С первого дня нашего общения я слала ему фотоотчеты о жизни зайчика в общежитии. Ярослав каждый раз смеялся над ними и в итоге прозвал меня Динь-Динь, я даже не сразу поняла почему. Пока мужчина однажды совершенно серьезно не признался, что ему со мной легко и просто и, когда я рядом, он перестает замечать свой возраст и взрослеть.

Тоже мне, Питер Пэн нашелся. 

Я обозвала его дураком. А как иначе? Разве можно в двадцать девять рассуждать, как настоящий старик? Я не знала, что творилось в его голове, и никак не могла понять, что он за человек.

— Пойду с тобой, а то у тебя чересчур хорошее настроение, очень интересно, с чего бы, — улыбнулась в ответ на его убийственно-лукавый взгляд и поспешила вернуть себе свою же косу. 

И ведь Огнев все это делал не специально. Он не заигрывал со мной, не пытался покорить или совратить, он просто искренне со мной общался, а я пьянела от восторга.  Потому что один такой его взгляд, одна такая улыбка — и я наполнялась безмерным зарядом позитива и счастья, готова была воспарить и летать от той легкости и силы, что ощущала рядом с ним. 

В квартире Огнева я была всего два раза. В похожих ситуациях, когда Огнев заезжал что-нибудь забрать. Большая — с тремя спальнями, кабинетом, гостиной-столовой, гостевой ванной комнатой и огромной террасой — квартира меня поразила сразу. Весь интерьер был в черном стиле, встречались серебряные и серые элементы декора, сам же черный цвет был самых разных оттенков, и именно это не позволяло квартире стать одной сплошной кляксой. 

Первый раз шагнув в темный коридор, я даже рот приоткрыла от удивления. Не ожидала такой мрачности от улыбчивого Огнева, но, когда загорелось освещение, вид коридора и всех остальных комнат, соответственно, очень поменялся. Сразу становилось понятно, что здесь работал профессиональный дизайнер, иначе как можно было сделать из всего черного что-то настолько красивое, теплое и уютное. 

— Подожди в гостиной, я быстро, — бросил он через плечо и, не разуваясь, пошел к спальне.

Только мужчина захлопнул за собой дверь, как на входной тумбе загудел телефон, который Ярослав, наверное, выложил по привычке.

Вибрация у смартфона была убойной, даже на кухне я слышала дребезжание телефона.

Прошлась до окна, взглянула на вид из него, провела пальцами по гладкому и такому же, как и все остальное, черному подоконнику и ненадолго прикрыла глаза. Хотелось бы оказаться здесь в другой роли, но с отношением Огнева ко мне это было нереально. Да и я сама… Косы эти… Штаны спортивные… Джинсы… 

— Рит, — крикнул Ярослав, — посмотри, кто там названивает, у меня, оказывается, не все файлы скинулись. — И уже тише: — Хорошо, что я решил перепроверить. 

Я с силой оттолкнулась от подоконника, словно иначе бы не сдвинулась с места, и вернулась в коридор. 

На весь экран смартфона светилась фотография полуголой Ксении, девушка была топлес и прикрывала груди ладонями. Я взяла телефон кончиками пальцев, словно он был ядовитым, и поморщилась. Подписана девушка была еще более отвратительно: “Жена Марка”.

На душе стало как-то совсем уж нехорошо. Ярослав так спокойно спал с чужой женой, обезличивая ее, словно сама она из себя ничего не представляла. Для чего? 

Я хоть и не любила Смирнову, но не до такой же степени.

— Кто там у нас? — спросил Ярослав позади и крепко сжал меня за плечи, я чуть телефон не выронила от неожиданности. — Опять Ксюха, — он тяжело вздохнул, а я сжала губы, желая забыть и эту фотографию, и эту подпись, и это его пренебрежительное обращение.

Где тот мужчина, который так сильно был влюблен в особенную для него женщину? Это Ксения-то для него особенная? Жена Марка… никогда не поверю. 

Тем временем телефон погас и загорелся вновь, Ярослав забрал айфон у меня из рук и взял трубку. Только, судя по тому, что в динамике раздался громкий голос Ксении, а Яр не спешил прикладывать трубку к уху, мужчина включил вызов на громкую связь. А затем развернулся и пошел обратно в свою спальню.

Я простояла на месте целых двадцать секунд, возможно и тридцать, но любопытство сгубило кошку. Сегодня этой кошкой была именно я.

