Как же заставить их понять? Я мечтала о семье с самого детства. Это было единственное обещание, которое Джек дал мне, потому что знал, как отчаянно я этого хотела, и он знал, что в конечном итоге может измотать меня, что он и сделал.

— В том-то и дело… Я ходила в банк спермы в Сан-Антонио. Чтобы понять, что нужно сделать, чтобы забеременеть самостоятельно.

— Что? — воскликнули все одновременно.

— Вайелин! Зачем тебе проходить через подобное, не сказав нам? — спросила Амелия.

Что-то похожее на гнев пронзило меня. Может быть, гнев, смешанный с ревностью. Что бы это ни было, оно собиралось показать свою уродливую голову.

— Потому что, Амелия, я потратила свое время на мужа, который год за годом обманывал меня обещаниями и эмоционально измочалил до такой степени, что я сдалась. Потому что у меня нет мужчины, согревающего мою постель каждую ночь, как у вас, или детей, бегающих по дому и гоняющихся за козами! Или ребенка в моем животе. У меня нет ничего из этого, и, черт возьми, это все, о чем я мечтала. И по какой-то причине Бог не позволяет мне этого иметь!

Все трое уставились на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Может быть, так оно и было. Слезы грозили вырваться наружу, но мой гнев сдерживал их.

— Не смотрите на меня так. Не смейте так на меня смотреть! Вы понятия не имеете, какой была моя жизнь. Все эти годы я всем улыбалась и притворялась, что все в порядке, хотя в глубине души знала, что мой мерзкий муж мне изменяет. Муж, который хотел, чтобы рядом с ним была трофейная жена. Каждый раз, когда я говорила ему, что хочу детей, он брал меня в поездку в Париж или Италию. Осыпал вниманием, украшениями и романтическими вечерами, и я влюблялась в это… каждый и каждый раз. Что это говорит обо мне? Что меня можно обмануть дождем подарков и лаской? Что я готова отказаться от своих мечтаний ради мужчины?

Слезы, наконец, победили. Я моргнула, и они потекли по моему лицу.

— Черт возьми, он не давал мне возможности забеременеть. Это разрушило бы его идеальный образ! Могущественный миллионер и его жена — кукла Барби. Но он… сделал свою шлюху беременной и растрепал по газетам «Нью-Йорк Таймс», как он рад, что у него будет ребенок.

— Что? — спросила Корин, хватая меня за руки. Она потянула меня обратно на кровать. — У него будет ребенок?

Я кивнула, и рыдание, которое я пыталась сдержать, вырвалось наружу. Корин притянула меня в свои объятия, а я сдерживалась изо всех сил, чтобы не расплакаться сильнее.

— Ну и хуесос! — ахнула Амелия.

— Это написала Бетани Ленард? — спросила Пакстон. Она читала статью, написанную в «Оук газетт», которую я передала ей ранее.

Я прочистила горло и кивнула.

— Да, наверное. Я понятия не имею, кто она такая, но ей определенно нравится говорить всякое дерьмо о моем бывшем муже.

Амелия взяла в руки газету.

— Она бывшая девушка Джонатана. Она иногда пишет гостевые статьи, потому что дружит с Кензи Льюис, которая работает в «Газетт».

Нахмурив брови, я спросила:

— Подожди, это не та, кого Джонатан привел на день рождения Стида и Митчелла?

Пакстон кивнула.

— Похоже, у Бетани есть ревнивая жилка.

— Что говорится в статье? — спросила Корин.

— В основном, что Вайелин — почившая танцовщица, которая не смогла добиться успеха в Нью-Йорке, поэтому связалась с богатым парнем, который в итоге изменил ей и заставил вернуться в Оук-Спрингс с поджатым хвостом.

Я уставилась на Пакстон.

— Ух ты. Спасибо за это замечательное резюме, Пакстон.

Она нахмурилась.

— Извини. Я не могу поверить, что не увидела эту статью раньше.

Амелия бросила газету на стол.

— Срань господня.

