В общем, вылечить Себастьяна вылечили, да только быть для волшебной целительницы просто пациентом тот категорически не желал. Что вполне предсказуемо. Их с Мэйр история напоминала сказку — страшную, местами укуренную в хлам, но всё-таки сказку. А сказкам полагается хороший конец. Вот и эта не стала исключением: мелкий лорд-менталист и его малахольная фея вместе укокошили с полдюжины врагов, завели общих друзей и пару плотоядных лошаденок… Словом, были счастливы (и самую чуточку приторно-сопливы), души друг в друге не чаяли и разбегаться в ближайшую вечность даже не думали.

Редко кому так везёт. Очень редко. Билли вот отчего-то была твёрдо убеждена, что в конце её истории будет много крови и совсем ни капельки любви…

Ну как «отчего-то»? Полнолуние всегда дурно на неё влияло, а в этом месяце жизнь сделалась совсем уж не мила. Скорее бы поспело то клятое зелье!

— А знаешь, Вильгельмина, приходи почаще, — любезно разрешил Себастьян, пройдя к окну и гладя келпи по шелково поблескивающей тёмно-синей шее. — Откормить тебя надо, чтоб повкуснее. А то жилы одни, ну как такой пакостью деток кормить?

— Чего удумал! Тен-Тен не станет меня жрать!

Тен-Тен впрямь не стал бы… наверное. По крайней мере, когда Билли потянула руки, гладиться дался по-прежнему охотно. Келпи, может, и слишком умные для обычных зверей, но им Билли тоже нравилась.

— Ух ты! — едва не отшатнулась она, когда под руку подлезла ещё одна морда — голубовато-белая, совсем крохотная в сравнении с гигантом Тен-Теном. — Привет, привет, хороший какой… Это тоже ваш, что ли?

— Наша, — поправил Себастьян, чуть ревниво отстраняя гостью и любовно поглаживая маленькую келпи по носу. — Это Райси.

Она вздорно фыркнула и, щелкнув зубами, снова потянула шею в сторону Билли, требуя ласки. У Себастьяна же сделалось такое лицо, будто его смертельно обидели.

— Мэйр, они любят Фоули больше, чем меня!

— Ну естественно, несчастье ты моё, — невозмутимо откликнулась Мэйр, снова заваривая чай. — Фоули наполовину оборотень, у неё это в крови.

Билли невольно поморщилась. Несмотря на ощутимые преимущества в силе, ловкости и гибкости, да и взаимную любовь со всяческим зверьём, быть наполовину оборотнем ей не нравилось. Какой-то отдалённой и совсем дурной частью разума она была подспудно убеждена, что Максу должно быть противно её происхождение, её нелюдские повадки, её неадекватность в полнолуние и все прочие странности с мохнатым уклоном… Может, и впрямь противно, просто хорошо скрывает? От одной только мысли делалось страшно, тяжко и дурно. Вот насколько хватит Макса и его заботливого, по-идиотски трепетного отношения к ней?..

— Он всегда может сдохнуть от собственных же кошмаров, если вздумает тебя обижать, — негромко, нарочито безразличным тоном заметил Себастьян. — Ну, чисто случайно.

Билли без всякой издёвки (и к своему ужасу) шмыгнула носом.

— Сильвестр, можно я тебя обниму?

— Даже не думай!

— Ну брось, чудище моё, я бы не обиделась, — заверила Мэйр, вновь неспешно разливающая чай по чашкам. — Но зелье ей надо вручить поскорее. Прям очень срочно. А то и правда как тройню ждёт… Ну же, Билли, иди сядь, слопай мармеладку. Сама на себя же не похожа.

— Полнолуние через восемь дней, — вздохнула Билли, оправдываясь. Но за стол послушно вернулась, напоследок погладив обоих келпи и восхитившись бархатистой гладкостью их сияющей на солнышке шкуры. — Макса я небось достала до печенок, а всё равно терпит. Даже домой вернуться не даёт. Ещё и кота в заложники взял, ну не сволочь разве?

— Одобряю, — Себастьян тоже уселся обратно, взял себе кусок пирога с потрошками. Сладкое он почти не ел, оставлял всё Мэйр и гостям вроде Билли.

— Ну ещё бы ты не одобрял, — проворчала Мэйр. — Не будь у меня Неметона, куковать бы мне в башне на краю Империи.

— Ну почему сразу в башне? У меня, кажется, имеется неплохой домик у озера. Тишь да гладь, собственный портал, на двадцать миль вокруг ни одного человека… Красота!

