– Около двадцати, – ответил Кинкейд, между тем как очередная пуля пробила обшивку кареты. – Уилсона подстрелили.

– А что с Харрисом? – осведомился Дэвис о судьбе второго кучера и, прицелившись, выстрелил.

– Жив. Прячется под каретой. Придя в себя, Кэндис села.

– Вирджил, дай мне пистолет.

Он бросил на нее короткий взгляд и выстрелил.

– Берите, леди. – Дэвис выхватил пистолет у перепуганного пассажира, скорчившегося на полу.

Кэндис взяла пистолет и, убедившись, что он заряжен, подползла к окну. Сердце ее гулко колотилось от страха, но у нее было оружие и она умела им пользоваться.

– Аккуратнее расходуй пули, – уронил Кинкейд. Кэндис кивнула, выстрелила и промазала. Проклятие!

Больше она не промахнется.

Прошло минут десять – пятнадцать. Апачи яростно атаковали, бесстрашно бросаясь под пули. Трое пассажиров – двое мужчин и женщина, – сбившись в кучу на полу, скулили от страха, пока Дэвис, Кинкейд и Кэндис отстреливались. Но попасть в индейцев было непросто. Они свешивались с лошадей и стреляли снизу, прикрываясь их крупами. Число их не уменьшалось, и поражение обороняющихся было лишь делом времени.

Услышав крик, Кэндис и Кинкейд обернулись. Противоположная дверца распахнулась, и размалеванный индеец вытащил Дэвиса наружу. Горло несчастного было перерезано, из сонной артерии хлестала кровь. Кэндис закричала. Кинкейд выстрелил, и индеец исчез, то ли спрыгнув, то ли вывалившись из кареты.

Вдруг кто-то схватил Кэндис сзади и выволок наружу. Она с трудом устояла на ногах, оказавшись в гуще нападавших. Вокруг стоял невообразимый шум: ружейная пальба, топот копыт, крики и вопли. Вспомнив о пистолете, Кэндис выстрелила в затылок напавшему на нее воину и бросилась бежать. Но индейцы были повсюду, и не двадцать, как им показалось вначале, а сотни.

– Кочис! – раздался крик Харриса.

Кэндис бежала, не разбирая дроги, среди мечущихся воинов и лошадей. Дыхание с шумом вырывалось из ее груди. Споткнувшись, она упала на колени и поняла, что индейцы сражаются друг с другом. Прямо на нее во весь опор скакал всадник с копьем наперевес. Кэндис замерла, сжимая скрытое в складках юбки оружие. Индеец стремительно приближался. Она уже видела его лицо с резкими чертами, расчерченное белыми и красными линиями, и даже испарину на лбу. Кэндис подняла пистолет.

Но прежде чем она нажала на курок, воин рухнул на землю, сраженный выстрелом сзади.

Все произошло в мгновение ока. Индейца застрелил другой апачи, мчавшийся на громадном гнедом, словно бронзовое изваяние с развевающимися черными волосами. На нем не было боевой раскраски. Не успела Кэндис опомниться, как он подхватил ее и на полном скаку посадил в седло перед собой. Рванувшись, она повернулась к нему и подняла револьвер.

Апачи схватил ее за запястье и сжал так сильно, что Кэндис выронила оружие, а затем сбросил ее на землю. Она упала на колени. Резко осадив коня, индеец устремил на девушку непроницаемый взгляд черных глаз. Тяжело дыша, Кэндис смотрела на него в ожидании неминуемой смерти. Внезапно до ее сознания дошло, что обстановка изменилась. Над каньоном повисла тишина – было слышно даже поскрипывание упряжи кареты. Схватка закончилась.

– Тебе ничто не угрожает, – властно произнес апачи, покачиваясь на нетерпеливо гарцующем гнедом.

Кэндис поднялась на ноги, догадываясь, кто перед ней. Кочис! И не только по внешним приметам – все знали, что предводитель апачей необычайно высок и красив, – но и по властным повадкам, отличавшим его от других. Только поэтому Кочису и его воинам удалось отбить нападение на их карету.

– Ты очень храбрая для белой женщины, – заметил он с мелькнувшей в глазах улыбкой.

– Вы Кочис, – сказала Кэндис, гадая, как он поступит с ней. Ветер подхватил гриву его длинных черных волос.

– Ты знаешь меня?

Кэндис зачарованно смотрела на его мощную фигуру.

– Нет. – Она вспыхнула. – Но я знаю Ниньо Сальважа. Он уставился на нее с нескрываемым интересом.

