Проходят дни, и никто не стоит на пороге, ни просит моей руки, не зовет замуж.

Где он?

В конце концов, мне надело лежать одной в моей постели. Мне это надоело. Я хочу поцелуев, объятий, страсти и безумной любви. Когда же придёт этот день, и я смогу окунуться в это волшебное чувство? Неужели так и не будет мне дано то, что получают другие.

Одна я, как принцесса, закрытая в замке. В этом замке и состарюсь.

Я решила, если в ближайшие дни не будет никаких новостей, убегу из дома. Пойду искать своё счастье. Надоело ждать его здесь.

Только один человек знал обо мне всё, наша повар — Дуня. Она — самый близкий человек для меня, и даже ближе отца. Потому что с ней я могла говорить обо всём, что меня волнует, а с отцом нет. Дуня мне как мать. Она пришла в наш дом, когда мне было двенадцать и с тех пор она, хранительница моих секретов.

Да сколько у меня тех секретов. Калитка на пляж, да пара невыполненных просьб отца. А теперь, я шла с новостью о женихе.

В кухне запах божественный. Дуня всегда старалась накормить меня, а я ела мало и не всё, но запахи кухни всегда нравились мне.

— Что ты готовишь? — поинтересовалась я, как вошла.

— О, Анютка. Да суп из креветок, запеченную индейку с гарниром, на сладкое марципановые пирожные. А ты что слоняешься, нечем заняться?

— Скучно.

— Это понятно, — она быстро резала зелень.

Полная фигура Дуни, никогда ей не мешала. Она перемешалась по кухне, словно на колесиках, быстро. Мелькала то тут, то там. Я садилась на стол и мотыляла ногами, пока Дуня, сто раз меняла место своего расположения. Просторная кухня позволяла пройти немало по ней километров, прежде чем что-то приготовить.

— Ты знаешь, папа сказал, что у меня есть жених.

Дуня остановилась, повернулась ко мне. Круглое лицо с двойным подбородком, нос картошка, узкие голубые глазки, полные губы. На голове неизменная белая повязка, что придерживает волосы.

— Это с чего это он тебе такое сказал?

— Потому что я не хочу тут уже сидеть, я хочу чем-то заниматься, и общаться с людьми. Мне надело быть затворницей, я хочу чего-то большего. Выйти замуж.

— Это понятно, — Дуня снова начала перемешаться, — а кто он такой, жених-то твой?

— Платоновой племянник.

Дуня снова остановилась.

— Какой такой племянник?

— Не знаю, какой-то Тимофей.

— Твой отец пошутил верно? — недовольно глянула Дуня.

— Чего это?

— Тимофей Платонов? Младший племянник Платоновой?

— Да, вроде. Папа так сказал.

— Так он уехал отсюда после большого скандала, — вскрикнула Дуня, совсем не заботясь о моих чувствах и моих мечтах, с которыми я уже свыклась.

— Какого ещё скандала, — спросила я чуть не плача.

И Дуня только теперь поняла, что наговорила лишнего. Но отступать некуда, нужно договаривать.

— Ой, девочка, даже не знаю, рассказывать тебе или нет.

— Рассказывай уже. Всё равно ведь узнаю.

— Ну, было несколько лет назад, брат его Олег, задумал жениться. Так этот Тимофей, как раз перед свадьбой переспал с невестой брата. Ну конечно такой поднялся шум, и свадьба тогда расстроилась.

Я сидела на столе в кухне и смотрела в пол, а Дуня смотрела на меня.

— Зря я тебе это рассказала, теперь жалею.

— Да ладно ничего, — попыталась я выдавить улыбку. — Я то его ни разу не видела, так что всё нормально.

Я спрыгнула со стола.

— Ладно пойду, почитаю, — и я вышла из кухни.

Но только я вышла, притворила за собой дверь, тут же бросилась на второй этаж, в свою спальню, кинулась на кровать и затихла.

И почувствовала, как мечта рушиться. А человек, которого я, ещё даже не зная, уже почти полюбила, начинает падать с пьедестала, на который я, так опрометчиво успела его поставить.

Тимофей

Я зашел в номер и упал на постель. Настроение скверное. Не слишком мне нравилась вся эта затея. Лучше быть подальше от родственников, я уже привык. Но тревожное любопытство и, конечно же, некоторая финансовая заинтересованность, толкала меня на эту встречу.

