Вот только я планировала оставаться самой собой. И жениха мечтала встретить такого, которому буду дорога такая, как есть.

― Не важно, кто мне куда пришелся. Важно, чтобы драконы на земли моего отца наконец-то внимание обратили. Эх, знать бы ― как они там? ― Тревога за отчий дом вдруг накрыла меня с новой силой, потянула зябким холодком по коже. ― Боюсь я ― за отца, за братьев. Им что ни день с тварями из Проклятого Леса биться приходится.

Подруги тут же усмехаться перестали.

― А представь, что Император генерала Грозу как раз к вам в баронство и отправил? ― вдруг предположила Лейла. ― Вернется генерал, добрую весточку тебе из дома принесет.

― Да я бы его расцеловала за такое прямо там, где мы встретились! ― воскликнула я.

― Даже если бы это был бальный зал? ― снова развеселилась Элоди. ― Уверена, ты бы на такое не решилась!

― А вот и сделала бы! ― заупрямилась я. ― Какое мне дело до всех этих фрейлин и прочей знати?

― Спорим, не посмела бы? ― Элоди продолжала насмешничать.

― Не о чем спорить. Мы не знаем, куда Гроза улетел. Да и улетал ли вообще, ― отмахнулась я.

― И все же. ― Элоди прищурилась, в ее глазах я увидела хитрый блеск, словно она знала что-то, о чем я и не догадывалась. ― Давай так: если ты узнаешь, что Гроза был в твоем баронстве и наводил там порядок ― ты его целуешь. И тогда я должна тебе… ну, скажем, бальное платье для каждой из твоих сестер.

― А если я… проиграю? Не решусь на поцелуй? ― Мне стало любопытно, чего попросит Элоди в случае, если выиграет спор.

― А если ты струсишь и не сделаешь этого, то… ― Элоди на миг прикусила уголок нижней губы. ― Тогда подаришь мне одну из подков своей Гриды. На удачу!

― Сдалась тебе ее подкова! ― изумилась я.

― Ты не понимаешь, Ри, ― засмеялась Лейла. ― Говорят, у лошадей с императорских конюшен подковы зачарованные. Каждая ― одним из драконов: грозовым, болотным, ледяным или каменным!

― Я теперь даже не знаю, стоит ли такую подкову на два бальных платья менять, ― призадумалась я. Потом решила, что, в случае чего, у меня будет лишний повод поцеловать генерала, и решилась. ― Ладно. Спорим!

Уроки этикета от леди Горнфельд: как остроумно ответить Императору

Вечер наступил слишком быстро. Мы с Лейлой и Элоди едва успели пришить последние кружева, уложить прически и смыть с лиц волшебные маски Элоди, от которых кожа становилась упругой и сияла, как жемчуг. Кажется, таким свежим и нежным мое вечно обветренное лицо не было с младенческих лет!

― Мне точно идет это платье? ― в последний раз окидывая взглядом свое отражение в собственноручно наколдованном ростовом зеркале, переспросила я. Словно у меня был выбор, во что переодеться.

― Ты величественна и прекрасна! ― в сотый раз заверила меня Лейла.

Элоди просто кивнула, подтверждая ее слова.

И я, чуть приподняв подол, из-под которого выглядывали носочки бальных туфелек, засеменила следом за подругами по коридору, стараясь шагать как можно короче.

Надо сказать, с туфельками нам помогла моя новая знакомая ― кухарка. Узнав, что у нас нет подходящей обуви, она прислала дворцового сапожника. Тот забрал обрезки тканей, снял мерки и всего за день пошил восхитительные туфли! Как выкручивались наши соперницы, я не знала, и с любопытством ждала встречи, чтобы взглянуть не только на их платья, но и на их ноги.

В дороге разглядеть ничего не удалось: мы нестройной толпой разноцветных бабочек взлетели на третий этаж, выпорхнули на галерею, а оттуда спустились в уже знакомый бальный зал.

На этот раз вместо столов с тканями он был украшен гирляндами из цветов, нежными драпировками и магическими светильниками с хрустальными подвесками, от которых во все стороны разлетались разноцветные блики. В сочетании с белым мрамором и позолотой все это смотрелось невероятно красиво, воздушно и нарядно.

― Как же тут… ― Я на миг задохнулась, не находя слов.

