— Папа, ты, наверно, о чем-то задумался, у тебя дела, отвлекать не буду. Ты мне дашь этой «Сказки» телефон или сам позвонишь? Я им точно подойду, может, уже резюме отправить?
— A-а? Да-да… Я сам… Слушай, у меня еще новость, в июне едем в Штаты на этнографическую конференцию. У нас большая презентация по коренным народам Севера. Подарок тебе из Америки привезу, что желаешь?
Леда аж в ладоши захлопала, а потом сделала серьезное лицо и зачем-то пробасила:
— А добудь-ка ты мне, батюшка, Цветочек Аленький, ибо нет мне без него счастья девичьего.
— Ох, и выдумщица! Хочешь, чтобы меня чудище пленило?
— Так, ведь я вместо тебя встану, вызволю из неволи, а чудище поцелую и будет для меня принц.
— Принц… Ну, конечно. Ты же все одна у меня. Горе луковое…
— Так я Суженного жду, а его нет и нет, хоть бы Змей какой меня украл, да тем самым сделал мне рекламу, глядишь, и богатырь бы объявился — Змея победил и меня освободил. «А теперь душа девица, на тебе хочу жениться…»
Посмеялись оба, только не очень-то радостно.
— Папа, ты в дороге осторожней будь!
— Да что там со мной случится… А Оля как? Есть у нее кто?
— У мамы все хорошо, собираются летом на юг, в Гагры, кажется.
— Это хорошо, — вздохнул Михайлов, подслеповато щуря глаза, снова доставая из кармана скомканный платочек для очков.
И ровно через три недели с новеньким красным дипломом и прочими документами в папке Леда уже отправилась на собеседование в «Русскую сказку». Приняли девушку без долгих расспросов, видимо, знакомство Михайлова с кем-то из сотрудников сыграло некоторую роль, да и сама кандидатка на должность секретаря-референта произвела на директора Игоря Витальевича Шамова очень приятное впечатление. Вскоре Леда начала осваиваться на своем рабочем месте и все ей поначалу нравилось: просторная светлая прихожая рядом с кабинетом начальника, современная аппаратура на столе, ровные ряды книг и альбомов, сувениры на полках, картины, цветы. Приятная обстановка, вежливые люди, интересные идеи.
А уж как понравилась сама Леда своему начальнику, о том разговор особый. Первое время Игорь Витальевич загружал девушку работой, рекомендовал быстро вникнуть в деятельность фирмы, четко следил за выполнением всех поручений, лично проверял документы, что печатала Леда под его диктовку. И присматривался, присматривался… Пока полностью не осознал, что новая сотрудница у него — настоящее сокровище: рассудительна, спокойна, исполнительна, но не раболепна, мнение свое по любому вопросу высказывает честно, душой не кривит, ни с кем из мужчин-специалистов не кокетничает, а перед высокими гостями, что порой у Шамова в кабинете появлялись — никогда не тушуется.
Даже традиционный поднос с кофе и бутербродами приносила со сдержанным достоинством, вызывая у директора невольный прилив уважения. Редкая девушка! И все при ней: живой ум, хорошее образование, молодость и та особая, женская привлекательность, что сразу-то в глаза и не бросится, а вот, если уж разглядишь, считай, что пропал, просто так уже не забудешь, из сердца не прогонишь.
Шамов был весьма заинтригован и вскоре убедился, что Леду никто с работы не встречает, одежка у нее приличная, но скромная, наряды меняет редко, а, значит, с деньгами туго и спонсора не имеет. И вообще, из офиса домой не торопится, всегда беспрекословно остается на рабочем месте, если требуется задержаться. Карьеристка, что ли… Так в этом как раз Шамов мог бы ей очень даже помочь, если бы девушка только намекнула.
Но Леда вежливо отказалась от ресторанчика с живой музыкой, а цветы, что Шамов вручил ей в честь празднования Дня Города, не забрала домой, а так и оставила в вазе на столике приемной. Роскошный букетище… Хотел Шамов впечатление произвести, видно, не с той стороны зашел. Да ведь, как бы и не спугнуть птичку с веточки, чтобы и коллеги чего дурного не подумали, у Шамова как-никак супруга имеется и взрослые уже дети. Правда, с женой Игорь Витальевич давно уже разные спальни имеет, и за последние пару лет не одну интрижку завел на стороне, сохраняя строжайшую тайну. Хотя, благоверная его Любовь Васильевна, что за долгие годы брака сама к супружеским обязанностям охладела, всерьез поговаривала, отказывая прыткому мужу в интимной ласке:
— Ты пойми, Игореша, я уже старая, да больная, а ты у меня еще гусар — ого-го… Я ничего этого давно не хочу, а если тебе сильно надо, так найди кого помоложе, только, чтобы мне не знать. Из семьи тебя никто не уведет, я точно знаю, что на дуру длинноногую ты меня все равно не сменяешь, а надо погулять, так гуляй, я проверять не буду. Устала… У меня сейчас внуки одни на уме, деточки только и радуют.