Смеясь, я упала на кровать.

— Она написала это сразу после того, как я наняла Джонатана помогать в танцевальной студии. Это было еще до того, как мы переспали. Я даже не знаю ее!

Теперь Корин читала статью.

— Знаете что, статью-то поместили на страницу, где ее легко можно пропустить. Возможно, нарочно. Вайелин, если бы родители увидели это, они бы написали в редакцию «Газетт».

— Они это видели. Мама обратила на нее мое внимание. Я попросила их не делать из мухи слона и не привлекать больше негатива к нашей семье.

— Почему? — фыркнула Амелия. — О, боже мой, Вайелин. Почему ты не позволила им опровергнуть эту чушь о тебе?

Я села и посмотрела на свою младшую сестру.

— Мели, обо мне писали и похуже, когда я находилась в Нью-Йорке, и когда я была с Джеком. И к тому же намного злее. Я полагала, что, когда я вернусь, слухи разлетятся.

— Конечно, слухи. Но, чтобы поместить это в газете? Я потеряла уважение к «Газетт». Это же не уличная газетенка. — Амелия уперла руки в бедра, ее милый носик краснел сильнее, чем больше она злилась. — Я напишу письмо редактору. Им это не сойдет с рук.

Корин захлопала в ладоши.

— Я люблю, когда ты заводишься!

Амелия позволила дьявольской ухмылке загореться на ее лице.

— Завожусь? О, ты не видела заведенных, если не видела взбешенных женщин Паркер. А я взбешена.

Пакстон начала подталкивать Амелию к двери.

— Ну, прежде чем ты вспыхнешь пламенем мстительности и напишешь статью, мы можем пройтись по магазинам, пока мне не будет нужно освободить Стида от обязанностей папочки.

Я села.

— Позвольте мне переодеться во что-нибудь другое, и я буду готова.

Подруги вышли из моей спальни, чтобы я могла спокойно выбрать одежду. Надев джинсы и футболку с длинным рукавом с названием ранчо, я натянула кроссовки и была готова к выходу. Мой телефон запищал, и я не смогла проигнорировать небольшое напряжение в животе, когда увидела имя отправителя послания.

Джонатан: Я буду дома завтра. Мы можем встретиться за ужином?

Мои пальцы дрожали, пока я придумывала ответ. Даже текстовое сообщение от этого мужчины вывело меня из себя.

Я: Где? Не хочу, чтобы это было публично.

Джонатан: Вайелин, я подрядчик в твоей танцевальной студии и не думаю, что разразится скандал, если мы встретимся за ужином в общественном месте.

Улыбаясь, я прикусила губу. Должна ли я флиртовать или вести себя спокойно? К черту. Флиртую.

Я: Ну, а что, если мы решим, что тебе нужно немного постучать молотком? Я не планирую надевать на этот ужин защитное снаряжение. И под защитным снаряжением я имею в виду трусики.

Джонатан: Господи, женщина. А теперь мне придется подрочить, прежде чем мы пойдем ужинать.

Я: Я бы сказала, что сожалею, но это не так. Приятного ужина!

Джонатан: Единственный ужин, которым я буду наслаждаться — это ужин с тобой завтра.

Я: Я есть в меню?

Джонатан: Черт возьми… Ты будешь моей смертью, Вайелин Паркер.

Я: Боже, надеюсь, что нет. Я с нетерпением жду вечернего десерта. Надо бежать…

Я сунула телефон в задний карман джинсов и направилась в гостиную к девочкам. Мысль о встрече с Джонатаном и надежды на то, что случится после ужина подняли мне настроение. Я вошла в гостиную и хлопнула в ладоши.

— Вперед, дамы. Я в настроении на рождественские покупки!

Джонатан

По дороге домой Корд болтал без умолку. А все, о чем мог думать я — как погружу свой член в киску Вайелин, и это наполняло меня виной. Мой лучший друг понятия не имел, что я влюбился в его сестру, и я сидел рядом с ним как трус и не сказал ни слова.