— Вот-вот, и я про что.

— …правда, мы с Нэйти решили, что будем его сдавать, — словно не слыша (а точнее, делая вид), продолжал Себастьян. — Хочешь, вам с Эгертоном сдадим? Романтика, природа, всего пятнадцать золотых за выходные!

 — Тебе не стыдно, чудище ты несносное?

— Стыдно, конечно, за такую-то смешную цену! Но чего ни сделаешь ради друзей?

Мэйр мученически застонала и закатила глаза, Билли же со смехом покачала головой, мысленно прикинув, что было бы неплохо познакомить малолетнего лорда Лейернхарта с сиятельной госпожой Гордон и поглядеть, кто с кого стрясёт золотишка. Хотя у них обоих прижимистость скорее привычка, нежели часть натуры: Эва росла в жуткой нищете, а Себастьян вовсе десять лет куковал в лесной чаще. Тут либо научишься экономить, либо сдохнешь с голоду. Ну а вкупе с дотошно-деятельной натурой обоих получалась совсем уж ядреная смесь.

— Я подумаю, Сильвестр, — снисходительно протянула она наконец.

— Опять Сильвестр? Тебе не надоело?

— А чего ты Вильгельминой обзываешься?!

— Так это ж твоё имя!

— Я могу с этим поспорить, знаешь ли!

— Боги, как же их двоих много, — пожаловалась Мэйр то ли в пустоту, то ли присевшему на её макушку пикси. — Задолбали. Пойду зелье разолью.

39

— А вот и разлей, — согласился Себастьян, поднимаясь. — А мы с Вильгельминой посуду помоем.

— Эй, ну даже у меня совести больше! Твоя фея тебя тут совсем не воспитывает, что ли?! — возмутилась Билли. Где это видано, чтобы гости сами за собой посуду мыли?

Кто бы ещё впечатлился — новоявленный лорд-менталист смерил её таким хищным взглядом, что мигом не только посуду, но и весь дом намывать начнешь.

— Ну, пытается иногда, — протянул он. — Тебя к жаровне подпускать нельзя, это я уяснил. Про посуду речи не было. Мэйр с тебя всё равно денег не возьмет, должна же нам быть хоть какая-то польза? — и добавил со смешком, малость подумав: — А то не заверну с собой оленины. Сами коптили.

— Друг мой Сильвестр, вот с этого и следовало начинать!

Билли щёлкнула пальцами. Через какой-то десяток секунд чашки и тарелки выстроились возле раковины идеально чистыми рядами и стопочками, а Себастьян завистливо вздохнул.

— Тоже так хочу!

— Ну, может, выучишься ещё.

Не выучится, конечно. Темному менталисту, да ещё и с явным боевым уклоном, такая тонкая волшба не по плечу. Только всю посуду перебьёт. Но расстраивать беднягу, до сих пор по-детски изумляющегося новым интересным магическим приёмам, жуть как не хотелось.

Оленину ей всё же выдали. Здоровый такой кусок, завернутый в бумагу, пахнущий до того одуряюще вкусно, что хоть на ходу принимайся жевать.

«Под эль хорошо пойдёт», — подумала было Билли и замялась, не в силах припомнить — а пьет ли эль Макс?

По всему выходило, что нет. Дома и в кабинете неизменно имелся виски, вино и домашняя настойка. Вариант пить в одиночку почему-то не рассматривался совершенно. Билли и так редко радовала Макса, если подумать. Ну, за исключением койки. От этого было немного совестно перед самой собой — что она может дать такого своему коммандеру, чего не мог бы дать кто-то ещё?

«Думай поменьше, тебе не идет», — едкий голос Себастьяна снова прозвучал в голове. И то верно, они с Максом встречаются всего ничего, успеет еще порадовать и получше узнать вкусы своего, помоги боги, парня.

В другую руку ей всучили было целый сундучок с зельями… и тут же отобрали, смерив изучающим взглядом.

— Мы проводим, — выдал Себастьян, переглянувшись с Мэйр, причём так, будто они уже без неё всё решили. Хотя наверняка и решили — если уж засранец Лейернхарт так запросто лазит в башку к Билли, что уж говорить о его фейке?

Билли на это, конечно же, красноречиво закатила глаза. Но сопротивляться не стала. Какой смысл? Даже она успела понять: спорить с Себастьяном — все равно что ругаться со стеной. Мэйр вон и вовсе молча принялась одеваться, как всегда не по погоде тепло — демонская кровь она такая, кровь оборотня в этом плане куда лучше.