Но мне млять совесть не позволяет. Надоела прежняя жизнь. Скучно. Уже начал всерьёз задумываться о детях. Надеюсь, после свадьбы долго ждать не придётся. Лиза мне нравится. Мы ведь, считай, с детства дружим, как и наши предки. Отец всегда говорил, что лучше девушки во всём мире не сыскать. И я ему верил. Он всегда мечтал о том, чтобы мы надели друг другу на пальцы обручальные кольца и объединили наши семьи уже как родственные. Но он, увы, не дожил до этого момента.

Я хочу исполнить его мечту. Совсем скоро мы с Элизабет распишемся. И это будет правильным решением. Поэтому, чтобы не изменять жене, до этого момента я должен отыметь мою занозу во всех углах поместья и во всех позах, чтобы забыть, чтобы не думать, чтобы осточертела до бешенства, маленькая, миниатюрная напасть! С синими, как бездна дикого океана, глазами!

***

С этими прожорливыми мыслями, поздним вечером, я направился на кухню, чтобы выпить воды и успокоиться. А может, я сделал это специально, чтобы её найти. Найти и избавиться от грёбанного напряжения в трусах!

И я, конечно же, встретил Лину. На кухне. Она сидела спиной ко мне в полной темноте, не считая фонарей за окном, и жадно лакала остывшую куриную похлёбку из тарелки. Одной рукой уплетала суп, а другой — картофельное пюре. Причём, картофель она ела руками. Руками!!!

Боже!

Как дикий, голодный зверёныш!

Съела всё до крошинки, а потом ещё и тарелки облизала.

Вот ведь…

Как странно!

Сердце настолько больно в груди защемило, будто я действительно жалость почувствовал. Откуда она чёрт возьми на мою голову только свалилась?

Надо бы обратно вернуть в тот клоповник из которого выползла. Но с другой стороны… Не могу! И не понимаю почему? Её ведь снова могут в рабство толкнуть. А она вся такая маленькая, хрупкая, беззащитная. Ещё и немая.

А мне не нужны лишний раз неприятности. Особенно в прессе.

Пусть на дно пока месть заляжет у меня в доме и долг отрабатывает. Пол состояния нахер спустил, чтобы шейха проклятого задобрить.

Меня увидела, сжалась, будто испуганный ежонок, когда я, кровожадный демонюга, из темноты выполз. Сидит, глазки испуганно бегают. И тут меня вдруг повело… нереально повело! Когда я размазанный крем от эклера на ее губах увидел. В уме моментально самые озабоченные фантазии кобрами дикими заклубились, когда я представил, как языком губы этого ангельского создания тщательно вылизываю, тая от эйфории! А этот крем… вовсе не крем! А мой горячий белок, которым я бессовестно замарал её маленький ротик.

Затем, жадным, одержимым похотью поцелуем, я полностью подчиняю крошку себе и своей делаю! Разум дурманю! Пью её до самого дна! Владею и доминирую! Окутывая нерушимой властью.

— Ты что это натворила?! Грязная девчонка! — с чёрного хода Евгения заскочила, и тряпкой со всей яркость девчонку ударила. Она со стула практически на кафель свалилась, но я… подхватить успел. На ноги поставил и быстро опешил, снова обернувшись ледяной глыбой.

Кухарка повторно замахнулась тряпкой, но я успел перехватить удар.

— Евгения. Уймись!

— Но Господин! Она ведь украла! Бессовестно! С хозяйского стола!

— На первый раз прощаем. — Развернулся и к выходу зашагал, еле-еле сдерживаясь от бесконтрольного бешенства. Не потому что грёбанную тарталетку стащила… А потому что в штанах начался настоящий Армагеддон! Член копьём встал. Болезненным таким, пульсирующим! Жгучей кровью налился! Настолько, что двигаться некомфортно было. И даже стыдно немного. Перед персоналом, естественно.

И я, блин, не понимал почему???

Что же могло так зацепить в этой неприметной сиротинке?

