– Уж как-нибудь соображу.

– Надеюсь. Постарайся закончить к тому времени, когда я вернусь.

– Ты и в самом деле думаешь, что я справлюсь с этим одна?

Джек ткнул в нее указательным пальцем.

– Ты построишь свой вигвам, женщина, иначе я отправлю тебя назад к Хауке. – С этой немыслимой угрозой он пошел прочь.

Несмотря на полученные от Джека указания, Кэндис далеко не сразу сообразила, как заполнить каркас прутьями. Каждый поперечный прут нужно было переплести с вертикальными, плотно прижимая к нижним. Не помогало делу и пристальное внимание со стороны воинов и женщин. Подбегали дети, смеясь и указывая на нее пальцами. Их возбужденный лепет, хотя и мешал работать, отвлекал Кэндис от взбудораженных мыслей.

Каким-то образом девушке удалось сплести основу из прутьев. Оставалось заполнить ее медвежьей травой. Кэндис не представляла себе, как это делается, но утешалась мыслью, что не придется заниматься крышей. Вот уж поистине непосильная задача!

Сжав в руках пучок травы, она смотрела на вигвам и надеялась на озарение, когда заметила индианку, стоявшую в нескольких шагах от нее. Старше Кэндис на несколько лет, стройная и привлекательная, та не сводила с нее враждебного взгляда.

Женщина подошла ближе, и Кэндис настороженно выпрямилась. С презрительной гримасой индианка толкнула вигвам. Он зашатался.

– Что это ты делаешь? – возмутилась Кэндис, хотя и сомневалась, что индианка поняла хоть слово. – Я потратила полдня, чтобы построить вигвам, так что, будь любезна, убери руки.

– Его унесет с первым порывом ветра, – высокомерно заявила та по-английски.

Кэндис поразилась:

– Откуда ты знаешь английский?

– Ниньо Сальваж научил меня, – ответила индианка, скривив губы в усмешке.

– Ниньо Сальваж?

– Ты знаешь его под именем Сэвидж. Тревога закралась в душу Кэндис.

– Зачем ему понадобилось учить тебя?

– Я его женщина, – спокойно заявила индианка. Кэндис замерла, ощутив острый укол ревности, и натянуто улыбнулась:

– Как тебя зовут?

– Дати.

– Так вот, Дати. Если ты его женщина, почему я строю его вигвам? – осведомилась Кэндис.

Индианка промолчала, заметно помрачнев. Услышав голоса, Кэндис обернулась и увидела Джека, приближавшегося к ней в обществе высокого апачи и поразительно красивой женщины.

Кэндис демонстративно повернулась к ним спиной, потрясенная словами Дати. Вспомнив, как Джек смотрел на нее и подшучивал над ней утром, между тем как эта женщина, его любовница, была рядом, она преисполнилась негодования.

Высокий апачи что-то резко произнес, и Кэндис обернулась, решив выяснить, что происходит. Джек с преувеличенным вниманием рассматривал результаты ее трудов, а рассерженная Дати стремительно удалялась, очевидно, отосланная апачи.

– Это мой брат, Шоцки, – сказал Джек. – А это его жена, Луси.

Кэндис кивнула, хотя больше всего ей хотелось потребовать от Джека объяснений о его отношениях с Дати. Посмотрев на Луси, она снова поразилась ее чувственной красоте.

– Ты одна из самых красивых женщин, каких я только видела, – искренне сказала Кэндис.

Луси улыбнулась и, коснувшись ее плеча, что-то проговорила на языке апачей. Шоцки перевел:

– По ее мнению, ты прекрасна, как восход солнца. Такой комплимент, особенно от женщины, произвел на Кэндис огромное впечатление.

– Спасибо, – вымолвила она, улыбнувшись в ответ. Джек между тем обошел вигвам по кругу.

– Великий дух! – пробормотал он. – Ничего хуже я не видел.

– Ну и прекрасно! – Глаза Кэндис сверкнули. – Если тебе не нравится, строй сам.

Джек качнул вигвам.

– Хорошо хоть погода стоит сухая. Иди сюда. Я покажу тебе, как оплести его травой.

– Не нужно, – с улыбкой вмешалась Луси. – Ты говоришь по-испански? – обратилась она к Кэндис, переходя на язык своей бабки.

– Немного. Но понимаю лучше, чем говорю.

– Я научу ее. В конце концов она теперь моя сестра. – Луси осеклась и прикусила губу, а братья обменялись быстрыми взглядами.

