Близится вечер, и Мила помогает мне облачиться в наряд. Она затягивает корсет, застёгивает пышные юбки, а Алиса укладывает волосы.

Одетая в платье, как в доспехи, я требую провести меня к Луизе. Гвардейцы у двери сначала протестуют, но быстро сдаются. Бросаю прощальный взгляд на подругу и выхожу в коридор.

Луиза находится в главной зале дворца. Здесь проходили сотни приёмов, красиво одетые люди танцевали, общались, ели и пили. Они жили. Сейчас позолота стен и потолка, обычно сверкавшая в свете сотен ламп, скрыта медленно подкрадывающимися сумерками. Лишь десяток светильников горят в самом центре, подсвечивая зеркально блестящий пол, расчерченный чёрными жирными линиями.

Когда за мной захлопываются двери, Луиза оборачивается.

— О, это ты? — удивляется она. — Ещё рано, Лия. Я позову тебя, когда придёт время.

Она поворачивается спиной, явно намекая, что аудиенция окончена, но я не даю сбить себя с цели. Стараюсь ступать тихо, но эхо всё равно разносит стук каблуков по всей зале. Останавливаюсь рядом с Луизой, оглядывая изгаженный непонятной краской пол. Принюхавшись, понимаю: это сажа, но почему-то она не похожа на ту, что выгребают из каминов. Маслянистая, она впитывает в себя свет робких ламп.

Поёжившись, я перевожу взгляд на Луизу. Та одета в чёрное платье с белой оторочкой по рукавам и подолу. Её волнистые волосы цвета воронова крыла забраны в высокую причёску, в дополнение к которой так и просится диадема. У ног Луизы клубами перекатывается Тень.

— Вы расскажете мне больше о ритуале? Хочу, чтобы всё прошло, как надо, — тихо говорю я заранее заготовленную ложь.

Луиза заинтересовано смотрит на меня.

— И даже не будешь просить освободить тебя от этой участи? — уточняет она.

— Нет, миледи. Я сделаю всё, что вы скажете.

— Любопытно. — Луиза удивлённо выгибает бровь. — А как же Эмиль?

— Он умер для меня этой ночью. — Сухие слова дерут горло, и я невольно прижимаю руки к груди, боясь раскашляться. — Мне так жаль, миледи, что я позволила себе колебаться. Я расстроила её величество, заставила вас усомниться в своей верности — и всё это из-за мужчины, который никогда меня не ценил. Я хочу возмездия.

Кажется, моя короткая речь пришлась Луизе по вкусу. Она берёт меня под руку и ведёт вокруг линий, которые оказываются здоровенным треугольником.

— Я очень рада слышать это, Лияра. Ты сделала правильный выбор. Вместе мы отомстим ему — и всем поколениям мужчин, обращавшихся с нами, как с ничтожествами. Уверена, Катарина с радостью примет твоё раскаяние.

«Отомстит» она, как же. Если императрица и впрямь обижена на несправедливо обошедшегося с ней Стефана, то Луиза вовсе не походит на травмированную мужчинами девицу. Скорее на ловкую манипуляторшу, поддерживающую болезненные переживания Катарины ради собственной выгоды.

Конечно, я ничего такого не говорю, а лишь покаянно склоняю голову.

— Вы поможете мне, миледи? — скромно спрашиваю, не поднимая взгляд от пола. — Расскажете, как всё сделать правильно? Просто я ни разу в жизни не держала в руках кинжал ради убийства.

— Я сделаю лучше — покажу. Иди сюда.

Луиза повелительно указывает на один из углов, в котором сходятся чёрные линии. Она идёт к другому углу, проверяет, как начерчена фигура, и взмахивает руками. Тень вздымается выше моей головы, от неё веет могильным холодом и мраком. Обманчиво мягкие, словно туман, клубы магии приникают к плечам, поддерживают спину. Очень хочется отодвинуться, и я невольно переступаю с ноги на ногу.

— Стой на месте, Лия! — властный окрик Луизы пригвождает меня к полу. — Хоть это и имитация, всё же не стоит провоцировать магию понапрасну. — Она указывает на свободный угол по правую руку от себя и продолжает: — Нас будет трое, и никто не сможет сдвинуться с места, когда начнётся ритуал. Только отдав Тени плату, можно сделать хоть шаг. Смотри!

Из складок юбки появляется кинжал — к счастью, не тот, который предназначается Эмилю. С удивлением я опознаю в нём собственный подарок отца. Но ведь он остался лежать на полу ветхого дома, рядом с телом Илоны, я точно помню! Кто же передал его Луизе?

