Потом... потом... потом... Нет, что-то Таль все-таки помнил, все-таки соленые огурчики в наличии имелись. Аж две банки. Три литра каждая, если варвар не соврал. Впрочем, он до трех-то считать умеет, интересно? Помнил, как некий недальновидный горожанин попробовал подкатить к Лани, а почувствовав у горла холод стали, долго извинялся за свое непристойное поведение. Помнил, как какой-то ушибленный на голову тип обозвал Нанока барбом. Помнил, как над потерявшим сознание идиотом началась потасовка. Помнил, как Нанок с Боресветом ловко погасили начавшуюся драку, вышвырнув на улицу всех посетителей, даже тех, что мирно выпивали и закусывали. Помнил, как славную победу решено было отметить новой бутылкой. Помнил... да ничего он больше не помнил!

Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо. Таль с трудом разлепил глаза. А, это Боресвет. Ладно, вот сейчас он еще немного поспит, а потом спросит, что человеку от него надо. При том, что он в жизни не чувствовал себя таким бесполезным, как сейчас.

Глаза закрылись сами собой, без дополнительных усилий. Упомянутые усилия потребовались, чтобы разлепить их снова, потому что Боресвет не собирался от него отставать.

— Что надо? — довольно невежливо осведомился Таль.

— Вставай, — воин был мрачен и суров, как и полагается человеку с похмелья.

Таль приложил героическое усилие и сел на кровати. Кстати, интересно, откуда она взялась? Движение отняло у него последние силы. Голова была тяжелой и мутной, за окном непроглядная темень. Интересно, сейчас вечер или утро? И какого дня?

— Пей, — Боресвет приложил к его губам сосуд с какой-то жидкостью. Таль послушно глотнул и поперхнулся. Жидкость оказалась соленой и имела странный привкус. «Моча, что ли?» — подумал Ларгет, отворачивая голову в сторону от назойливого гардарикца.

— Пей, это огуречный рассол, — пояснил воин. Таль немедленно вспомнил, что его дико мучает жажда, и приложился к банке по-настоящему. В голове немного прояснилось, веки тоже перестали слипаться. Хотя ноющая боль в виске никуда не делась, продолжая сверлить многострадальную голову, словно жук-древоточец.

Боресвет убрал опустевшую банку, сунул в руки Талю кружку пива.

— Пей, — повторил он, жадно уставясь на емкость с желанным напитком. — У нас в Голуни это называют «опохмелкой».

— Опохмелкой, — послушно повторил Таль, запоминая новое полезное слово. После чего жадно осушил кружку тремя большими глотками. Замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде как, слегка полегчало, хотя голова болела по-прежнему невыносимо.

— А от головы есть что-нибудь? — спросил он, ощупывая лоб рукой.

— Топор у варвара займи, — буркнул угрюмый воин.

— А мы его не пропили? — удивился Ларгет.

— Вроде нет, — неуверенно припомнил воин, морща лоб.

Таль сделал попытку одеться, но не обнаружил своих вещей, кроме лука и дорожной сумки.

— Что потерял? — нетерпеливо поинтересовался Боресвет.

— Одежду, — растерянно сказал Таль.

— Она на тебе, — сообщил ему воин. — Не думаешь ли ты, что я тебя еще и раздевать буду? Не дождешься, в натуре, я ж тебе не какой-то там... Фей, что ли, или как их там?

— А где остальные? — поинтересовался Ларгет, понемногу приходя в себя.

— Внизу. Похмеляются, — кратко ответил Боресвет.

Таль взял лук и собрался было уже прихватить мешок, но Боресвет жестом показал ему положить его на место.

— Если мы победим, шмотки после заберем, в натуре, — изрек он. — А если нет, они и на фиг будут не нужны. Затарь тряпье, и пошли, времени и так децил осталось.

Таль послушно отложил мешок и вслед за воином двинулся в общую залу.

Там было немноголюдно. Собственно, кроме их компании сидело еще трое забулдыг в не совсем вменяемом состоянии. На появление Таля и Боресвета они не обратили никакого внимание, занятые содержимым своих бокалов. Наверное, даже если б мимо прошествовал дракон, их это тоже не слишком бы удивило.

