Словно из ее жизни навсегда ушло солнце.

Путь до ранчо занял более часа. Приходилось обходить крутые спуски и колючие заросли, да и смотреть под ноги, чтобы не наступить на медянку или гремучую змею. Но когда Кэндис выбралась на открытое пространство, часовой заметил ее и поднял крик. Тяжелые ворота распахнулись, выпустив всадника. Это был один из работников.

Узнав Кэндис, он изумленно вытаращил глаза:

– Мисс Картер?

Кэндис постаралась взять себя в руки. Чем скорее она избавится от индейской одежды, тем лучше.

– Дай мне руку, Уилли, – нетерпеливо сказала она.

– Да, мэм. – Он помог ей забраться в седло за его спиной. Уилли высадил Кэндис возле дома.

– Никого нет, мэм. Все отправились на поиски, но, думаю, со дня на день вернутся, чтобы сменить лошадей.

– Спасибо, Уилли. – Кэндис ощутила вдруг смертельную усталость. Ей хотелось смыть с себя грязь и поесть наконец чего-нибудь привычного.

Тем временем из дома выбежала Мария и бросилась к Кэндис. Заключив девушку в объятия, она разразилась взволнованной тирадой по-испански. Кэндис чуть снова не расплакалась.

– С тобой все в порядке, детка? – спросила наконец Мария, сжав в ладонях ее лицо.

Кэндис слабо улыбнулась, собираясь ответить утвердительно, но тут ее взгляд, скользнув по крыльцу, остановился на высоком смуглом мужчине, облаченном в элегантный костюм.

Ей показалось, что перед ней привидение.

– Привет, Кэндис, – сказал Вирджил Кинкейд.

Кэндис рухнула как подкошенная.

Мария вскрикнула.

Кинкейд сбежал с крыльца и подхватил Кэндис на руки.

– Отнесите Кэндис к ней в комнату, – сказала Мария, – а я принесу холодные примочки и виски.

Кинкейд не нуждался в указаниях. Он быстро поднялся по ступенькам и, притворив ногой дверь, опустил Кэндис на постель. Лицо ее побледнело, ресницы подрагивали.

Кинкейд ударил девушку по щеке, не слишком сильно, так, чтобы привести в чувство. Кэндис застонала. В комнату вбежала Мария с кувшином воды, тряпками и виски. Кинкейд отступил в сторону, предоставив ей возможность позаботиться о Кэндис. Мария протерла ее лицо влажной тканью и, когда Кэндис снова застонала, влила ей в рот несколько капель виски. Кэндис закашлялась, глаза ее распахнулись и уставились на Кинкейда.

– Господи, так ты не умер! Он оскалился в усмешке.

Кэндис закрыла глаза, испытав безмерное облегчение. Выходит, она не убила его. Она не убийца!

– Тебе лучше, милая? – ласково спросила Мария.

– Да.

– Ну тогда я оставлю вас наедине, – просияла женщина.

Не успела она выйти, как Кэндис подскочила на постели, сообразив, что Мария и все в долине уверены, что Кинкейд – ее муж.

– Ты… ты сказал им? – хрипло спросила она. Матрас прогнулся под его весом.

– Что именно, милая? – Он злобно улыбнулся. – Что ты пыталась меня убить? Или что мы не женаты? Что все, что ты здесь наболтала, – сплошная ложь?

Ложь. Боже, сколько лжи!

– Вирджил, прошу тебя.

Кэндис старалась не поддаваться панике. Кинкейд снова растянул губы в улыбке, не коснувшейся его глаз.

– Я тебе кое-что задолжал, дорогая.

Она попыталась отвернуться, но он грубо сжал ее лицо, не давая пошевелиться.

– Мне очень жаль, – выдохнула Кэндис.

– Представляю себе, – оскалился он, – как тебе жаль, что я остался жив.

– Нет, Вирджил, нет, – всхлипнула Кэндис. – Я действительно очень рада, что ты жив. Неужели ты не понимаешь, что я не хотела стрелять!

Кинкейд между тем вглядывался в нее.

– Они изнасиловали тебя?

– Кто?

Кинкейд запрокинул ее голову, больно дернув за косу.

– Алачи, которые захватили тебя? Кто же еще?

– Нет! Они не насилуют женщин, не то, что команчи. Со мной хорошо обращались. То есть меня не избивали, – тараторила Кэндис. – Мой похититель считал меня выгодной добычей, надеялся получить за меня много даров, выдав замуж за своего соплеменника.

Кинкейд заметно расслабился.

– У тебя вид, как у какой-то грязной полукровки. Кэндис прикусила губу.

