На следующее утро Изабел и Милли подождали, пока четверо постояльцев спустятся в кухню, и незаметно выскользнули из дома, не желая, чтобы мать начала задавать вопросы.

– Ну что,– рассудительно произнесла Изабел, садясь в машину.– Если не ошибаюсь, в восемь тридцать отходит экспресс на Лондон. Тебе надо успеть.

– А если он расскажет? – Милли кивнула на окно, занавешенное шторой: за окном находилась комната Александра. На звенящем утреннем морозце у Милли задрожали губы.– Что, если он воспользуется моим отсутствием и все расскажет Саймону?

– Не расскажет,– успокоила ее сестра.– Саймон с утра будет на работе, так? Александр не сможет к нему пробиться. А ты тем временем все выяснишь.– Изабел открыла дверцу.– Давай садись.

– Я не спала всю ночь,– пожаловалась Милли, пока Изабел заводила машину.– Крутилась с боку на бок.– Она принялась наматывать на палец прядь волос.– Десять лет я считала себя замужней женщиной. А теперь… вдруг я уже разведена!

– Милли, мы пока не знаем этого наверняка.

– Да, да. Но вариант довольно вероятный, правда? С чего бы это Аллану бросать процедуру развода на середине? Конечно же, он оформил бумаги, как положено.

– Возможно.

– Не будь такой пессимисткой, Изабел! Сама ведь сказала, что…

– Сказала. И очень надеюсь, что ты разведена. Однако на твоем месте я не стала бы веселиться, не имея подтверждения.

– Я вовсе не веселюсь. Пока что. Я просто… верю в лучшее.

Изабел остановила машину на светофоре. Цепочка младшеклассников, выстроившихся попарно, в одинаковых красных пальто, пересекла дорогу.

– Если бы твой милый дружок Руперт потрудился перезвонить, тебе, вероятно, еще вчера удалось бы связаться с Алланом. И сейчас ты уже все знала бы.

– Ага,– кивнула Милли.– Сволочь. Надо же, игнорирует меня! Ведь наверняка догадывается, что у меня проблемы, иначе зачем мне ему звонить? Как можно быть таким эгоистом?

– Почти все люди эгоисты,– скептически высказалась Изабел.– Поверь мне на слово.

– И откуда у него взялась жена?

– Вот тебе и ответ,– пожала плечами Изабел.– Поэтому он и не перезвонил.

Милли пальцем нарисовала круг на запотевшем стекле и посмотрела через него в окно. Жители пригородов, которым приходилось добираться на работу поездом или автобусом, спешили вдоль тротуаров, превращая свежий утренний снег в грязную кашу. На бегу они поглядывали на витрины еще закрытых магазинов, привлеченные кричащими вывесками о распродаже.

– И что ты собираешься делать? – вдруг спросила Изабел.– Если выяснишь, что разведена.

– О чем ты?

– Скажешь Саймону?

В машине повисла тишина.

– Не знаю,– медленно ответила Милли.– Пожалуй, в этом не будет необходимости.

– Милли…

– Да, знаю, в первую очередь я должна была рассказать обо всем Саймону,– оборвала она сестру.– Рассказать еще несколько месяцев назад и все уладить.– Милли помолчала.– Но я этого не сделала. И здесь ничего не изменишь. Слишком поздно.

– Да ну? Расскажи ему сейчас.

– Сейчас все по-другому! Через три дня наша свадьба. Зачем все портить… этим?

Изабел не ответила, и Милли принялась защищаться:

– Ты, конечно же, считаешь, что я в любом случае должна сказать ему правду и что нельзя иметь секреты от любимого человека.

– Нет,– покачала головой Изабел.– Я вовсе так не считаю.

Милли недоуменно покосилась на старшую сестру. Изабел отвела взор и крепче стиснула руль.

– Я вполне допускаю, что можно любить кого-то и иметь от него тайны.

– Но…

– Если твоя правда доставит любимым людям лишь боль и ненужное беспокойство, если им необязательно о ней знать,– голос Изабел посуровел,– некоторые тайны лучше не выдавать.

– Какие, например? – уставилась Милли на Изабел.– Ты вообще о чем?

– Ни о чем.

– У тебя есть тайна?

Изабел промолчала. Несколько минут Милли смотрела на сестру, внимательно изучая выражение ее лица. Внезапно ее как громом поразило страшной догадкой.

– Ты больна, да? – с дрожью в голосе промолвила она.– Господи, ну точно! Вот почему ты такая бледная. У тебя серьезная болезнь, а ты не хочешь нам говорить! Думаешь, лучше молчать. До каких пор? До своей смерти?

– Милли! – рыкнула Изабел.– Я не собираюсь умирать. Я не больна.

– Тогда в чем твоя тайна?

– Я не говорила, что у меня есть тайна. Я рассуждала теоретически.– Изабел свернула на привокзальную стоянку.– Приехали.

Она открыла дверцу и, не глядя на младшую сестру, вышла из машины.

Милли неохотно последовала за ней. Сестры приблизились к главному вестибюлю вокзала, и в это время на одну из платформ прибыл поезд. Из вагонов высыпали пассажиры – веселые, беззаботные люди с чемоданами, они радостно махали встречавшим их друзьям. Для этих людей слово «свадьба» означало счастье и праздник.

– О господи,– хныкала Милли, нагоняя Изабел.– Не хочу никуда ехать, ничего выяснять. Хочу забыть об этом раз и навсегда.

– У тебя нет выбора,– сказала Изабел и вдруг побелела и охнула.– Бери билет,– прерывисто дыша, приказала она,– я вернусь через минуту.

К изумлению Милли, Изабел ринулась в сторону дамского туалета. Несколько секунд Милли хлопала глазами ей вслед, потом развернулась и пошла к кассе.

– Будьте добры, билет до Лондона и обратно,– обратилась она к девушке за стеклом.

Что, черт возьми, происходит? Изабел не больна, однако и не здорова. Беременность исключена, ведь она не встречается с мужчиной…

– Все в порядке,– сообщила Изабел, вынырнув сзади.– Взяла билет?

– Ты беременна! – зашипела Милли.– Я угадала?

Изабел отступила на шаг назад, будто получила пощечину.

– Нет.

– Да! И дураку понятно!

– Поезд сейчас отходит.– Изабел посмотрела на часы.– Не опоздай.

– Ты беременна и даже не удосужилась сказать мне об этом! Черт побери, ты была обязана сказать мне, что я скоро стану теткой!

– Нет,– сухо отрезала Изабел.– Не станешь. Милли недоуменно уставилась на сестру, потом внезапно осознала, что та имеет в виду.

– Нет! Не смей! Ты пошутила, да?

– Не знаю. Не знаю! Отстань от меня! – не помня себя, заорала Изабел.