— Кто-то недавно упоминал слово «конспирация», — сообщил он в пространство.

— Брось, — отмахнулся принц. — Он ведь меня сразу узнал, по глазам видно.

— Узнал, — не стал отпираться Ларгет. — Видел однажды, на дворцовом приеме.

— Не говори о нас, — попросил принц. — Всюду полно соглядатаев, если о нас прознают — до Белары мы можем и не добраться.

— Я не из болтливых, — пожал плечами Таль.

— Нам пора, — сказал спутник принца. — Хорошо бы засветло выехать из города. Как это не странно, ночью нам путешествовать безопасней.

— Удачи, — пожелал Таль. Орье хлопнул его по плечу.

— Она нам пригодится.

Подошел взбудораженный Бол.

— Блин, зеленый! Настоящий гоблин!

— Блин — не зеленый, — попытался оправдать злого духа Таль. Впрочем, без особой уверенности. Вдруг и впрямь зеленый, он же его ни разу не видел. Пока. Потому что с его везением вполне можно было повстречать и самого Блина.

— Да не Блин зеленый, а гоблин! — отмахнулся Бол. — Надо же, настоящего гоблина увидел. А парни эти куда делись?

— Ушли по делам, — пояснил Таль, но Бол уже забыл о своем вопросе.

— Боресвет там с зеленым на руках борется, — сообщил он. — Пойдем, интересно же!

Действительно, было на что посмотреть. Воин из Гардарики и зеленокожий монстр сидели за столом и мерились силой. Сжатые руки клонились то на одну, то на другую сторону, но победу одержать никто не мог. Мускулы у обоих вздымались холмами, лицо у Боресвета побагровело, а у гоблина еще более позеленело. Лани смотрела на представление восторженными глазами, и Таль ощутил на миг укол ревности. Конечно, он маг, и не ему бороться на руках с воином, но иногда так хотелось блеснуть силой. Чтобы чьи-нибудь зеленые глаза смотрели с таким же восторгом именно на него.

Проиграл, в конце концов, тяжелый дубовый стол. Столешница с жалобным скрипом треснула и разломилась пополам, закончив поединок. Зрители разразились восторженными криками, хозяин же кабака их веселья явно не разделял. Или искусно прятал его под кислой миной. Настолько искусно, что актеры Королевского Театра в Тароне сдохли бы от зависти.

— Хозяин! Новый стол! — сделал необычный заказ Боресвет, но ему было предложено обломаться по причине отсутствия запасных столов. Таль ожидал, что воин возмутиться и пойдет крушить все направо и налево, но тот только философски пожал плечами и заказал еще по пиву. Кажется, он всерьез решил перепить гоблина.

— Похоже, это надолго, — сказал Ларгет, наблюдая, как очередной кувшин пива становится пустым. — Мне, честно говоря, уже надоело. Может, город осмотрим?

— Хорошая мысль, — одобрил Бол. — Все-таки та штука, которую ты почему-то головой называешь, на что-то еще способна. Растешь, гоблин!

При слове «гоблин», зеленокожий нехорошо посмотрел на Бола, подозревая насмешку. Тот мгновенно заткнулся, но все же чуть позже, чем следовало.

— Что твоя говорить? — поинтересовался он, оскаливаясь. Желтые клыки выглядели внушительно. Бол испуганно отшатнулся.

— Да ничего, — ответил он дрожащим, как мышь на ветру, голосом. — Это я не тебя, а его гоблином назвал.

Гоблин перевел туманный взгляд на Таля. Собрав разбегающиеся глаза в кучку, он внимательно осмотрел его на предмет зеленой кожи и желтых клыков. Под пристальным взглядом, который ни один сумасшедший пацифист не назвал бы доброжелательным, Таль слегка попятился. «Убью стрелочника», — подумал он, помянув Бола добрым словом.

— Твоя — не гоблин, — пренебрежительно бросил зеленый. — Твоя не воин даже.

— Что значит — не гоблин? — возмутился Таль. — Сам ты не гоблин, понял? Что зубы скалишь, Блин тебя раздери? Только гавкни еще, в лягушку превращу и квакать заставлю!

— О, твоя шамана, — в голосе гоблина прорезалось уважение. — Так бы и говорить. Шамана не воин, шамана в бубен бить, духов заклинай...

— Вот и вали, — расхрабрился Таль. — А то как дам в бубен, клыки отпадут. Шкуру на барабан натяну, и играть заставлю.

Теперь уже опасливо отшатнулся гоблин. Возможно, он просто не умел играть на барабане.

