Было страшно, очень страшно. Я совсем не понимала, зачем делаю это.

Зачем в восемь, сказала отцу, что пошла спать? А сама подложила под одеяло подушки, чтобы казалось, что это я сплю, если вдруг он захочет заглянуть в комнату.

Зачем незаметно, через заднюю дверь выскользнула из дома. Я не знаю, что толкало меня. Я бежала по тропинке и остановилась только тогда, когда увидела в темноте силуэт. Он двигался, останавливался, а потом снова шел.

Колени мои дрожали, я прислонилась к дереву и наблюдала. Сердце вот-вот вырвется из груди. Я попыталась отдышаться, он заметил меня, и стал неумолимо приближаться. Я прижалась к дереву, боялась сдвинутся с места.

Он подошел. Я повернулась, и в тот же момент почувствовала, как он налетел, словно ураган. Схватил за талию, приник губами к моим губам, а его язык проник в мой рот. Я испугалась, попробовала вырваться, но он так сильно сжимал моё тело, что движения стали слабыми и уже скоро, я перестала сопротивляться.

Его смелый язык скользнул по моему языку и зубам и остановился. Я не сопротивлялась и постаралась ответить ему тем же. Может так надо. Он потянул мою нижнюю губу, я постаралась повторить это движение, и почувствовала, у меня получается. И это очень приятно. Мой язык проник ему в рот, и теперь уже я двигала и управляла. Удивительное чувство, необычное, но такое завораживающее, что я не могла оторваться от его рта, а он от моего.

Он втягивал мои губы, а я его. Мягкие, такие податливые, теплые губы.

— Ты пришла ко мне? Умница, — шептал он, — я жду тебя, хочу тебя. Ты такая красивая. Такая сладкая. Моя девочка. Не бойся, я не сделаю ничего плохого. Я не трону тебя. Доверься мне.

Он дышал мне в грудь и расстегивал пуговицы на платье. Всё больше оголяя мою грудь. Я прерывисто дышала и чувствовала невероятный страх, но и возбуждение. Мне хотелось, чтобы он говорил. Всё время говорил. Утешал бы меня и подбадривал. Ведь я такая неловкая, несмелая, глупая.

Совершенно безвольно я прижималась к дереву. Отдалась во власть этого мужчины, что так смело, завладел мной. Моя грудь вздымалась и когда он обхватил губами сосок, я глубоко вздохнула и почувствовала, как проваливаюсь в сладостную истому, как падаю, а он придерживает меня, и мы легли на песок.

— Девочка моя, ты прекрасна. Твоя грудь, такая сладкая, как мёд. Она великолепна, идеальна.

Он снова стал целовать сосок, а другой обхватывал ладонью. Я дрожала от стыда и наслаждения. Никогда ещё в жизни мне не было так хорошо. Теперь я поняла, какой во всём этом смысл. Он прекрасен — этот секс, о котором все говорят. И почему я не узнала всего этого раньше. Да потому что раньше не было — Его.

От удовольствия я откинула руки в стороны и выгнула спину. Мужчина положил ладонь мне между ног. Прошелся пальцами по промежности и по всем скрытым местам. Сначала я держалась, но он уверенно надавил, и пришлось раздвинуть ноги.

Он лёг на меня сверху и прижался и я почувствовала в штанах у него что-то твёрдое. Неужели это… Даже не хочу произносить это слово. Боюсь. Как страшно.

— Тебе хорошо? — прошептал он мне на ухо и посмотрел в глаза.

В темноте я различила лишь искорки и кивнула. Он покрыл мой рот своим и снова стал целовать, глубоко проникая в рот языком. И теперь я уже смело отвечала. Мой язык он двигается, извивается. Я подаюсь вперёд и ловлю движения его языка.

Ох, мамочки. Это странно, может я делаю что-то не так?

Он целовал меня и терся пахом о промежность, но брюки не снимал, даже не расстегивал. Потом взял мою руку и положил себе на брюки.

— Вот так я хочу тебя.

Я боялась что-то сказать, чтобы не выглядеть в его глазах совсем уже глупой.

В следующее мгновение его пальцы оказались у меня в трусах, и он стал тереть двумя пальцами переднюю часть промежности. Непонятно зачем, но внезапно я почувствовала, как волна удовольствия охватывает меня. Что-то необычное ворвалось в тело, заволокло его сладостной россыпью. Оно как будто каждую клеточку наполнило брызгами наслаждения. Я изогнулась, подалась к нему, сильнее раздвинула ноги. Я думала, вот сейчас он сделает то, что делаю мужчины с женщинами.