– А-а. Храбрый воин для храброй женщины. Он твой мужчина?

Кэндис снова покраснела.

– Нет. Он спас мне жизнь.

Лицо Кочиса приняло загадочное выражение.

– Мы друзья, – добавила Кэндис, чувствуя себя неловко под его испытующим взглядом. – Спасибо, что вытащили меня из этого кошмара.

– Джеронимо – свирепый воин.

При мысли, что на них напал этот безжалостный бандит, Кэндис содрогнулась.

– Если бы бремя, которое я возложил на свои плечи, не было столь тяжелым, – проговорил Кочис, – я бы сделал тебя своей третьей женой.

Кэндис испуганно уставилась на него. Он расхохотался, угадав ее мысли.

– Не бойся, женщина. Если богам будет угодно, мы еще встретимся.

Он развернул коня, и отряд из сотен вооруженных всадников, сотрясая землю, умчался в горы, опоясывающие перевал Апачи.

Спустя четыре дня они добрались до Эль-Пасо. Уже темнело, когда дилижанс въехал в пыльный городок, застроенный глинобитными и деревянными строениями. Измученная Кэндис, выйдя из кареты, безропотно последовала за Кинкейдом, даже не заметив, что они миновали обшарпанный отель.

Только оказавшись в дверях заведения, куда он привел ее, она поняла, что это бордель, и ахнула.

Кэндис всегда гадала, как выглядят подобные заведения, и это оправдало ее наихудшие ожидания. От входа просматривался салон, оформленный кричаще-красным шелком и бархатом, где среди мужчин лениво прохаживались полуодетые женщины в разной степени неглиже. Украшенные перьями и блестками костюмы полностью обнажали ноги и руки и в значительной степени грудь. Кинкейд предостерегающе сжал ее локоть, и Кэндис ничего не оставалось, как молча смотреть на приближавшуюся к ним стройную женщину не первой молодости.

В отличие от девиц в салоне она была в длинном, хотя и довольно смелого покроя платье с глубоким вырезом, обнажавшим плечи и грудь. Разрез на юбке открывал при ходьбе длинные ноги. Женщина была красива естественной красотой, без румян и губной помады. Белокурые волосы, более светлого, чем у Кэндис, оттенка, были убраны в высокую прическу. На шее и в ушах сверкали бриллианты.

– Вирджил, – низким хрипловатым голосом проговорила женщина, обнимая Кинкейда, не выпускавшего руки Кэндис.

– Лорна, ты прекрасно выглядишь, – улыбнулся тот, откровенно лаская ее взглядом.

Она рассмеялась, коснувшись его щеки кончиком пальца с наманикюренным ногтем, и перевела взгляд на Кэндис:

– А это как прикажешь понимать?

– Я объясню чуть позже. Мы задержимся здесь на некоторое время. Но вначале Кэндис нужно принять ванну.

Лорна посмотрела на Кинкейда, озадачив Кэндис сверкнувшим в ее глазах блеском.

– Отведи ее в комнату в конце коридора. В бывшую комнату Сузи. Я велю Карле принести горячую воду и ванну.

– Спасибо, дорогая, – снова улыбнулся Кинкейд, чмокнув ее в щеку.

– Как я понимаю, вечером ты будешь занят? – осведомилась Лорна.

– Наверняка. Но всегда остается завтра, дорогая. – Он направился к лестнице, увлекая за собой Кэндис.

– Но это же публичный дом! – запротестовала девушка.

– Совершенно верно, моя дорогая. Мы остановимся здесь, пока я не покончу с делами в этих местах.

Кинкейд широко зашагал по коридору, и Кэндис ускорила шаг, чтобы не отстать. Услышав отчетливые удары кровати остену, она залилась краской. Раздался женский стон, мужской голос хрипло произнес: «Вот так, детка, вот так», а затем последовал его крик. Кэндис хотелось убежать без оглядки или хотя бы заткнуть уши. Звуки, производимые совокупляющейся парочкой, навели ее на мысли о Джеке и на то, как она сама извивалась от страсти в его объятиях.

– Вирджил, неужели мы должны оставаться здесь?

– Да, – ухмыльнулся он. – Расслабься, дорогая. Ты скоро привыкнешь. – Он открыл дверь в спальню.

Кэндис осмотрелась. Комната казалась вполне обычной, если не считать широкой кровати. На сосновом полу лежал небольшой коврик. Дубовый стол с двумя стульями и простой шкаф довершали обстановку.