— Сумасшедший дом. Рита, я в машине тебя подожду. 

Смотреть на ее сборы практически не было сил. Маргарита появилась в машине через десять минут, и мы практически опоздали — повезло (или нет, смотря как посмотреть), и пробок в сторону аэропорта не было.

— Как же хорошо, что твой помощник оформил мне электронную регистрацию, — запыхавшись, произнесла она у входа в зону досмотра и повисла у меня на шее.

На ее рейс уже объявили регистрацию, а мне не хотелось разжимать руки и отпускать ее из своих объятий.

— Отпусти. — Кокосик поцеловала меня в щеку и побежала к стойке, положила на нее документы, затем, прикусив губу, обернулась.

Пока работник аэропорта смотрел ее документы, Рита вернулась ко мне и тихо зашептала на ухо:

— У меня никогда никого не было кроме тебя, Ярик. 

Я в отупении приоткрыл рот, пытаясь что-то спросить. Да, определенно, я должен был что-то спросить, но Рита воспользовалась моим секундным смятением, клюнула легким поцелуем меня в губы, вернулась к стойке, подхватила чемодан, забрала документы и сразу же скрылась за створчатыми дверьми, куда мне хода не было.

— Вот сучка, — рассмеялся я, понимая, что она правильно поступила. Скажи она мне о таком и останься рядом, я точно придушил бы ее. Только теперь никакого контракта ей не видать. Вот же гадство!  Позвонил ей, но никто не отвечал.

Набрал помощника:

— Подбери мне ближайшие билеты до Мадрида. И быстро, — рявкнул в трубку и тут же набрал номер зятя.

— Слушаю.

— Мир, скажи мне как юрист. Что будет, если я сейчас куда-нибудь позвоню и скажу, что в самолете, который еще не взлетел, заложена бомба?

— Кроме того, что тебя уже сейчас прослушивают по сочетанию стоп-слов? — усмехнулся Соколовский. —  Обвинят в терроризме, я не отмажу от такого. Даже не мечтай. 

— Ну спасибо, — рыкнул и оглянулся в поисках указателей, мне было нужно информационное табло. — Тогда умоляю тебя, найди свою мать. Вчера из-за нее твой отец меня чуть живьем не закопал в землю.

— Это…

— Да, это на полном серьезе, Мир. Ты знаешь, у меня методы не такие деликатные и продуманные, как у тебя. Я просто сделаю так, что завещанное отцом ей очень скоро пригодится.

— Я тебя понял и уже договорился о месте в закрытой клинике, — спокойно ответил Мир. Его выдержке можно было позавидовать, ведь я только что завуалированно пригрозил ему отправить его биологическую мать на кладбище. Участок рядом со своим — вот что оставил ей отец вместе с письмом в специально отведенной ячейке. Еще бы после такого она не решила поджечь дом, в котором прожила столько лет и по факту никогда не являлась настоящей хозяйкой.

Я не успел дойти до табло, когда зазвонил телефон.

— Ярослав Станиславович, через полтора часа будет самолет по нужному вам маршруту, из того же аэропорта, но там только эконом.

— Да черт с ним. Во сколько прилет?

— Двенадцать пятьдесят пять по местному времени.

— Бери, — рявкнул и, повесив трубку, хорошенько так выматерился.

Набрал еще раз Ритин номер, но она по-прежнему не брала трубку. Сучка. Как ни крути, но я не успевал. Нужно было добраться до города и до места подписания. 

Кстати, о месте.

За эти полтора часа, пока я, как идиот, ждал следующего рейса в аэропорту, я вернулся в машину за документами, поставил ее на стоянку, нашел координаты Ритиного агента, который, слава богу, говорил на английском, выяснил адрес агентства и на всякий случай адрес Ритиной квартиры. 

Времени не было даже на то, чтобы отдышаться. В самолете я почти сразу вырубился, так и не обдумав, что сказать Рите и нужно ли ей что-то говорить. Просто взять за шкварник и увезти домой. Как маленького нашкодившего котенка. Я только тогда понял, почему она так странно себя вела. 

Без багажа я быстро прошел досмотр и взял такси, по закону подлости попал в пробку и продолжил обрывать Ритин телефон, пока эта бесстрашная девочка не отрубила трубку. 

— Вот доберусь до тебя, — зло шепнул и уткнулся лицом в ладони, прекрасно понимая, что ничего ей не сделаю.