— Это ты еще не видела, как украшают большой зал торжеств в честь Зимнепраздника, ― улыбнулась Элоди, вставая в пару с одной из девиц, которые с самого начала неплохо к нам относились.

Я замахала на нее руками:

― Погоди! Мне бы это переварить! Куда еще больше роскоши?

― Разговоры! ― прикрикнула леди Траубайр, ожидавшая нас в зале. ― Выравниваем строй! Выпрямляем спины! Вам предстоит пройти попарно перед троном Его Императорского Величества! Не забывайте кланяться!

Идти предстояло по широкой дуге, и я опасалась, что эта «проходка» станет непосильным испытанием. Справиться с длинным подолом я так толком и не научилась.

Император с супругой задерживались. Леди Траубайр нервничала. Музыканты на галерее наигрывали что-то негромкое. Мы стояли в ряд и перешептывались ― наконец-то удалось разглядеть наряды других участниц.

― Ты видела? ― шептала Лейла. ― Горностаиха выбрала тот самый зеленый газ с пайетками, от которого я тебя отговорила, и теперь шуршит, как змеиный хвост по песку!

― Ага, а зеленые отблески придают ее коже нездоровый вид, словно у нее разлитие желчи! ― веселилась Элоди.

― А вон та! Посмотри, Ри! Она выбрала тот самый алый атлас и похожа на девицу, завернувшуюся в стянутое с кровати покрывало! Еще и бахрому золотую по подолу нашила! Ну просто вырви глаз!

― Ох, Лейла, спасибо, что удержала меня от глупостей! ― искренне поблагодарила я. ― На мне с моей фигурой это смотрелось бы еще страшнее!

― То-то! ― восторжествовала Лейла.

― Его Императорское Величество! Ее Императорское Величество! ― закричал глашатай.

Двери под главной аркой отворились, и в зал вошли император с супругой.

Шепот мгновенно стих. Грянула торжественная музыка.

Император, ведя под руку супругу, величественно прошел к трону, помог ей сесть и уселся сам. Он был в белом мундире с золотыми эполетами. На его челе сверкала драгоценными камнями тяжелая золотая тиара. Императрица, хрупкая и невысокая, была в шелках, переливавшихся серыми и розовыми отсветами. Ее лицо скрывала вуаль, прижатая к голове небольшой тиарой.

Как только императорская чета заняла свои места, музыка сменилась на более плавную, а леди Траубайр скомандовала:

― Леди! Вперед! Император с супругой ждут ваших приветствий!

Мы, как и стояли, по двое двинулись вперед, стараясь держать строй, не наступать на платья впереди идущих и не задерживать тех, кто шагал сзади. Это было настолько сложно, что некогда было бросить ни единого взгляда по сторонам! А тем временем в арках, мимо которых мы проходили, загорался свет, спадали драпировки, и становились видны гости: фрейлины, пажи, молодые драконы в мундирах и придворные дамы. И все они с жадным любопытством разглядывали нас!

Идти в паре с Лейлой к трону было все равно что вести на поводке изящную бабочку. Я — мощный буксир в сапфировом бархате, она — хрупкое облачко в сиреневом кружеве. Когда мы склонились в реверансе, мне показалось, Император с трудом сдерживает хохот при виде нашей несуразной пары.

Но его взгляд моментально прилип к нашим рукам. К моему запястью, где уродливый железный обруч Грозовых лежал с таким видом, будто место ему было на кузнечной наковальне, а не на балу. И к изящной ручке Лейлы, где переливался ледяной браслет.

«Вот оно, — с ужасом подумала я, — сейчас он спросит, не собираемся ли мы по очереди вызывать грозу и замораживать гостей».

Император мои опасения вполне оправдал. Взглянул на нас и проронил с легкой усмешкой, достаточно громко, чтобы мы услышали:

― Надеюсь, леди, ваши артефакты заключили перемирие на время бала? А то боюсь, мой зал не переживет одновременного удара молнией и вечной мерзлотой.

Мой бархатный подол угрожающе зашуршал по мраморным плитам, когда я начала опускаться в глубоком поклоне. Браслет на руке сверкнул, будто показывая: готов! Заряжен! Только дай повод!

«Не вздумай!» — приказала я артефакту мысленно.

А сама послала венценосному дракону самую открытую и дерзкую улыбку из тех, что имелись у меня в арсенале.