— Сильный шамана, — уважительно сказал он и приложился к кувшину.

— А то, — с гордостью человека, самолично обучившего Ларгета шаманить и бить в бубен кому ни попадя, произнес Боресвет. — Отстой не держим!

— Мы — в город, — сообщил ему Таль. — Походим, посмотрим, может, прикупим что-нибудь. Мне лук бы не помешал хороший.

— Особо не задерживайтесь, — посоветовал воин. — Стража тут, в натуре, не любит, когда пацаны ночью по улицам шастают. Легко и посадить могут. Так что, братан, чуй фишку, как стемнеет, шурши обратно.

Ларгет особо не понял, чем он обратно должен шуршать, но на всякий случай согласился. Он по опыту знал, что когда воин начинает объяснять, запутанным становится даже то, что ранее было понятно. Лучше уж не уточнять.

— А вот ты, леший, стихи любишь? — услышал он, направляясь к двери.

— Моя гоблин, — сообщил зеленый. — А стихи, что есть?

— Песню знаешь? Только без музыки.

— Лани, город не хочешь осмотреть? — спросил Таль.

— Скорее да, чем нет, — ответила девушка, поднимаясь со скамьи. Гоблин взглянул на нее и облизнулся. «Голодный, небось», — подумал Ларгет.

Был отличный летний вечер, солнце клонилось к горизонту, но пока еще лениво и неохотно. Таль вдруг понял, что понятия не имеет, куда идти, Бельгард слишком большой город, тут и заблудиться недолго. Но не возвращаться же обратно из-за этого?

Улицы были полны народу. Люди куда-то спешили по своим делам, не обращая внимания на попытки Ларгета выяснить, как им пройти к лавке. Потом за расспросы взялась Лани, и у нее получилось гораздо лучше. Первый же прохожий, здоровенный громила со сломанным носом, остановленный обворожительной улыбкой, охотно поведал в подробностях, куда и к кому им идти. Правда, насчет лавки Мастера Савея он так ни слова и не сказал. Лани окинула его пренебрежительным взглядом, фыркнула и обратилась к следующему. Тот был весьма любезен, сразу же предложил ей зайти к нему в гости или посидеть за чаркой молодого вина в престижном кабаке, но насчет лавки ничего не знал. Третья попытка увенчалась положительным успехом. Да, есть такая лавка. Как далеко? Минут двадцать ходьбы, если не петлять. Нет, попетлять придется, больно сложный путь. Нарисовать план? Он воин, а не художник, рисовать умеет только шрамы на страшных рожах. Причем ваши не подходят — недостаточно страшные. Пальцем, да, может показать. Вон туда. Потом от деревянного дворца налево. Там статуя будет. Чья статуя? Да Блин ее знает, вроде, ничья. Да и кому она на фиг нужна? Как выглядит? Мужик какой-то в короне. Собственно, их там три, но остальные без корон, а одна из них вдобавок баба. Они не в счет. А вот от статуи надо идти прямо, то есть не совсем прямо, а слегка наискосок. Вот там и будет кабак «Клинок Ледании», куда вы и хотели. Ах, не туда хотели? Ну, без разницы. Там спросите, кабатчик все знает, а у него, воина, дела, ему недосуг. Пока, подруга, удачи.

Все трое пожали плечами, переглянулись и зашагали по указанному адресу. Статуи нашли легко. Правда, их было четыре, но в короне и впрямь была только одна. Кабак тоже не пропустили, определив его расположение по шуму драки и грязным ругательствам. Кабатчик оказался довольно любезен, и за один тумак выложил все — и как пролезть во дворец мэра, и где можно по дешевке разжиться крадеными побрякушками, и даже как пройти к лавке Мастера Савея. В заключение, он предложил им приобрести замызганную карту города всего за три пальца. Таль тут же решил, что эта вещь им просто необходима, и быстро сбросил цену до одного серебряного, они ударили по рукам и разошлись, довольные друг другом.

Лавка находилась недалеко от кабака. Выглядела она невзрачно — двухэтажное деревянное здание, но Таль уже знал, что в этом городе дома из дерева считаются престижнее каменных. Правда, никак не мог понять, почему. Они бы еще из соломы строили, Блин!

Дверь в лавку оказалась закрыта, но к косяку был подвешен небольшой медный колокол. Таль позвонил, и после короткого ожидания и традиционного вопроса: «Кого Блин принес?», им открыли. Вышедший малый, по-видимому, охранник, окинул их подозрительным взглядом, но после короткого колебания предложил все же зайти.