Тот, неторопливо ввёл ей в промежность специальное зеркало, после чего, повернувшись к Григорию, отрицательно качнул головой.

— Я понял! Порченая, значит. Какая-то тварь уже успела втащить! Суки! Всё равно узнаю! В документах она должна быть нетронутой!!! И что теперь делать?? Башкир нас всех на консервы пустит!

— Зашить. — Выдал идею один из подчиненных бандюганов.

— Зашить?! — перекривлял главный сутенёр, — Чёртовы ублюдки! Кастрирую всех нахрен! — затем, снова к гинекологу обратился. На тайском.

В ответ, тот лишь вяло пожал плечами, кивнул, буркнув нечто невнятное.

Охранники быстро засуетились и также быстро огородили переносной ширмой кресло, на котором, подергиваясь от испуга, с широко разведёнными ногами лежала светловолосая девушка.

— Подержите её? Может есть у кого верёвка?

— У меня есть ремень!

— И у меня тоже! — отозвались охранники.

— Отлично. Тогда ноги ей свяжите, чтобы не дёргалась.

— Так может «сахарку» вколоть?

— Идиот! Башкир ведь узнает! Она не должна выглядеть как сова под утро! Он должен видеть её естественной! — огрызнулся главный, агрессивно хрустнув костяшками пальцев.

— Понятно, кэп.

— Итак, милые дамы! — Григорий вышел в центр кабинета, — Всем оставаться на своих местах. Десять минут, и мы двигаемся дальше. Хочу напомнить, что сейчас вы сами управляете своим будущем. Если будете послушными — вас купит какой-нибудь обеспеченный красавчик-миллиардер. А если ещё и будете умными — то всю жизнь проживёте в Раю. Да кто вы вообще такие?? — взгляд на меня и тело колотит от его чёрных, бездушных зрачков, — Нищенки, оборванки, безродное отребье! Да с вами как с собаками обращались! Не так ли? — Несколько девушек утвердительно закивали. — Вы никто! Сейчас вы никто… По документам вы уже трупы. Никто вас не будет оплакивать. Мамочек и папочек нет, или они конченные наркоманы с пожизненным стажем. А ведь у вас есть шанс стать кем-то! И если вы ублажите вашего нового Хозяина, будете хитрыми, мудрыми, покладистыми женщинами — вас ожидает успех! Много денег, шикарная одежда, дорогие тачки, роскошная жизнь! Кто так считает, поднимите руку!

Девять человек согласились с его фальшью.

Те девушки, которые подняли руки, больше не плакали. Их лица заметно преобразились, слёзы высохли, а в глазах появилась наивная надежда.

— Отлично. — Довольно хлопнул в ладоши.

Он врал! Я это каждой клеточкой своего парализованного ужасом тела чувствовала. Сейчас мужчина был без своих стильных очков, поэтому я видела каждую его лживую эмоцию. У сутенёра подёргивался левый глаз, да и нос постоянно чесался.

Наивные, глупые дурочки!

Никто не подхватит вас на руки и не унесёт в красивую жизнь!

Так не бывает. Только не в нашем беспощадном мире, где власть принадлежит деньгами и таким вот бессердечным уродам, вроде Григория.

Это всё ложь!

Грязная, жестокая ложь!

За ширмой послышалась возня. Та бедняжка, которую привязали к креслу, снова застонала. Захрипели и охранники, переговариваясь между собой на повышенных тонах. Там, за тканевой завесой, проходила мини-операция. Бедную девушку вновь превращали в девочку.

Мне стало мерзко до дурноты!

Я попыталась отвлечься и подумать о чём-то другом, о чём-то хорошем. Например, о том, как я сбегаю. Выпрыгиваю из окна и со всех ног несусь в полицию. А их, этих ублюдков, прилюдно сжигают и их жалобные вопли, как тёплый бальзам, согревают мою измученную душу.

Осмотр я выдержала. Слава богу, прошёл он быстро.

Диагноз — абсолютно здорова.

— Венерической сыпи на теле не обнаружено и вшей, к счастью, тоже! — радостно перевёл мне с тайского Григорий.

Уроды! Ублюдки!!!

Как же сильно я вас ненавижу…

Я не собака! Я человек. Я личность!

У которой в груди бьётся сердце. Оно болит. Оно чувствует. Оно рвётся на части… Но вам это не понять. Вы все давно уже сгнили изнутри, одержимые насилием и деньгами.