– Ты рассказал им правду?

– Успокойся, дорогая, все думают, что ты моя жена.

– Чего ты хочешь?

– Мести. – Он снял шляпу. – И тебя. Сердце у Кэндис гулко и болезненно забилось.

– И как ты собираешься этого добиться?

– Ты облегчила мне задачу, сообщив всем, что мы женаты. Кинкейд коснулся ее подбородка, затем скользнул по шее к плечу. Кэндис замерла, но, когда его рука накрыла ее грудь, оттолкнула его, отскочив на другую сторону кровати.

– Я закричу, – сказала она. Ее тон не оставлял сомнений в том, что она сдержит слово.

Кинкейд улыбнулся:

– Я и забыл, до чего же ты соблазнительна, Кэндис. Ты хоть представляешь, как возбуждаешь меня?

Кэндис прижалась к стене. Что ему нужно? И что он подразумевает под местью? И что, во имя Господа, ей делать? В глазах всего Тусона он ее муж…

Кинкейд сбросил пиджак.

– Чертовски кстати, что ты раззвонила всем, что мы женаты, дорогая. Похоже, ты попала в ловушку собственной лжи. – Что ты делаешь?

Кинкейд уселся на постель и снял парчовый жилет.

– Ты не скажешь им, – испуганно прошептала Кэндис. – Па убьет тебя, если узнает, что мы не женаты.

Кинкейд ухмыльнулся:

– Ты хочешь сказать – попытается убить! Неужели ты думаешь, что хоть один из твоих родственников выстоит против меня?

Кэндис пришла в ужас. Если они узнают правду, то не дадут спуску Кинкейду, но чувство справедливости не позволит им напасть на него сообща. Они предоставят ему возможность защищаться. Кинкейд убьет их всех, одного за другим.

– Я по-прежнему хочу тебя, Кэндис, – заявил он. – И даже больше, чем раньше.

Ей стало дурно.

– В конце концов, как твой муж, я имею на это полное право.

Кэндис оцепенела. Как она угодила в такую жуткую западню? Но она не может рассказать правду. У нее нет выхода.

– Так что не вздумай кричать. Надеюсь, у тебя хватит ума изображать преданную женушку, пока мы не уедем отсюда.

Кэндис опешила:

– Уедем?

Она вдруг сообразила, что, если он уедет, ей придется последовать за ним, поскольку все считают их мужем и женой.

Кинкейд встал и, склонившись над Кэндис, запустил пальцы в ее волосы.

– Я приложил немало усилий, чтобы выманить тебя из-под крылышка семьи. – Он злобно уставился на нее. – Зачем, по-твоему, мне это понадобилось? Потому что я хотел тебя. И ты будешь моей любовницей, пока я не потеряю к тебе интерес. Поняла?

Кэндис даже не видела, как он занес руку, только почувствовала обжигающее прикосновение его ладони к своей щеке. Голова ее мотнулась и ударилась о спинку кровати.

– Заруби на носу. Если ты позволишь себе хоть какую-нибудь выходку, не соответствующую образу любящей супруги, я хладнокровно пристрелю твоего вспыльчивого братца, не дожидаясь, пока он бросит мне вызов. – Он начал снимать рубашку.

Кэндис тупо кивнула.

– Не переживай, – любезно заметил Кинкейд, бросив рубашку на стул. Его худощавое тело было очень мускулистым. – Тебе недолго придется играть роль преданной жены. Только до Эль-Пасо. Мы выезжаем завтра утром. Но ты будешь беспрекословно подчиняться мне, пока я не отошлю тебя прочь. После этого можешь делать все, что угодно.

Кэндис пыталась собраться с мыслями. Она сможет вернуться домой, когда надоест ему, и скажет всем, что его убили. Опять.

Кинкейд потянулся к ней. Он казался таким сильным, что Кэндис невольно сравнила его с Джеком.

– Может, я и не хочу жениться на тебе, Кэндис, – сказал Кинкейд, притянув ее к себе, – но должен признать, что ты невероятно соблазнительная штучка. – Он хрипло рассмеялся, склонившись к ее лицу. – А твоя ненависть только возбуждает меня, – добавил он и безжалостно смял ее губы, намеренно причиняя боль.

Впившись ногтями в его щеку, Кэндис тут же получила очередную затрещину и ощутила вкус крови во рту. Слезы брызнули у нее из глаз.

– Позволь дать тебе совет, дорогая, – злобно процедил Кинкейд, отстранившись. – Я не привык деликатничать со своими любовницами. Попробуй сбежать от меня еще раз, и я сделаю тебе очень больно.