Питт почувствовал, как ему понемногу начинает передаваться возбуждение Юджинии. Он уточнил:

— Вы хотите сказать, что Дальний Зонд сфотографировал участок неба, где находится эта Ближняя звезда, и что Зонд был достаточно далеко от Солнечной системы, чтобы заглянуть за пылевое облако и увидеть ее во всем великолепии?

— Вот именно. Мы увидели звезду восьмой величины там, где ее никак не могло быть. Судя по спектру, эта звезда — красный карлик. На больших расстояниях красные карлики не видны, значит, эта звезда должна быть очень недалеко от нас.

— Допустим, но почему вы решили, что она ближе к Солнцу, чем Проксима Центавра?

— Понимаете, я наблюдала за тем же участком неба из обсерватории Ротора и не нашла там звезды восьмой величины. Но совсем рядом была звезда девятнадцатой величины, которая отсутствовала на фотографиях, сделанных Дальним Зондом. Я предположила, что звезда девятнадцатой величины — это та же звезда восьмой величины, только затененная. А то, что они оказались не точно на одном и том же месте, — результат параллакса.

— Да, это я понимаю. Если смотреть с разных точек, то кажется, что небесное тело изменяет свое положение относительно удаленного фона.

— Правильно, но обычно звезды так далеки, что даже если бы Дальний Зонд пролетел чуть ли не световой год, то положение удаленных звезд практически не изменилось бы. Параллакс может быть заметен только в случае близких к наблюдателю звезд. А параллакс этой Ближней звезды оказался огромным; конечно, относительно огромным. Я проверяла снимки, сделанные Дальним Зондом на разных удалениях от Ротора. Там оказались три фотографии, снятые в открытом космосе с большими интервалами. По мере того как Зонд приближался к краю облака, Ближняя звезда становилась все ярче. Судя по параллаксу, она находится на расстоянии всего лишь двух с небольшим световых лет. Это вдвое меньше расстояния до Проксимы Центавра.

Питт задумчиво смотрел на Юджинию. Он долго молчал, и она почувствовала нарастающее беспокойство и неуверенность.

— Мистер Питт, — сказала она. — Теперь вы посмотрите данные?

— Нет, — ответил он. — Мне достаточно того, что вы рассказали.

Теперь я должен задать вам несколько вопросов. Мне кажется, — если я вас правильно понял, — вероятность того, что кто-то вдруг заинтересуется звездой девятнадцатой величины и попытается измерить ее параллакс и удаленность, ничтожно мала.

— Практически равна нулю.

— Есть ли какой-нибудь другой способ обнаружить, что слабая звезда очень близка?

— Она должна обладать большим собственным движением — большим для звезды, конечно. Я имею в виду, что если постоянно наблюдать за ней, то в силу собственного движения она будет перемещаться по небу по более или менее прямой траектории.

— Заметят ли ее в этом случае?

— Возможно, но не все звезды имеют большое собственное движение, даже если они не слишком удалены от нас. Они движутся в трехмерном пространстве, а мы видим только двумерную проекцию их траектории. Я могу пояснить…

— Нет, я еще раз поверю вам на слово. Как велико собственное движение этой звезды?

— Для ответа понадобится время. У меня есть несколько старых фотографий этого участка неба, и я могла бы обнаружить заметное собственное движение. Но тут надо поработать.

— А может ли астрономов заинтересовать собственное движение этой звезды, если они случайно заметят ее?

— Не думаю.

— Тогда, вероятно, мы — единственные, кто знает об этой Ближней звезде, ведь только мы смогли послать Дальний Зонд. Это уже ваша область, доктор Инсигна. Вы согласны, что никто, кроме нас, не сделал этого?

— Господин секретарь. Дальний Зонд — не вполне секретный проект. Мы пользовались экспериментальными данными, полученными на других поселениях, и эту часть проекта обсуждали со многими, даже с Землей, которая сейчас не очень интересуется астрономией.

— Да, астрономию они оставили поселениям, что вполне разумно. Но не могло ли какое-либо другое поселение секретно изготовить и запустить Дальний Зонд?

