Невестки, внимательно ловившие каждое слово, чуть не пороняли посуду.

– На нашу яйлу?! – возмущенно подскочили эльфы. – А оно нам надо?! Что мы, степнячек не видели?! Да их и не показывает никто, особенно Туолам! А Ит-Тырки показывают – но там, опять же, смотреть некого! Не, мы не согласные!

– Вам все равно будет нужна своя армия, – сказал он спокойно.

– Зачем?! Ну зачем нам армия? Мы и впятером справляемся! Нам даже Хист… Слушай, убийца, вот зачем нам армия?!

– Эльфов бить! – хмуро сказал он.

За столом наступила гробовая тишина.

– А я предупреждал, вам до него еще тянуться и тянуться, – напомнил Хист.

– Ты… ты представляешь, где, перед кем… и ЧТО говоришь? – наконец завопил эльф.

– А вы представляете, что, пока здесь сидите и девок обсуждаете, имперцы подтянут силы и грохнут вас всех на фиг вместе с девками?! – в свою очередь взъярился он. – Тоже мне секретное совещание!

– У нас – ужин! – взвыл эльф. – Есть вещи, которые нигде нельзя говорить! Экстрим форс бдит!

Он посмотрел на эльфов и кисло поморщился. Все же это посттехнический мир. А забывается постоянно. Блин. Ну и как тут работать?!

– Я пойду, – угрюмо сообщил он, успокоившись. – Там у меня… дела, в общем.

Действительно, кое-что нельзя было говорить нигде. Особенно здесь.

Он неловко глянул на Яху, подошел, незаметно смахнул ей слезинку с ресниц. Бедная девочка. Она думает – у нее будет нормальная семейная жизнь.

– Я с тобой! – тихо предупредила она.

– Никуда не отпущу! – твердо сказал подошедший Кола Гончар. – Хватит, больше я не ошибусь! Яха, ты в нашей семье, иное даже не обсуждается!

– Я с Санниэре…

– Эре, да скажи ты ей!

– Отец прав, – вздохнул он. – Тебе вредны приключения сейчас. Понимаешь? Не понимаешь. Ну подойди к маме, уж она объяснит, что значит синяя одежда.

Он отдал Яхе раковину связи, закинул сумку на плечи и вышел на улицу. Небрежным кивком ответил на приветствие полицейского патруля – и повернул направо. В ночь.

Отец наткнулся на него на улице. Встреча не обрадовала обоих – он как раз усиленно соображал, где бы раздобыть наличность, соответствующую его немалым потребностям, – и ведь почти досоображал, но объявился отец и спугнул мысль! И когда она еще вернется… А отец, увидев расхристанного подростка в грязной одежде, вспомнил, кто в их семье считается взрослым и отвечает за воспитание. А так как воспитывать он не умел – а кто умеет? – то пришел в дурное настроение и принялся ворчать, поучать и гундеть – как и все, кто не умеет воспитывать. Было там что-то про расхристанность, что не обедает вовремя, из школы идет не домой, а непонятно куда, наверняка бродяжить… Так что он благополучно отключился и завертел головой, выискивая Алика и соображая, хватит ли у того дурости подойти с претензиями при отце и распространяются ли остатки кланового воспитания на русских. Оказалось – пока распространяются. Рыночный бандит только выделил его взглядом и отвернулся к землякам. Ну надо же, какой благородный! Хотя, может, Олька заступилась и успокоила своего дружка? В любом случае разборок не избежать.

– И не верти головой, когда идешь по улице! – наставительно заметил отец. – Это неприлично!

– А? А… Да я вот подумал – это у меня зрение плохое или вон та девочка просто юбку забыла надеть?

Отец заинтересованно завертел головой, а он гнусно захихикал. Естественно, отец разозлился, выдал затрещину – естественно, попал по жесткому блоку и скривился от боли.

– Падре, и когда ты начнешь заниматься рукопашкой? – риторически вопросил он. – Ведь раззява же, каких поискать, а исправляться упорно не желаешь! Лень сильнее страха смерти?

– Я не бандит, чтобы драться!

– Да слышал уже, не повторяйся. Или это не ты был?

– Рассмотрел я твою девочку, – помолчав, признался отец. – Надела она юбку. Просто юбка у нее короче пиджака. Но все равно – неприлично пялиться на девушек так… Так откровенно! Это оскорбительно для них! Вот так откровенно видеть в женщине… в красивой юной женщине… просто самку? Это оскорбительно для женщины и позорно для мужчины!