Ладно, перетерплю все их булавочные уколы, а может и не только уколы. Делать нечего ради тёткиного наследства придётся быть вежливым. А что если эта её затея была выдумана, только лишь для того чтобы во всеуслышание, при всей честной компании объявить, что она лишает меня наследства. С неё станется. Вечно что-то придумывает, и не факт что хорошее.

С этими тревожными мыслями я встал, принял душ, переоделся и спустился в небольшую закусочную, что находилась сразу за углом недалеко от отеля. Аппетит ещё больше разыгрался, когда я вдохнул ароматы бекона и яичницы. Я почувствовал, что готов съесть очень много.

Почти все столики заняты, один в углу наудачу оказался свободным, и я быстро занял его, чтобы не пришлось идти куда-то ещё. Тихая музыка играла из аппарата, я настроился хорошо поужинать.

Подошла женщина лет пятидесяти. Темные с проседью волосы кокетливо зачесаны на бок, красные, чуть выпяченные губы, декольте почти не скрывающее морщинистую грудь.

— Уже выбрали? — улыбнулась она и стрельнула взглядом, — Эй, а я тебя помню, ты тот парень, из-за которого расстроилась свадьба Платонова.

— У вас хорошая память, — обречённо вздохнул я и пожалел уже о том, что не пошел в другое место.

— А ты молодец, — она словно и не собиралась уходить, а решила уже обсудить мою историю до конца, — прямо из-под носа этого напыщенного болвана, увёл невесту. Она, правда и была потаскушкой ещё той. Про неё такие слухи здесь ходили, что даже я краснела, а я, знаете ли, тоже не последний человек.

— Что вы можете предложить мне поесть? Вы простите, но я очень голоден, — я попытался вернуть её к более важному делу, за которым собственно сюда и пришел.

— Стейк со свинины и гарнир — то, что нужно.

— Тогда дайте стейк. Спасибо, — я достал телефон, всем своим видом показывая, что разговор окончен, но приставучая официантка никак не хотела уходить.

— Один стейк! — крикнула она кому-то за стойкой, чья рука показалась и махнула из-за стены, — ну так вот, я считаю, что ты правильно всё разладил. Он и сам-то этот Платонов, потом всё понял. Увидел собственными глазами, как она трахалась с Мишкой Барсуком. Вот то-то был скандал, похлеще твоего.

Я слушал историю и понимал, что так просто мне от неё не отделаться.

— А потом она, эта потаскушка — Машка, всё-таки выскочила замуж, за какого-то кожаного кошелька и укатила с ним в Москву. Представляешь?

— Да повезло, — подбросил я дровишек в огонь и женщина, посчитав, что разговор с ней мне очень интересен, продолжила.

— Только Олег Платонов не сильно долго печалился. Ему это ещё и на руку пошло. Что ты думаешь, не прошло и года, как он женился на Диане Самсоновой. Между прочим, её папаша, в Южном имеет неплохой бизнес. Вот тебе и так. Считай, что ты помог этому болвану, да ещё и как.

— Этот болван, между прочим — мой брат.

Она на секунду притихла, а потом открыла криво накрашенный рот и стала смеяться на всю закусочную сиплым, прокуренным смехом.

— Ой, не могу, так значит он — твой брат. Во дела. Ой, не могу, — она пошла за стойку в кухню и на некоторое время смех прекратился, а потом зазвучал с новой силой, но уже в два или в три голоса.

То, что меня здесь запомнили, уже само по себе не то чтобы радовало, но вносило в моё настроение некоторую домашность и не одинокость существования. Отчего-то здесь я чувствовал себя известным человеком, пусть на волне не слишком приличной славы, но всё же.

А ещё замечал, что все они вполне симпатизируют мне. Они смеются, но не зло. Улыбаются и подмигивают. И пока я ждал своего ужина, непривычно, но всё же приятно было ощущать себя знаменитым.

После закусочной я завернул в знакомый бар на соседней улице. Без особого энтузиазма выпил рюмку водки. Осмотрелся, ни одной приличной проститутки. И уже совсем без настроения, я отправился в отель, чтобы растянуться, в конце концов, на кровати и поспать нормальным, человеческим сном.