— В этом я очень сомневаюсь, сэр. Для этого необходимо владеть эффектом гиперсодействия, а все работы по гиперсодействию мы хранили в строжайшей тайне. Научись они использовать гиперсодействие, мы бы узнали об этом. Для этого необходимы эксперименты в космосе, а их скрыть невозможно.

— Согласно Договору об открытом обмене научной информацией, все данные, полученные с помощью Дальнего Зонда, должны быть опубликованы. Не следует ли из этого, что вы уже информировали…

Юджиния негодующе прервала Питта:

— Конечно, нет. Прежде чем публиковать что бы то ни было, мне нужно еще многое выяснить. А сейчас в моем распоряжении всего лишь некоторые предварительные результаты, о которых я вам сообщила строго конфиденциально.

— Но вы не единственный астроном, работающий с Дальним Зондом.

Надо полагать, вы показывали свои результаты коллегам. Юджиния покраснела и отвела взгляд, потом сказала, как бы оправдываясь:

— Нет, я не показывала их никому. Я запоминала все данные. Я хотела сама все довести до конца. Я поняла, насколько это важно. Я… И я хочу быть уверена, что буду соответствующим образом вознаграждена. Есть только одна ближайшая к Солнцу звезда, и я хочу, чтобы в анналах науки осталось мое имя как ее первооткрывателя.

— Но может найтись другая звезда, еще ближе, — впервые за все время их беседы Питт позволил себе улыбнуться.

— Она была бы давно известна. Даже моя звезда была давным-давно открыта, если бы не это необычное крошечное пылевое облако. Чтобы еще ближе к нам была другая звезда — это совершенно исключено.

— Доктор Инсигна, тогда все сводится к следующему. О существовании Ближней звезды знаем только мы — вы и я. Я прав? Больше никто не может знать?

— Да, сэр. Пока только вы и я.

— Не только пока. Ваше открытие должно храниться в секрете до тех пор, пока я не сочту нужным сообщить о нем ограниченному числу лиц.

— Но Договор… Я имею в виду Договор об открытом обмене научной информацией…

— О Договоре придется забыть. Из любого правила есть исключения.

Ваше открытие непосредственно затрагивает безопасность поселения. А в таком случае мы не должны делиться своим открытием. Ведь сохранили же мы в секрете гиперсодействие?

— Но существование Ближней звезды никак не связано с безопасностью поселения.

— Напротив, доктор Инсигна, связано, причем самым непосредственным образом. Возможно, вы этого пока не понимаете, но вы сделали открытие, которое может изменить судьбу человечества.

Она стояла неподвижно, пристально глядя на него.

— Садитесь. Мы — заговорщики, вы и я, и должны быть друзьями.

Отныне, когда мы одни, вы для меня — Юджиния, а я для вас — Джэйнус.

— Не думаю, что это правильно, — заколебалась Юджиния.

— Так должно быть, Юджиния. Нельзя быть заговорщиками, сохраняя официальные отношения.

— Но я не хочу устраивать никакого заговора, вот в чем дело. И я не понимаю, почему мы должны держать в тайне все, что знаем о Ближней звезде.

— Мне кажется, прежде всего вы боитесь потерять научный приоритет.

Юджиния колебалась лишь мгновение.

— Конечно, Джэйнус. Я хочу получить то, что по праву принадлежит мне.

— Забудьте пока о существовании Ближней звезды, — сказал Питт. — Вы знаете, конечно, что я уже давно стараюсь убедить всех, что Ротор должен покинуть Солнечную систему. А что вы думаете? Вы хотели бы улететь из Солнечной системы?

— Не знаю, — пожала плечами Юджиния. — Разумеется, соблазнительно понаблюдать за некоторыми космическими объектами вблизи, но ведь это рискованно.

— Вам что, страшно расстаться с домом?

— Да.

— Но вы и не расстанетесь с домом. Наш дом — это Ротор. — Питт повел рукой. — И он будет путешествовать вместе с вами.

— Да, это так, господин сек… Джэйнус, но Ротор — еще не весь дом. Здесь у нас есть соседи — другие поселения, планета Земля, вся Солнечная система.