– Что ж они тогда не интеллект свой выставляют напоказ… гипотетический… а вот это самое? – огрызнулся он. – Что показывают, то и вижу! Что за мир воплотил Творец, понять не могу – одни девачки вокруг! А вообще-то, они неплохо устроились: обращаешь внимание – оскорбляются, не обращаешь внимания – обижаются! Разве не так?!

– Так, но… – растерялся отец. – Но… А вот мы и домой пришли! Володя, а у тебя ключ есть? Я свой, кажется, опять потерял.

– Есть ключ, – проворчал он. – Хотя этот замок открыть – ключа не требуется. Ты, наверно, дешевле просто не нашел? Так приколотил бы туалетную вертушку – защищенность та же.

– Да где я деньги возьму на замки и стальные двери – при моей зарплате? – тоскливо отозвался отец. – У нас и воровать-то нечего…

– Вот и не пялься при своей зарплате на девачек! – донеслось из комнаты раздраженное, и следом глухо бухнуло в стену – и еще раз, и еще…

– В смысле – «девачки»? – заинтересовался отец и вошел в комнату сына.

И тут же отпрыгнул – мимо лица пролетел тряпичный комок и глухо шлепнул по стене. Прямо в пришпиленный к стене матрас.

– Э… это… а зачем кидаешь ногами?

– Девачки – это продажные девки, – методично пояснил он, зацепил ногами очередной мешочек с песком и метнул в матрас. – Блин, опять сорвалось… ты отошел бы, а? А то у меня точности пока нет, зато силы до фига! Прилетит в челюсть – мало не покажется! Да и вообще ничего не покажется – рухнешь сразу.

– Нет, ты про девачек сначала! – отмахнулся заинтригованный отец. – В смысле – продажные? Ту девочку без юбки… э… я смогу купить?

– Ты – не сможешь, – отозвался он и отправил следующий мешочек в цель, на этот раз удачнее. – Тебе заплатить нечем.

– Ну почему же?! Вот зарплата…

Он вздохнул и отложил тренировку. Не хватает ни на что времени, хоть разорвись. А еще ж и уроки делать.

– Девачки деньгами не берут, – взялся разъяснять он. – Деньгами их оскорбляет. Ну, это то же самое, что правду в лицо сказать! Но вот если б ты был молодой… да не просто молодой, а первый парень на деревне – тогда да! Тогда все девачки твои! За бутылку пива и полчаса внимания на танцах.

– Но…

– А ты вспомни свою юность! – посоветовал он. – Ведь было ощущение, что девушек не только тебе, но и большинству ребят… не хватает? И где ты их видел? А я скажу, где! Около тех бандитов, которые на танцах власть держали!

– Да, но… как-то это все так безысходно.

– А сейчас тебе тем более нечем платить, – безжалостно сказал он. – Кто пешком ходит, тот для девачек не существует. Сначала за руль сядь. Костюм приличный купи. На должность пробейся. Победную улыбочку натренируй. И уж потом с девачками знакомься – на вечеринках для избранных.

– Неправда, – тихо сказал отец. – Не все женщины такие.

– Да если б ты женщинами интересовался! Тебя же именно на девачек тянет! Как сороку на блеск, блин!

– Да что в этих женщинах интересного?!

– О! Вот о том и подумай!

Очередной мешочек бухнул в стену.

– Да что ты ерундой занимаешься? Лучше б уроки делал! Или – если уж кидаешь – кидай руками! Перышки там, вот как мы в детстве… по мозгам же долбит твое буханье!

– Уроки сделаю, вот только от школы отдохну, – занудно отозвался он и метнул мешочек. – А руками я уже умею кидать – да только кто ж мне позволит, ежели чего? Руки первым делом связывают… И чем мне помогут твои перышки? Даже камень – и тот не дает стопроцентной гарантии. У меня скоро такая жизнь пойдет – хоть пистолет с гранатами покупай! А где я их возьму на Жери? Да и здесь тоже… Провинция, блин. Ой, извини! Я же просил отойти в сторону! Ну и куда мне тебя тащить, кто бы сказал? На диван, в больницу – или сразу на кладбище? Вот же раззява…

Раковина связи забилась в истерике под утро, в самый сладкий час сна. Противно, но ожидаемо: это ж излюбленное время для спецопераций!