Шарлотта удивила Анаис тем, что пришла на десять минут раньше.

Это хороший знак, подумала Анаис, однако довольно быстро осознала, что тьма снова окутала Шарлотту. Ее глаза, вспыхнувшие во время их краткой встречи накануне, уже потухли.

Они устроились в гостиной у окна, выходившего на улицу Эскалье и на вход в дом Лезанна, и не спеша обсуждали погоду, пока Пти сервировал стол к чаю.

— Я так рада, что мы имели возможность познакомиться с вашим дядей в парке, — сказала Анаис после того, как их тарелки были наполнены, а легкая светская беседа завершена. — Он выглядит благородным джентльменом.

— Да, так и есть, — уклончиво проговорила Шарлотта. — И он был очень щедр и к Жизели, и ко мне.

— А какую работу он выполняет для Франции? — Анаис прервалась, чтобы сделать глоток. — Полагаю, что-нибудь очень важное?

Шарлотта отвела взгляд.

— Я не уверена, — сказала она, ставя чашку на блюдце. — Он не говорит об этом, а я не в том положении, чтобы задавать вопросы.

— Но он, должно быть, встречался с королем Леопольдом, не так ли? — простодушно спросила Анаис, широко распахивая глаза. — Шарлотта, а вдруг и вы с ним познакомитесь? Это же будет потрясающе! Как-никак он все еще так божественно красив.

На мгновение Шарлотта заколебалась.

— У дяди действительно бывают частные встречи с королем, — пробормотала она. — Я слышала, как один из его помощников обсуждал это. Предупреждал, что эта встреча должна быть организована со строжайшей осторожностью. И мне, конечно, стало интересно… — Внезапно она остановилась и схватила еще одну булочку с подноса, стоящего на столе. — Они восхитительны. Не могли бы вы дать мне рецепт?

— Я очень рада, что вам понравилось, — заверила ее Анаис. — А что касается короля, то, знаете, в Англии его многие любят. Кроме того, когда-то он претендовал на то, чтобы стать нашим королем[3].

— Точнее, принцем-консортом, — поправила Шарлотта. — И он был очень мил со своей племянницей Викторией, особенно когда она была маленькой.

Анаис улыбнулась и наклонилась вперед, чтобы наполнить чашки.

— Можно только гадать, изменилось ли что-нибудь в их отношениях за эти годы, — задумчиво произнесла она. — Положение Леопольда теперь совсем иное.

— Да, это так. — Шарлотта медленно помешивала чай ложечкой. — Он могущественный царствующий король, и дядя говорит, что… — Шарлотта виновато вспыхнула. — Дядя говорит, что теперь Леопольд должен думать о себе в первую очередь и заботиться о собственных долгосрочных интересах, — прошептала она. — Он утверждает, что из-за его обширных связей с Англией Леопольд может в один прекрасный день оказаться в политически невыгодном положении.

— О, — сказала Анаис, — ну это все слишком сложно для меня. Я просто думаю, что он очень хорош собой. А его жена… говорят, что она страдает от туберкулеза. Интересно, это правда?

Казалось, Шарлотта немного напряглась.

— Королева очень больна, — ответила она. — Я думаю, что жить ей осталось недолго.

Анаис наклонилась еще ближе.

— А еще я слышала, что любовница короля ждет ребенка, — прошептала она, делясь самой пикантной из новостей, полученных от Дюпона. — Или, может быть, уже родила.

Услышанное как будто поразило Шарлотту.

— Но… но это трагедия! — сказала она, поднимая руку к груди. — Говорят, что жена обожает его — даже несмотря на то, что их брак был устроен по политическим соображениям.

Анаис пожала плечами.

— Теперь, когда тесть смещен с трона Франции, возможности Леопольда ограничены, — отметила она. — Неудивительно, что он беспокоится о новых французских альянсах. Что касается бедной королевы Луизы, то, спрашивается, стоит ли любовь душевной боли. Думаю, я поступила правильно, выйдя второй раз замуж из практических соображений.

Шарлотта снова опустила взгляд на чашку.

— Ну а я так не поступлю! — страстно воскликнула она. — Я не осуждаю ваш выбор, Анаис. Правда. Но я скорее буду переживать боль утраты, какой бы острой она ни была, чем выйду замуж за человека, которого не люблю.

Анаис поставила чашку.