В здании агентства я не встретил не единого человека, хоть мало-мальски изъясняющегося на английском. Двадцать минут ходил от человека к человеку, пока женщина в годах, с жемчужными бусами и седыми кудряшками, не послала меня по-русски.

— Женщина, милая! — обрадовался я, словно мне привалило все отцовское наследство без всяких условий.

Бабулечка, узнав во мне земляка, с удовольствием разъяснила мне, что те, кого я искал, уже подписали все, что нужно, и поехали по домам.

— Сучка, — ругнулся я и поймал на себе недовольный взгляд женщины, которая меня понимала.

— Спасибо, — кивнул ей и поехал по адресу, где жила Рита. 

Желание прибить жену крепчало во мне с каждой минутой все сильнее. 

— Ну ничего, заплатит неустойку, — в который раз за сегодняшний день заговорил я сам с собой. — Из собственных сбережений. Чтобы неповадно было. 

Я откинулся на спинку сиденья, ощущение погони растворилось. Больше торопиться было некуда, но от этого не стало проще.

Через двадцать минут я, не отрывая пальца, давил на кнопку дверного звонка, постукивая при этом еще по косяку.

С той стороны двери послышались шаги и недовольный Ритин голос. Как только она открыла дверь, я сразу же заскочил внутрь, опасаясь, что она меня не пустит. 

— Яр, — ахнула Рита и обняла себя за плечи. Она по-прежнему была в моем спортивном костюме. — Ты такой… — усмехнулась девушка.

— Какой такой? — шагнул в ее сторону. Кокосик наткнулась на стену, и тогда я поставил руки по сторонам от ее головы. Она прикусила губу, а я начал раздражаться еще сильнее: — Какой такой? Уставший? Запыхавшийся?

— Взъерошенный, да, — закивала она и рассмеялась.

— Смешно тебе? Почему трубку не брала? — прищурился, понимая, что еще чуть-чуть и… 

— Очень смешно, а телефон ты еще вчера утопил вместе со мной в своем бассейне. — Я раздраженно отвел взгляд, посмотрел за ее спину и потерял мысль.

— Что это? —  хрипло спросил, глядя на бедлам в единственной комнате и три больших чемодана.

— Ну у тебя же ремонт намечается? — Рита слабо улыбнулась, но в глазах ее плясал целый батальон бесенят.

— Допустим, — кивнул я.

— Ну я и решила, что без моей помощи ты не справишься.

— Не справлюсь? 

— Ага, — кивнула она, — Вот просто уверена, что опять весь дом станет черным. Я не могу этого допустить. 

Рита рассмеялась и повисла у меня на шее, а я, кажется, расхотел ее придушить. Лишь слегка отшлепать. 

— Ты только свои гели для душа не забудь, хорошо? — выдохнул в ее шею, сдаваясь. Хоть какой-то кокосовый бонус от моего Кокосика.

Бонусов, как выяснилось, получил я от Риты намного больше. Самый важный появился ровно через тридцать шесть недель — на тридцать восьмой неделе беременности (одному Богу известно, почему эти странные гинекологи прибавляли мифические сроки) Рита родила мне дочь.

Естественно, она обманула меня тогда насчёт таблеток. Какие могли быть таблетки, если она ни с кем не спала? 

Вторым бонусом стала бело-бирюзовая детская комната, да и вообще весь дизайн в обновленном доме был полон бело-молочных тонов. Я смирился. 

Третьим бонусом стал новый Ритин контракт в Москве, который она подписала через месяц после родов, став лицом одной известной торговой марки. 

С этим я тоже смирился, заперев ее ненадолго дома. И уже после, заплатив неустойку из собственного кармана, все же отпустил ее на съемки. 

Четвертым бонусом было наше венчание, на которое, конечно же, уговорила меня Рита, но увидеть ее в белоснежном свадебном платье для меня стало настоящим подарком. Лишь тогда я понял, каким ослом был когда-то, лишив нас с ней этого волшебства.

Я никогда не сомневался в красоте своей Динь-Динь, даже тогда, когда она ходила в спортивной одежде и заплетала две косички, но в день нашего венчания она была самым настоящим ангелом: горящие небесно-голубые глаза, закрученные в локоны длинные белые волосы и не сходящая с ее лица счастливая улыбка.