– Вот теперь можно и поработать. Разумеется, если это не повлияет на твою проверку меня. А то напишешь под градусом всякого, сам побегу Джердису сдаваться и в Круг проситься.

— Эгертон, при всем уважении, твою черепушку я могу расковырять даже во сне. Да что там — даже после пьянки с Альфардом!

— Ты всегда можешь попробовать, — возразил Макс, но все блоки послушно опустил, позволяя Уиллу беспрепятственно проникнуть в его голову. Всё равно там ничего интересного, ну, кроме его развлечений с Билли.

«Прекратить думать о Билли», — велел он себе.

И тут же понял, что как раз это единственное, чего он сделать никак не сможет. Да и похер – ему стесняться нечего и некого.

— Бездна, да лучше б вы все так родину любили! — проворчал Уилл, страдальчески кривясь.

Ну или почти некого. Еще бы до этого было хоть какое-то дело.

46

В грёбаном Синтаре наконец распогодилось. Не иначе праздник какой во славу очередной богини — ещё с утра было туманно, холодно, сыро и противно. Самой-то Билли не так чтобы важно — спасибо привычкам и натуре оборотня, а вот Лейлу было жаль. С её южной кровью весь Западный Предел — то ещё райское местечко. Другое дело, что лучше промозглый Синтар и солнце три раза в году, чем Аэльбран со всей его шафрийской швалью.

— Мороженого? — предложила Билли, завидев вывеску любимой кондитерской.

— Совсем сдурела? — возмущенно отозвалась Лейла, кутаясь в свой шарф по самый нос. — Стейк хочу. С кровью и острым соусом. И за твой счет, Фоули!

А, ну да. Пока она пропадала, осваивая жизнь в новой шкуре, ссорилась и мирилась (весьма страстно) со своим коммандером, всю её работу делала она. Хорошо делала, справедливости ради; однако не так быстро, как Билли, и оттого зашивалась. Зато мудак Лори и его гадская гильдия потеряли добрую треть своих обычных заказов, что грело душу едва ли не сильнее, чем признание Макса в любви и его объятия. Ну а что? Билли для того и пахала как проклятая все эти годы, чтобы Лори остался с носом и рвал на себе волосы.

Впрочем, если верить Ханнэ, тот уже был критически близок к тому, чтобы повыдергать свои белобрысые волосенки. Первым делом ей поведали историю в лицах — надутый засранец Лоуренс Макэлрой пришёл в их мастерскую и начал расточать сладкие улыбочки да предлагать откупные. Щедрые такие — уж на что Билли неплохо зарабатывала, а таких деньжищ и за год не заимела. Ханнэ, естественно, не прониклась; Лейла тоже Лори и его Гильдию имела в виду.

Поняв, что так просто от соперников не избавиться, Лори мигом растерял весь свой лоск синежопого щеголя.

— Блин, надо было прийти пораньше, — вздохнула Билли мечтательно. — Такой театр и без меня… Он правда орал? Лори долбаный Макэлрой — и орал?

— Да не то слово. А с виду и не скажешь, что такой пафосный хрен может так истерить, — прыснула Лейла и покачала головой, отчего очередные здоровенные серьги — уже по фейской моде, крупные куски необработанного янтаря, оправленные в серебро, — весело засверкали, ловя несимметричными гранями лучи закатного солнца.

«Блестяшка!»

Билли досадливо поморщилась. Лисица впервые подала голос только вчера, имела лексикон двухлетнего малыша, но при этом не могла не вставить свое веское слово. И постоянно требовала то вкусняшек, то блестяшек. Не лиса, а сорока какая-то.

«Блес-стяшечку хочу-у!»

— Перехочешь, — буркнула она, невольно улыбаясь.

— А?

— Да опять воротник выпендривается. Серёжки твои ему подавай.

Лейла понимающе хихикнула и заправила за ухо светлые кудряшки, давая жадной лисе разглядеть вожделенную «блестяшку» получше.

— Куда, на хвост, что ли?

— Ну, тут как у наших котов. «Жрать я это, конечно, не буду, но выпросить обязан!» — Билли затянулась сигариллой и поморщилась. Табак она теперь на дух не выносила, но отделаться от дурной привычки пока не было сил. Приходилось курить какую-то траву, смутно напоминающую котовник. — Лори сам свалил-то или ему помогли?

— Второе. Торн и Фэрн его увели под белы ручки. Жалкое, скажу тебе, зрелище! А казалось бы, такой мужик и не занят…

— Фу!