***

Спустя какое-то время я снова увидел сиротку. В саду. Среди колыхающихся белоснежных простыней. Лина сидела на стуле, с закрытыми глазами, откинув голову назад. Рот слегка приоткрыт, тело расслабленно. Девочка спит. А меня как грёбанного маньяка манит к ее сладким губам. Они такие нежные и влажные… Я хочу впиться в них зубами и как дикий зверь предъявить свои права на её плоть.

Она и так уже моя, эта девчонка. Вопрос лишь во времени. Пока не хочу срывать обертку со своего подарка, со своей недешевой покупки. Пока Лиза рядом. А когда Елизавета укатит в Милан я, наконец, избавлюсь от этой адской напряжёнки в трусах, вдоволь вытрахав сочную синеглазую малышку. Пару раз выдолблю раком до одури, так, чтобы прям члену больно стало! А затем забуду, насладившись начинкой от заветной конфеты, на которую смотрю и не могу слопать.

***

В тот момент, когда подо мной лежала и стонала моя невеста я почему-то, сука, думал о другой! И думал, что вместо Лизы на моём члене скачет и орет во всю глотку Лина. Но сладкая иллюзия превращалась в беспощадную реальность, когда я понимал, что кричать Алина не может.

Сегодня мне даже показалось, что я чувствовал ее запах. Запах этого хрупкого синеглазого ангела. Что она где-то рядом. Смотрит на меня своими огромными бездонными глазами, а у меня сердце в груди отчего-то останавливается. Смотрит тем самым взглядом как тогда, во время торгов. Возможно, я совершил наиглупейшую ошибку, когда выкупил девчонку у араба. Но эта ошибка — стала моей удачей. Пока я это не понимал. Я ведь хладнокровный монстр, который волен контролировать абсолютно всё. В том числе и эмоции. Именно поэтому, порой веду себя как равнодушный кретин. Но по-другому просто не умею. Меня так воспитали. По нормам нашей семьи с древними корнями.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Думая об Алине во время секса с будущей женой, я зверел ещё больше, превращаясь в хищного орла, вбиваясь в идеальное тело Лизы на максимальной скорости, пока не кончил и чуть было сдуру не прорычал чужое имя.

Лина.

От этого слова у меня холодок по члену бежит, и сперма мощным напором наружу выталкивается. Хотя, по сути, темноволосая малышка — всего лишь мимолётное влечение. Настанет время, и когда Лиза уедет в Милан за свадебным платьем, я тупо оттрахаю девчонку в какой-нибудь подсобке или в конюшне, чтобы мозги мне своим образом не плавила.

До нее у меня тоже были бабы. Много баб. И порой я также думал о каждой из них. Но со временем, наигравшись, они быстро надоедали.

А Лизу я люблю. Ещё с пелёнок. И не хочу испоганить наши идеальные отношения мыслями о безродной оборванке.

Оправдывал я себя…

***

То, что произошло в сегодня во время ужина… меня реально выбесило.

Вот только не могу понять, что именно?! То, что Лина перевернула поднос с рыбой на мою девушку, или то, что я должен был за такое дерьмо выпороть оборванку до сквозных шрамов на спине, но сдержался!

Я ненавижу неудачников. Особенно в моём доме. Мои прадеды были великими графиями, у них в подчинении числилось более двух тысяч крепостных душ. Они воспитывали их жёстко, а за провинность, бывало, отсекали пальцы. Уважение к нашему роду передавалось из поколения в поколение. То, что сделала Лина… должно понести серьёзное наказание.

Я не смог это сделать. Не смог отхлестать девчонку по рукам, хотя должен был. По сути, она моя рабыня, а не работница. Она здесь долг отрабатывает. Долг, длиной в полжизни.

По её потемневшим глазам, было видно, что Лина опрокинула поднос специально. Неужели… неужели девочка влюбилась? И что это было тогда? Не иначе, как проявление ревности?

Бить засранку не стал. Просто за шкирятник схватил и на улицу вышвырнул. Знаю, что ублюдок. Знаю, что прокажённый! Но не смог контролировать внутреннего беса, да и подчинённые подумали бы, что я в тряпку превратился, а честь Лизы для меня так… пустое место.

Уж лучше холодная улица… чем острая плеть.