– Что это значит? – спросила Кэндис у Джека, хотя прекрасно все поняла.

– Так принято у нас говорить, – ответил Шоцки. – Мой брат заплатил за тебя выкуп, и ты стала нашей сестрой, так же как Луси – его сестра.

Луси показала Кэндис, как обращаться с медвежьей травой. Ее проворные руки ловко вплетали длинные листья в основу из прутьев.

– Тебе нравится Джек? – полюбопытствовала Кэндис, вытащив из кучи травы пучок длиной в три фута.

Луси улыбнулась:

– Очень. Ниньо Сальваж – отважный воин, прославившийся своими подвигами.

– Почему его зовут Ниньо Сальваж?

– Это имя дал ему Кочис много зим назад.

– Кочис так назвал его? – удивилась Кэндис.

– Да. – Луси бросила на нее взгляд, не прекращая работы. – Это большая честь – получить славное имя от великого воина, сына вождя. А ведь Джек был совсем мальчиком.

– Что ж, это имя подходит ему. – Кэндис продела листья между прутьями. – Но почему Кочис дал ему имя?

– Кочис подарил его родителям моего мужа.

– А что случилось с настоящими родителями Джека?

– Не знаю. Спроси у него. Наверное, умерли.

Позже, когда женщины натянули шкуры поверх сплетенного каркаса, Луси преподала Кэндис урок стряпни. Кэндис не слишком интересовало, как приготовить желудевую похлебку, но ей нравилась Луси. Вручив новой родственнице две корзины, индианка отправила ее к ручью за водой.

Девушка с сомнением посмотрела на нее:

– А они не протекут? Луси рассмеялась:

– Загляни внутрь.

Открыв крышку, Кэндис увидела в корзине глиняный сосуд.

– Мы почти не пользуемся керамикой, она слишком часто бьется, – объяснила Луси. – Но иногда это необходимо.

Ручей протекал в отдалении от лагеря. Уставшая за день Кэндис медленно шла среди сосен, радуясь, что она одна. Она почти дошла до ручья, когда услышала голоса. Подняв глаза, Кэндис замерла. Она увидела Джека и Дати. Индианка что-то быстро говорила, положив руки ему на грудь. Он с непроницаемым видом слушал, удерживая ее за талию.

При появлении Кэндис Джек опустил руки и отступил назад. Затем резко заговорил с индианкой. Та возразила и бросилась к нему на грудь, вызывающе глядя на Кэндис. Джек что-то сказал, Дати отстранилась, но, прежде чем уйти, смерила Кэндис угрюмым взглядом.

Джек подошел к Кэндис и взял у нее корзины:

– Дай-ка мне.

Кэндис холодно посмотрела на него.

– Сама справлюсь, – буркнула она. Джек уперся.

– Нет. Они тяжелые.

Кэндис резко выпустила корзины, и Джек чуть не упал. Искоса взглянув на нее, Джек направился к ручью. Кэндис сердито посмотрела ему вслед, затем бросилась вдогонку, шумно продираясь сквозь кусты. Джек набирал воду. Остановившись рядом с ним, она заметила, что он прячет улыбку.

– Что это тебя так рассмешило?

– Ты! – ответил он сквозь смех. – Боже! Чтобы такая грациозная женщина производила столько шума! Кэндис, я должен научить тебя ходить.

Кэндис молча ждала, пока он перестанет смеяться. Когда Джек наконец успокоился, она небрежно спросила:

– Эта женщина – твоя любовница?

– Ну так как? Она твоя любовница?

– Нет.

– Я не верю тебе.

– Я никогда не лгу.

– Вот как? Тогда почему Дати утверждает обратное?

– Она ревнует. – Джек положил руку на плечо Кэндис, но, почувствовав, как она напряглась, тут же отстранился. – В любом случае какое тебе дело?

– Никакого, мистер Сэвидж, уверяю вас. Он сжал ее плечо.

– Ты, случайно, сама не ревнуешь?

– Я? Ревную? – Она презрительно рассмеялась. Усмехнувшись, Джек коснулся ее подбородка указательным пальцем.

– Признавайся, милая. Я никому не скажу.

– Чтобы я ревновала к какой-то индианке… Воцарилось напряженное молчание, а когда Джек наконец заговорил, голос его прозвучал тихо и отчужденно:

– Кто бы подумал, мисс Кэндис, что у такого прелестного существа столько предрассудков?