— Ну это тебе «фу», ты уже стреляный воротник, тьфу, воробей. А я, может, как эти дуры из твоих романчиков — дай, думаю, исправлю мудака силою любви.

Она выразительно закатила глаза и погрозила смеющейся Лейле пальцем.

— Нафиг-нафиг, его только могила исправит. Найдем кого получше… о, некроса хочешь? Коммандера я первая нашла, но там ещё много бесхозных бегает!

Лейла идею не оценила, судя по скептическому выражению лица.

— Они потому и бесхозные, что некросы!

— Неправда, среди них есть очень славные ребята!..

…если не вспоминать, что один из них задорно свежует и жрёт её новообретенных собратьев по меху. Билли хоть и старалась не лезть в расследование Макса, да и вообще не думать о Зверобое, а всё равно нет-нет да ловила себя на том, что тянет носом воздух и оглядывается. То ещё ощущеньице — стрёмное и непривычное.

— Нет уж, благодарю покорно, — теперь уже Лейла пригрозила ей пальцем. — Одни проблемы от этих твоих чёрных кур. Ты вон палантином на жопе обзавелась; кто знает, что я подхвачу от любителей мертвечинки?

— Не сравнивай, дорогуша, меня от оборотня нагуляли.

— А меня вообще не пойми от кого, — заметила Лейла, без особого, впрочем расстройства. — Родня из Шафри, а там в чьих предках ни покопайся — всех демоны перетрахали. Вдруг у меня рога вырастут! Нафиг, сомнительный фетиш какой-то.

Билли скептически оглядела Лейлу — невысокую, подвижную, напрочь лишенную демонской томности. Представила рога на её симпатичной головке и решила, что ей, упрямой и упорной, непременно бы пошло. Предрассудков относительно всяких нечеловеческих украшений она с недавних пор была начисто лишена.

— А что, кому-то даже нравится всякая… экзотика.

— Извращенцам, — припечатала Лейла, на всякий случай ощупав лоб, будто искала намеки на наросты. — Нет уж, лучше я в человеческой шкуре поживу, без рогов, хвоста и копыт.

— Но экзотика!

— Но рога!

Билли только и оставалось что махнуть рукой. (С Лейлой спорить — всё равно что сопротивляться обаянию Бэзила.) И вгрызться в горячий стейк, ароматный и сочный. Хотя у Макса в сто раз лучше, тут и не поспоришь. И специй он теперь кладет меньше, оберегая её чувствительный лисий нос.

«Хорошо», — заключила Билли, когда тарелка опустела, а вместе с ней и бутылка вина.

Жаль, что нельзя прямо сейчас свалить домой — придется торчать у Хани вместо того, чтобы развлекаться с Максом как и положено новоявленной парочке. Ну, не совсем новоявленной — Билли и оглянуться не успела, как выяснилось, что уже почти два месяца как она несвободна. Делит постель и котов с мужиком и всерьез ужасается только тому, сколько придется сделать, чтобы обустроить себе приличную лабораторию на чердаке его дома.

— Ещё одну? — Лейла кивнула на бутылку.

— Нет уж, — покачала головой Билли, — хотели ж поработать. И я ещё собираюсь попасть домой сегодня.

— Ах ну да, ты же у нас теперь девушка семейная!..

— Ой, всё! — фыркнула она и тут же покосилась заговорщицки. — Может, ну её, эту работу? И так сегодня норму перевыполнили.

Лейла открыла было рот, чтобы возмутиться, однако на её смуглом лице уже отчетливо проступали сомнения. Норму они и правда перевыполнили чуть не вдвое, благо сработались отлично.

— Ла-адно, — в итоге ворчливо протянула она. — Только давай нашему церберу сладенького прикупим, чтобы не отгрызла нам головы за попытку бегства.

— Прекрасная идея!

Уже на подходе к мастерской Билли заприметила знакомые фигуры в типичных некромантских одеяниях. Капитан Хмурая Морда собственной персоной; оставалось надеяться, что на сей раз трезвый и приставать не начнёт. А вместе с ним и Бёрк (вот уж воистину сладкая парочка). Тоже не шибко весёлый, но, в отличие от Эндрю, этого хотелось напоить и вообще показать, как стоит жить эту жизнь.

— Опаньки, — довольно сощурился Бэйли, — на ловца и шельма бежит. Мы уж думали, не застанем.