— Бедная Шарлотта, вы подумали о своем муже, не так ли? — прошептала она, чувствуя себя мелкой сплетницей. — Наверное, вы овдовели недавно?

Лицо Шарлотты смягчилось, и на нем отразились печаль и любовь.

— Пьер умер в прошлом году, — сказала она мягко, — но мне кажется, что это случилось только вчера. Иногда — почти каждый день — я просыпаюсь и думаю, что он лежит рядом со мной. Когда я понимаю, что это не так, я снова переживаю горечь утраты.

Анаис потянулась и коснулась ее руки.

— Как я невнимательна, — прошелестела она. — Шарлотта, мне так жаль. Но вам необязательно снова выходить замуж. У вас есть дядя. Ведь он не предлагал вам оставить его, не так ли?

Но Шарлотта не подняла глаз.

— Я думаю о вас, Анаис, с тех пор, как мы впервые встретились, — сказала она, уставившись в пустое пространство. — Я думала о том, как много у нас общего. Мы обе вышли замуж без согласия родственников, но по любви за мужчин, которые не были богаты… и никто из нас не пожалел об этом. Не так ли?

Анаис почувствовала, что ее начинают одолевать угрызения совести, и покачала головой.

— Да, это так.

— И у нас обеих есть любимые дочери, — продолжила Шарлотта. — Мы, молодые вдовы с похожим прошлым, находимся в чужой стране, где не всегда можем поговорить на родном языке.

«Да, — виновато подумала Анаис, — или вам так кажется».

— Но вы вышли замуж снова, — добавила Шарлотта. — И, будем надеяться, удачно.

— Да, мне так кажется, — ответила Анаис, придумывая очередную ложь и ненавидя себя за это. — Но, Шарлотта, мой отец очень стар, и он хотел выдать меня замуж как можно скорее, чтобы после его смерти был кто-нибудь, кто смог бы позаботиться о Джейн и обо мне. У вас есть дядя. Очевидно, что он просто обожает малышку Жизель.

— О да, — сказала Шарлотта задумчиво. — Не самозабвенно, конечно. Но он постоянно беспокоится о ее благополучии и хочет, чтобы к ней относились так, как будто она сделана из хрусталя.

— И я чувствую, что все это вас беспокоит, — продолжила Анаис. — И, моя дорогая, я думаю, что это не совсем точное слово. Вы сильно расстроены, хотя и хорошо это скрываете, и мне это очень не нравится. Может быть, вы расскажете, в чем дело?

— Да, порой… Анаис, порой я так растеряна. — Ее голос снизился до шепота. — Так растеряна, а мне здесь совсем не с кем поговорить.

Именно это и спланировал Лезанн.

На самом деле они все использовали Шарлотту.

Почувствовав себя скверно, Анаис снова захотелось во всем ей признаться, но, вспомнив о ребенке, она с испугом подумала, что Шарлотта, возможно, недостаточно сильна, чтобы услышать правду. Искупление грехов придется отложить.

— Но, Шарлотта, вам нужно с кем-нибудь поговорить, — сказала Анаис. — У вас есть я. Возможно, я не самое умное создание на земле, но я ваш друг, и вы можете мне довериться. И, честно говоря, даже ежу понятно, что Лезанн вас чем-то тревожит.

Шарлотта сглотнула, мышцы ее бледного горла сжались так сильно, что Анаис забеспокоилась, не подавится ли та словами.

— Ну, дело, наверное, в том, — наконец прошептала она, — что он не мой дядя.

— Но, моя дорогая, он дядя вашего мужа, — успокаивающе сказала Анаис. — А в соответствии с церковным правом это одно и то же.

Взгляд Шарлотты ушел в себя.

— Ну, я всегда считала его дядей моего мужа, хотя они никогда не были близки, — сказала она. — Но на самом деле мать Пьера была просто прислугой в их родовом имении. Родители Пьера никогда не были женаты.

— Да, — мягко сказала Анаис, — понятно. Но это все равно не имеет значения. Лезанн заботится о вас.

— Не имеет значения? — Шарлотта внимательно посмотрела на нее. — Я тоже сначала так себе говорила.

— Что вы имеете в виду под «сначала»? — попросила уточнить Анаис.

— Я думала, что Лезанн — дядя Пьера, но теперь… — Она замолчала, посмотрела в глубь комнаты и покачала головой. — Боже, зачем я вообще об этом заговорила?