Варвар и Бол жадно опохмелялись пивом. Шут тоже выглядел неважно, пивная кружка перед ним была уже пуста, и он с вожделением смотрел, как дергается мощный кадык варвара. На столе красовалась пивная лужа, видимо, у кого-то слишком дрожали руки. Таль тут же подумал на Бола, кто еще мог разлить вот так попусту драгоценный напиток.

Лемур махнул рукой, и кабатчик с готовностью принес ему еще одну кружку, к которой шут немедленно приложился.

Лани, принц и Мастер Коэто вели какую-то беседу, похмеляться явно не собираясь. Таль мысленно им позавидовал. Хорошо иметь чувство меры... умеренное, конечно.

Мастер Коэто осуждающе посмотрел на тех, кому и без того хорошо не было.

— А еще герои, — сказал он с укоризной.

— Самые, что ни на есть, — подтвердил Боресвет. — А ты, в натуре, не помнишь, где героев проще всего найти? В борделе и в кабаке, гадом буду. Да и сам ты, помнится, когда-то любил децил по кабакам пройтись. Вот что бабы с человеком делают!

Мастер Коэто отвернулся, не желая вступать в дискуссию. Похоже, Боресвет мог порассказать о нем массу интересного, чего тому явно не хотелось бы.

— Время выступать, — объявил принц, поднимаясь из-за стола. Бол с сожалением взглянул на полупустую кружку, со вздохом сожаления отставил ее в сторону. Потом, неожиданно решившись, сгреб ее со стола и в два глотка допил остатки пива. Наноку хватило одного глотка. Лемур же допивать не стал, неодобрительно посмотрев на принца.

— Бедные наши сограждане, — вздохнул он. — Послал же Творец тирана на наши головы...

— А куда мы, собственно, идем? — поинтересовался Таль.

— В подвал, — охотно пояснил шут. — Там, видишь ли, начинается потайной ход. Или заканчивается — так вот с похмелья, сразу не разберешь. Словом, нам туда.

— Голова болит, — пожаловался Бол, жадно глядя на недопитую кружку пива.

— Могу помочь, — радостно встрепенулся топор. — Раз-два, и головной боли нет. Да и головы тоже. Только мигни, я мигом!

Бол застыл с вытаращенными глазами, опасаясь ненароком мигнуть. Похоже, головная боль была ему дорога, как память о безвременно закончившемся пиве.

Шут воровато оглянулся по сторонам. Ни кабатчика, ни прислуги поблизости не было. Вытащив из кармана большой бронзовый ключ, он мгновенно открыл неприметную дверь у стойки. Таль удивленно хмыкнул.

— Быстрее, быстрее, — в голосе Лемура слышалось нетерпение. — Пока толстяк не вернулся.

— Где ты взял ключ? — поинтересовался Ларгет, спускаясь в подвал.

— У толстяка и взял, — сознался Лемур. — Прямо из кармана.

— И он не заметил?

— Где уж ему, — не без гордости ответил шут.

Таль с интересом осмотрелся. Подвальчик был маленький и тесный, приспособленный, очевидно, под кладовку. С потолка свисали колбасы и окорока, на полках стояли соленья в банках, в углу Ларгет углядел вяленую рыбу. Спиртного ничего не было, видимо, хозяин хранил его где-то еще. Бол немедленно ухватил копченую колбаску и с аппетитом принялся ее уплетать. Мастер Коэто хмыкнул.

— Такой мародер растет, одно загляденье, — сказал он одобрительно.

Принц пожал плечами и нагло спер большой кусок грудинки.

— Когда еще доведется что-то украсть, — пожал он плечами под укоризненным взглядом Лемура. — Королю как-то не с руки...

— Первейший долг короля — обирать своих подданных, — с умным видом высказался шут. — Но не так же явно, Ваше будущее Величество! Не собственноручно же! Надо в таких случаях приказывать: «Лемур, подай-ка мне вон той грудинки», а самому оставаться незапятнанным, дабы соблюсти королевскую честь...

— Лемур, дружок, открой-ка вон ту банку с огурцами и подай мне, — невозмутимо попросил будущий король, уплетая мясо за обе щеки.

— Вот брошу все, и пойду тебе огурцы красть, — сварливо ответил Лем. — Королевские шуты, к Вашему сведению, не крадут огурцы, как какие-нибудь крестьяне. И вообще, мне надо искать потайную дверь. Где там наши планы завалялись?