— Ярик, ты слишком бука, — послышался женский голос, когда я тихо подкралась к спальне Огнева.

— Мне некогда, Ксень.

Я бесшумно приоткрыла дверь и заглянула в узкую щель: Огнев сидел за столом и постоянно щелкал мышкой, телефон лежал на столе.

— Ты вообще обо мне забыл и не общаешься со мной совсем.

— Ксюша, я и сейчас тебя скину, — тяжело проговорил он, не отрывая взгляда от монитора.

— Отлично. Дай денег. 

Хорошо, что я держалась за дверь.

— Сколько?  — спокойно спросил он, а когда его собеседница назвала сумму, я еще крепче вцепилась в косяк. Потому что ноги действительно подкосились. Вот так запросто она у него просила огромную сумму, а он по-прежнему пялился в свой ноутбук.

— Ксень, тебе что, от органов отмазаться надо? Что ты натворила?

— Да нет же, просто я потратила все деньги Марка. Ты же знаешь, что он никогда мне не дает выше фиксированной суммы, хоть метеорит на землю упадет.

— И?

— Мне для Сени надо.

Всего четыре слова, а плечи мужчины вмиг окаменели, он убрал ладонь от мышки, откинув при этом ее на другой конец стола, и быстро поднес телефон к уху, меняя режим разговора.

— Говори.

Огнев выключил громкую связь, но Смирнову было слышно по-прежнему, не так хорошо, как прежде, но кое-что разобрать было возможно. Девушка говорила что-то про выкидыш, больницу, тяжелое состояние и… тупость сестры.

— За словами следи, — рыкнул Ярослав и с силой захлопнул крышку ноутбука, — где она? В Москве?

Смирнова начала частить, и теперь я уже совсем ничего не могла разобрать.

— Слушай, Ксень, ну ты же только прикидываешься тупой. Не у всех жизнь крутится лишь вокруг того, где потеплее они могут пристроить свою жопу.

— Она моя сестра! — закричала девушка так сильно, что мне стало отчетливо ее слышно. — Ты что, думаешь, я за нее не волнуюсь? Ей нельзя было, у нее…

— Я знаю о ее проблемах, — шикнул Яр. 

По тому, как мужчина был напряжен, становилось понятно, что он еле сдерживался. 

— Сейчас состояние стабильно? — Я опять не расслышала ответ, а Огнев кивнул, скинул вызов, растер ладонями лицо и, набрав кого-то следом, прислонил трубку к уху. 

— Игорь, записывай. Левицкая Есения, — затем Яр по памяти произнес адрес проживания Левицких в нашем родном городе и дату рождения Сени, а я поняла, что очень сильно ошиблась, когда посчитала именно Ксению той самой особенной. — Она сейчас в районной больнице лежит, организуй ей нормальную палату и лечение. Как тень за ней, пока она не поправится. Понятно? 

Огнев поднялся из-за стола, положил телефон на темную поверхность, уперся в нее ладонями и шумно задышал.

Секунда. Две. Три. Десять. И мужчина заорал, одним движением руки снес все, что лежало на столе, потом ему, видимо, показалось мало, и он опрокинул тот самый стол, который, казалось, стоял намертво. 

Огнев развернулся и даже не обратил на меня внимания. Словно запрограммированная машина, он со стеклянными глазами прошел мимо и завернул в соседнюю дверь, за которой находился его кабинет. 

Я юркнула следом. Ярослав достал из бара какую-то бутылку и принялся пить из нее залпом. То ли алкоголя там было на дне, то ли разделался он с ним с запредельной скоростью, но практически в один момент бутылка оказалась пустой, и Ярослав швырнул ее в стеклянную полку с книгами. Я отшатнулась, прислонилась спиной к стене в коридоре, гулко дыша, но все равно услышала звон разбившейся бутылки. А затем начался сущий кошмар.  Звуки настоящего погрома. Треск мебели, грохот падающих тяжелых вещей и звон бьющегося стекла, и маты… Хриплые маты Ярослава, он кричал так громко, что через какое-то время начало казаться, что его голос попросту сел. 

Я боялась не то что зайти туда, я даже смотреть на происходящее не хотела, стояла в коридоре, прикрыв лицо ладонями, и вздрагивала от каждого громкого звука. Я пыталась понять, что произошло, и не могла.