Меня охватывает тревога. Как легко она приняла мои оправдания и так же легко согласилась рассказать о тонкостях ритуала. Боги, я даже не успела увести её хотя бы в сад, где была возможность случайно заплутать в декоративном лабиринте, чтобы Луизу не сразу нашли в случае тревоги! И вот теперь я стою внутри треугольника, очерченного мерзко воняющей сажей, не могу даже переступить с ноги на ногу, а Луиза тем временем царапает свою ладонь остриём кинжала и с улыбкой смотрит на меня, как на попавшуюся в ловушку мышь.

Тень принимает жертву. Так же делал Эмиль, когда сдерживать мощь магии становилось невыносимо: совсем немного крови, и Тень из густо-чёрной становилась сумеречно-серой. Всё до пугающего похоже, с той лишь разницей, что Луиза не подвержена проклятью, и мрачные клубы магии вокруг неё становятся непроницаемо угольными.

Наследница Адельбергов медленно идёт ко мне, небрежно поигрывая кинжалом. От нарастающей силы по обнажённым рукам бегут мурашки.

— Видишь, как просто? — спрашивает Луиза, останавливаясь совсем близко. — Всего пара капель крови, и Тень отпускает тебя. А потом, когда перед тобой будет стоять Эмиль, нужно всего лишь вонзить кинжал вот сюда. — Она приставляет остриё к левой стороне моей груди. — Прижать и ударить по оголовью. Это просто, ты сама в этом скоро убедишься.

Я замираю, боясь сделать лишний вдох. Если Луизе придёт в голову шальная мысль зарезать меня прямо тут, ей никто не сможет помешать. Но, насладившись моим испугом, она возвращает кинжал в ножны на поясе.

— Поняла, спасибо, — лепечу я, не сдерживая вздох облегчения.

— Надеюсь, хоть это ты в состоянии сделать, — жёстко отвечает Луиза, вдруг хватая меня за шею. — О, нет, дорогая, не смей дёргаться, если всё ещё хочешь жить, — зло шепчет она, приближаясь ко мне так близко, что наши носы почти соприкасаются. — Ты думала, меня так легко провести? Думала, твоим дружкам удастся освободить князя, пока ты мне заговариваешь зубы мнимым раскаянием?

Руки холодеют, когда я понимаю: она всё знает. Неужели Тауб оказался предателем? Неужели он сдал Адриана и остальных Луизе ещё утром?

Ну нет, блефовать, так до конца. Может, это очередная проверка?

— Не понимаю, о чём вы, миледи. — Удивительно, но голос звучит спокойно и уверено, хотя минуту назад я чуть не заикалась от страха.

— Поразительная наивность! Или это глупость? — Лицо Луизы перекашивает злая ухмылка. — Неужели ты думала, что я стану полагаться на местную стражу? Мои поданные — те, кто истинно верны крови Адельбергов — уже по дворце.

Один взмах руки, и волны Тени отступают прочь, а Луиза отвешивает мне пощёчину с такой силой, что в ушах звенит. Я падаю за пределы ритуального треугольника, пытаюсь отползти, но она хватает меня за волосы и заставляет смотреть ей в глаза.

— Ты испортила такой красивый план, дрянная девка! Ну что ж, я не стану ждать ночи, сделаем всё сейчас. А твои друзья будут свидетелями, как ты пронзишь сердце его высочества. Слышишь? Они скоро придут.

Только сейчас я замечаю отдалённые крики. Что-то взрывается вдалеке от главной залы дворца, по полу идёт лёгкая дрожь. Еле уловимый запах гари просачивается даже сюда.

И когда тяжёлые двери распахиваются, я прижимаю руки ко рту, глуша готовый вырваться вопль. В залу входит Никто.

Коротко остриженные волосы топорщатся, когда теневик срывает капюшон. Чёрные глаза прищуриваются, едва он замечает меня, замершую на полу, и Луизу с горделиво поднятой головой.

— Ваше величество! — Мужчина, поклонившись, идёт к ней, а следом в залу растёкшимися клубами врывается проклятый.

Стальные когти чудовища вспахивают мраморные плиты, когда тварь в два гигантских прыжка достигает Луизы. Раньше я видела только проклятых, словно сотканных из монохромных оттенков дыма, но этот совсем другой. Его беспрестанно меняющееся тело то походит на огромного волка, то заполняет собой ползалы, но Тень, которой он является, остаётся непрозрачного чёрного цвета. Проклятый ластится к Луизе, словно преданная собачонка, а та с улыбкой пропускает сквозь пальцы потоки магии.