— Не торопись, ещё успеем, — прошептал он.

А я не понимала, зачем он издевается надо мной? Зачем не снимает брюки и не входит в меня. Ведь он хочет, так же как и я. Раз его орган уже такой твёрдый, значит, он должен будет войти в меня. Я знала, что будет боль, но была к этому готова. Изнывала от трепета и волнения.

Тело дрожало в ожидании боли, но я хотела испытать эту боль. Годы ожидания превратили меня в мину замедленного действия, я вот-вот должна была взорваться, прямо здесь, в его руках.

Платье, спущенное до талии и задранная юбка, всё это казалось бы таким постыдным в другое время, но сейчас, в эти моменты, когда по груди моей скользил язык мужчины, а рука его вжималась между моих ног, я уже хотела большего гораздо большего.

Я требовательно стонала, иногда вскрикивала, пытаясь дать ему понять, как мне хорошо и можно уже двигаться дальше. Но он только целовал мне шею и грудь, прикасался языком к губам, проникал в рот, а я отвечала ему и тянулась.

Каждое движение его пальцев по промежности, я старалась ловить и даже уперлась ногой, приподняла бёдра, как будто показывая — я готова, пожалуйста, ты можешь делать всё, что захочешь. Но он не делал, того чего я ждала.

— Какая ты сладкая, — шептал он, — вижу, как ты хочешь, но сегодня, я не доставлю тебе этого удовольствия.

Хорошо, что вокруг темно, и никто не видит, как я это делаю, иначе я могла бы умереть от стыда. Пальцы мужчины остановились, а потом снова задвигались, всё больше распаляя меня. Я почувствовала, как увлажнилась, и он снова провел ладонью по промежности. Теперь его пальцы скользнули дальше, мимо влагалища к другому отверстию, и я дернулась.

— Не бойся, тебе не будет больно, — прошептал он, и сильнее прижал меня к себе.

Мокрый от моей промежности, его палец легонько вошел с дырочку сзади, и я напряглась. Но он не стал там долго задерживаться, всего несколько лёгких толчков. Отчего я ещё сильнее изогнулась, подставляя грудь под его жадный рот. Это была мучительная сладостная пытка. Я не думала, что такое бывает.

Ему на голову я положила руку и другую на плечо и потянула на себя. И в тот же момент от движения его пальцев, в меня как будто ворвался ураган. Он сносил на своём пути все мои чувства. Я дернулась, выгнулась, застонала, как будто не хватало дыхания. А он всё прижимал меня к себе, и двигал рукой все быстрее.

И вот я, с тихим стоном, стала опадать.

Когда я затихла он обнял меня, и я поняла, что — люблю его.

Тимофей

— Мне пора, — засуетилась она, — если отец увидит, что меня нет, будут проблемы.

— Он что, такой злой?

— Не злой, просто строгий.

Я обнимал её, прижимал к груди и никак не мог отпустить. Её запах пьянил меня и не знаю, как я сдерживал себя, чтобы не распластать её и не насадить на свой возбуждённый член.

Нет. Не сегодня. Я должен вытянуть всё соки из неё и её тела, но не сразу, постепенно. Просто трахнуть, это даже неинтересно. А трахать растягивая удовольствие, да ещё ту, что действует на меня, как красная накидка на быка.

Только я хотел что-то спросить, как она резко подскочила, начала быстро застёгивать платье. Прислушалась и не успел я даже встать, как она побежала и её платье мелькнуло в темноте.

Черт, снова убежала.

Ну, теперь хотя бы знаю, что она непременно меня дождётся.

Я немного повалялся на песке, рассматривая звёзды, а потом встал и поплёлся к особняку тётушки Эльвиры.

***

На следующее утро, в без десяти минут одиннадцать я, как самый прилежный племянник, топтался в парадной гостиной, в доме тетушки Эльвиры. Так как пришел самый первый, то пришлось в одиночестве рассматривать портреты прадедов, что висели на стенах.

Вообще я не сильно интересовался прошлым и старался не далеко заглядывать в будущее, но лица этих мужчин в данный момент показались мне такими торжественными и важными, что на какие-то полминуты я даже представил, что они говорят со мной.