После осмотра нас ожидало знакомство с теми, кто заявил на нас свои права.

С неким господином Башкировым — хозяином притона, владельцем невольничьего бизнеса.

Нас завели в очередную комнату, выстроив по росту в единую шеренгу.

В этой комнате было невыносимо душно, накурено и неуютно. Впрочем, как и во всём этом скотском доме. Для меня до сих пор оставалось загадкой в какой именно стране мы находимся. Либо Китай, либо Таиланд.

Интерьер в накуренном зале заметно отличался своей роскошью. Я даже рот приоткрыла от такого необычного, царского стиля. Дорогая винтажная мебель, интерьер преимущественно в тёмных тонах, под моими босыми ногами — идеально чистый ковёр с диковинным узором, над головой — большая хрустальная люстра.

Я таких апартаментов никогда не видела!

Всё было бы идеально, если бы не ОНИ. Трио незнакомых мужчин. Больше похожих на жирных кабанов, нежели на людей, на чьи мясистые тушки напялили смокинги от «Армани».

— Почему так долго? У нас теперь большая задержка по времени! — захрипел один из «кабанов». Самый жирный и самый страшный. С тройным подбородком, свиную шею которого перетягивала золотая цепочка весом в полтонны.

— Прошу прощения, Господин Башкиров. Машина в дороге слегка поломалась, — Григорий преданно поклонился, невольно заикнувшись.

Видать боится, пёс трусливый!

Врал он очень убедительно. Впрочем, ему не привыкать.

Эти «Господины», деловито расположившись за огромным столом из красного дерева, беззаботно играли в карты, распивали спиртное и покуривали тяжёлые, импортные сигары.

— Время деньги, ты же знаешь.

— Понял, понял, дорогой! Как скажешь…

— Вот и поговорили, — хмыкнул главный свин, — Вместо обещанной суммы, ты получишь лишь пятьдесят процентов.

— Как скажете. — С хрустом сжал кулак.

Мне показалось, что Григорий сейчас разрыдается от отчаяния, а затем от злости кого-нибудь застрелит.

Так ему и надо, выродку!

— Ну давай, чего встал как истукан! Показывай свой холёный товар.

— Мы уже успели немного оценить, там, во время мойки. Ничего такие дырочки. Но не идеал! Бывали и лучше. — Отчеканил другой мужчина, делая глубокую затяжку.

Сволочи!!!

Не дырочки, а девушки!

Мы личности, мы люди! А не проститутки бездушные…

Теперь понятно, для чего тут это тонированное стекло, как в тюрьме.

Чтобы глазеть на моющихся рабынь.

Извращенцы!!! Свиньи и уроды!

— Эти тоже хороши! Вот, зацените! — Григорий демонстративно схватил одну из рабынь и с силой рванул на ней халат.

— Ну, Господа, айда оценивать! — Башкиров радостно потёр свои сальные ладони друг от друга.

Мужчины в роскошных костюмах сначала принялись пристально рассматривать голое тело невольницы, перешептываясь между собой, а затем каждый по очереди стал трогать её за грудь, пощипывать за соски, просовывать руки между ног, лапать ягодницы. Девушка, стиснув зубы, крепко зажмурив глаза, послушно терпела их надругательства, вероятно, прокручивая в уме лживые слова Григория о «роскошной жизни».

— Ни чё такая цацка! Пойдёт! Этой надень браслет на «десятку». Она ещё целая?

— Целая, целая! И послушная! — Григорий кивнул и быстро нацепил рабыне на запястье красную ленту, с «номером 10». Позже я узнала, что это значит — стартовая цена. Десять тысяч долларов. Высший сорт.

— Отлично! Увести, приодеть и выставить через час на торги! — приказал Господин «жирная-свинья-Башкиров».

Девушка облегчённо выдохнула, когда один из охранников быстро вывел её прочь из комнаты.

— Следующая!

А дальше они раздевали всех девушек по очереди. Щупали, трогали, заглядывали в рот, нюхали волосы, наклоняли как кукол неваляшек вперёд-назад, влево-вправо, ставили раком, укладывали на стол, широко разводили ноги, проверяя на наличие гибкости. Это был сущий Ад! Нас не воспринимали как людей. Нас принимали за животных. За скот. Или за вещи. У которых не было ни чувств, ни сердца, ни души.