На эти слова Игорь Витальевич тогда очень расчувствовался, руки жене облобызал в порыве благодарности за любовь и понимание, вслух сообщил, что Любовь Васильевна его — во плоти ангел, а сам про себя вздохнул с облегчением, потому как давно имел рыльце в пушку.
И вот теперь появился в его жизни, да при его кабинете еще один ангелочек: молодой, чистенький и свежий. До того чистенький, что и задеть страшно грязными руками. Теперь Шамов с особенной тщательностью стал за своей внешностью следить, прикупил новый дорогущий парфюм, что по совету хорошенькой продавщицы мог бы произвести впечатление на современную девушку, поменял фасон рубашки на более модный, даже подумал было в спортивный клуб записаться — фигуру улучшить, да постеснялся бывать на тренировках рядом с молодыми подкачанными мужичками. Пришлось ограничиться сеансами массажа, ох, и волшебные были ручки у этой мастерицы… Жаль, женщина немного не в его вкусе, выглядит на все сорок и уже расплылась. Если бы ему массаж Леда сделала, уж он бы для нее потом расстарался!
Но на жалобную просьбу Шамова немного размять ему шею, затекшую от долгой сидячей работы, Леда ответила мягким, но категоричным отказом, со ссылкой на полную свою некомпетентность в подобном вопросе. Да, ведь, чертовка еще что выдумала:
— Игорь Виталич! Это все очень серьезно, в шее и на затылке много разных нервов проходит, нужен специалист, иначе может еще сильнее заболеть, а вы нам очень-очень нужны, скоро презентация у Губернатора, как же без вашего присутствия? Сами знаете, какой ответственный момент, мы вполне можем выиграть правительственный грант и обустроить «Былину» почище «Диснейленда». Это моя мечта!
— Ну, раз мечта, в субботу поедешь со мной в Ингалу, познакомлю тебя с Башкирцевым, сама все у них посмотришь, санаторий почти готов к открытию. Может, ты еще и совет какой им дашь, ты же у нас историк и сказки русские любишь… Слышал-слышал, как ты с Фаузией Рамильевной спорила по поводу того, куда делся из Сибири татарский каганат и что на татарском языке означает слово «Тюмень». Я тоже думаю, что это переводится как «сокровище», хотя и «тумен» — десять тысяч воинов, чем не сокровище для хана? А? Оба значения верны, я считаю! Так-то, ладушка моя!
— Я — Леда!
— Ох, прости, прости, и моя душа порой сказки просит… В душе я совсем еше юн!
Леда тихо улыбалась, чуть-чуть покачивая головой, к некоторым знакам внимания со стороны директора она относилась спокойно, поскольку считала это не более, чем безобидной причудой стареющего ловеласа. Ни о какой порочной связи с начальником и помыслить было нельзя. Шамов — отца ее старше, семейный, солидный, по телевидению выступает, его знает вся область. Не опустится же такой человек до наглых приставаний к скромной секретарше? Абсурд!
Из своей поездки в Америку отец привез Леде шерстяное панно на стену. Ольга ворчала, ходя из угла в угол, нервничала перед поездкой на юг:
— Лучше бы одежду подарил, там, говорят, она подешевле и хорошего качества. Девчонка молодая — одевать тебя надо, а не картинками баловать. И что это за безобразие здесь вышито? Леда, не вздумай над кроватью прицепить! Вдруг, это что-то негативное.
— Мама, это древний Бог ацтеков. Полу-змей, полу-птица — Кецалькоатль. И он добрый Бог света, он календарь изобрел, а также, превратившись в муравья, украл зерно маиса из подземных запасов, чтобы подарить его людям. Ну-у… выглядит непривычно, конечно, но ацтекам нравился. У меня скоро уже коллекция летающих ящеров соберется, и русских и зарубежных Драконов. Мама, ты ничего не забыла, документы где? Билет не потеряла? Николай Дмитрия сам заедет, может, сразу такси в аэропорт заказать?
