изумление. «Бедняжка ни о чем не подозревала», — подумал Хирам. Сердце у него разрывалось от жалости к ней. Он читал репортажи об убийце, который оставлял рядом с телами своих жертв туз пик, в «Джокертаунском крике» и «Дейли ньюс» и теперь недоумевал, как такая милая молодая девушка могла связаться с таким кровожадным маньяком.

— Где книжка? — спросил лучник.

Уорчестер пристально смотрел на стрелу. Ему следовало бы быть полумертвым от страха, но он, к своему собственному удивлению, испытывал одну лишь досаду. Ну и денек сегодня выдался!

— В надежном месте, — сказал он. И шагнул вперед, стиснув кулак. На сегодня уже он пережил более чем достаточно. — Где и останется впредь. — Он двинулся к двери, и его массивное тело заслонило собой всех остальных, — Мне стоило немалых забот все уладить, и я не желаю, чтобы с Жабром что-нибудь случилось, а Дубина вышел на свободу, потому что вы хотите заполучить эти книги в своих, несомненно, преступных целях.

Когда он шагнул вперед, в глазах за прорезями маски отразилось безграничное изумление. Лучник заколебался, но всего лишь на миг.

Хирам весь подобрался при виде того, как тетива плавно пошла назад, и закрутились колесики блоков, стиснул кулак — и вокруг стрелы заколыхались гравитационные волны, незримые для всех, кроме него. Момент истины почти настал, и…

…щелк!

Лучник исчез.

Хирам услышал, как ахнула Дух и одновременно торжествующе зашипел Змей. Человек-рептилия толкнул столик, мешавший ему выйти из кабинки, и ножки с металлическим скрежетом оторвались от пола, затем перескочил через него и двинулся на женщину; та попятилась.

— Не трогай ее! — рявкнул Уорчестер.

Змей и ухом не повел. Он с шипением кинулся на нее с когтями — и, пройдя сквозь ее тело, с размаху врезался в высокую табуретку. Щелкунчик Джей расхохотался.

Девушка молниеносно развернулась, отчаянно озираясь по сторонам в поисках спутника, потом поняла, что это бесполезно, и бросилась бежать. Она снова прошла сквозь стойку бара и исчезла в зеркале — его серебристая поверхность сомкнулась за ней, словно ртутное озеро.

— Спасибо, что заглянули к нам на огонек, — крикнул ей вслед Джей. Потом обернулся обратно к остальным. — Наверное, никто не догадался взять у нее телефончик? — Он вздохнул. — Ну ладно…

Змей поднялся на ноги и заверещал:

— Я убью ее! Убью их обоих!

— Чуть позже, — посоветовал ему Уловка. Он с безразличным видом сложил руки на груди, словно ничего не произошло. — Наш договор все еще в силе?

— Мне не нужны эти чертовы книги, — буркнул Хирам, — Если вы исполните мои условия, они ваши.

— Превосходно. Где они?

— Мы спрятали их, — сообщил Хирам, — на Могиле Джетбоя. В кабине макета ДБ-1.

— Если они действительно там, наше соглашение будет выполнено.

— Ес-ссли же нет, вы очень пожалеете, — прошипел Змей.

Кристалис подошла к стойке бара и сняла с полки бутылку.

— Думаю, нам стоит выпить за успешное завершение этого сложного дела.

— Боюсь, у нас нет времени, — сказал Лэтхем, закрывая портфель.

Ресторатор, не слушая его, уставился на серебристую зеркальную поверхность, в которой, как ему показалось — всего на мгновение, — что-то промелькнуло.

Рулетка наблюдала, как он борется с течением, как тощие, точно прутики, руки бессильно молотят по темной воде. Похож на водомерку, скользящую по поверхности воды без надежды добраться до берега. Она очень надеялась, что он умрет в небе над Манхэттеном. Вместо этого Астроном упал на землю крошечным метеором. Теперь, глядя, как он сражается с рекой, женщина снова надеялась, что смерть настигнет его. Маленькое темное пятно его головы исчезло под водой, но Рулетка заставляла себя ждать. Астроному прежде уже удавалось обмануть смерть.

Его голова снова показалась над волнами, неистово молотящие руки разметали нефтяную пленку на сотни переливчатых капель. «Умри», — безмолвно молилась Рулетка, но черные маслянистые воды Ист-Ривер уже несли его к замусоренному берегу.

Астроном выполз на сушу — река срыгнула его. Голое тело с прожилками розовой плоти, просвечивавшей сквозь потрескавшуюся обугленную кожу, будто разлагающийся труп какого-нибудь животного, лежало среди ржавых жестянок и размокших оберток. В левой руке он сжимал очки. Потом медленно-медленно попытался надеть их, и каждое его движение вызывало маленький снегопад хлопьев обгорелой кожи.

Увязая каблуками изящных босоножек в прибрежном иле, Рулетка подбежала к нему. Ее пинок пришелся Астроному в тыльную сторону ладони. Пальцы судорожно разжались, точно разбросанные прутики, очки вылетели из них и отлетели в сторону. Рулетка бросилась на них, как будто они заключали в себе всю суть Астронома, всю душу Тахиона. Она ударила по ним каблуком, но он лишь скользнул по толстой линзе, не причинив никакого вреда, и глубоко ушел в грязь. Ил неохотно чмокнул, словно не хотел отпускать ее. Всхлипывая, она схватила очки.

— Сука! Грязная тварь, потаскуха! Очки! Отдай мне мои очки!

Его пронзительный голос взвился и хлестнул ее.

На глаза Рулетке попалась треснувшая доска. Она стащила босоножку с ноги, положила очки на доску и с размаху ударила по ним острым каблуком. Острые хрустальные гвоздики впились ей в руку; потекла кровь. Рулетка лишь крепче сжала ставшую скользкой от крови босоножку.

— Я убью тебя! Убью! — надрывался Астроном.

Он ползал по грязи на животе, вытянув руки и ощупывая мусор.

Вторая линза треснула с пронзительным хрустальным звоном.

— Нет!

— Ты убьешь меня? Да ты меня даже не разглядишь! Куда ты побежишь на этот раз? За тобой охотятся. Кого ты убьешь, чтобы получить силу? Тахион уже приближается. Из этой схватки живым выйдет только один. Для меня. Ползи отсюда.

Его лицо с обгоревшим носом, бледной щелью рта и красными от лопнувших сосудов глазами было обращено к ней.

— Кончено, все кончено, — дребезжащим голосом произнес он.

Его руки месили жидкую грязь, пальцы процеживали вонючий ил, как будто вспоминая другие, более славные минуты.

Наконец он пополз, и Рулетка последовала за ним, шлепая босыми ногами по липкой грязи, волоча за собой подол когда-то белоснежного платья и чувствуя, как больно врезается в обнаженное плечо цепочка от сумочки под тяжестью «магнума».