— Да, конечно. Для меня только лучше, — радуюсь возможности подработать.

— Ты наша палочка-выручалочка. Спасибо.

На этом и расходимся.

А вечером после тихого ужина, пока тетка отсыпалась, я привела кухню с помощью брата в порядок. Это надо же так просадить свою жизнь. Да если бы я могла…

Да только словами ничего не сделать. А так я связана по рукам и ногам. Нет, для таких как я много чем можно заниматься, общаться, строить планы. Но, я не могу. Почему? Да потому что не принадлежу себе. Потому что без помощи брата я не смогу сориентироваться в пространстве. Да и попросту на курсы у меня нет денег. Что уж говорить о лечении. Ведь как врач сказал все можно приостановить, подправить. Стоит только подать заявку на лечение, тут же найдут специалистов. Но большую часть зарплаты первое время отбирала тетка. Сейчас же Ярик может дать отпор, и она довольствуется тем, что отдаем сами. Но продукты для себя мы с братом покупаем отдельно, хотя постоянно они исчезают из холодильника. Да и не наша квартира, чтобы строить тут борьбу за жилплощадь. Пока мы приносим хоть какой-то доход, она нас не выгонит.

Я почти заснула, когда раздался звонок. Вообще я долго не сплю, но под очередную аудио-лекцию меня просто унесло в царство Морфея.

— Алло, — чуть откашливаюсь, прочищая горло.

Снова тишина на том конце провода. Мое сердце тут же ускорило свой ритм, когда в трубке послышалось дыхание. Нет, это не страх. Это, скорее всего, волнение.

— Я вас слушаю, — чуть тише произношу и замираю.

— Здравствуйте, — подает голос мужчина. И я сразу узнаю эти хриплые нотки. Думаете странно? Был всего лишь один разговор, и он мне так запомнился? Все в этом мире удивительно. — Вы еще здесь? — возвращают меня в реальность.

— Конечно, — чуть возмущенно отвечаю я и про себя улыбаюсь. — Я вас слушаю. На самом деле я не думала, что вы снова позвоните. Вы так неожиданно прервали наш разговор, — но тут же осекаюсь, понимая, что снова треплюсь. Мысленно даю себе подзатыльник. Почему у меня развязывается язык? Снова.

— Яна? Это вы, так ведь? — задает вопрос. А меня удивляет, что он запомнил мое имя.

— Да, нас тут не так много работает, поэтому не сложно попасть на того же специалиста, — я снова прикусываю язык. Нет, ну какую помощь я могу оказать, если сама болтаю. — Я снова много говорю.

— Не обижайтесь, — произносит мужчина после недолгой заминки.

— Вы хотели поговорить? — похоже, я начинаю нервничать и не замечаю, как пальцы сами крутят ручку.

— Я не знаю, что можно тебе рассказать, — задумавшись, растягивает слова.

— Все, — да почему меня так тянет взболтнуть лишнего? — Вернее, все то, что вы посчитаете нужным.

— Странный разговор, не находишь? — усмехается собеседник. — Бред какой то, — я слышу как он вздыхает и слышится щелчок, а за ним короткие гудки.

— Да чтоб тебя, — ругнулась в тишину комнаты. — Да чтоб тебя, — снова повторяю в сердцах и откидываю ручку в сторону.

— Яна? — подает голос брат. — Все хорошо?

— Прости. Все хорошо. Не хотела тебя разбудить.

Больше звонков не поступает, и я выдыхаю с неким разочарованием или все-таки со злостью?

Устраиваюсь на постели, сидя в позе по-турецки и упираюсь спиной в стену.

За неделю два звонка. Его звонка. Богдан, я помню его имя. Не знаю почему. Спроси меня про кого-то еще, я не скажу никакой конкретики. Тут же цепляет все, абсолютно.

Не возьмусь определить, что не так. Просто вся ситуация не стандартная. Особенно если учесть второй его звонок спустя столько времени, и он снова попадает на меня. Вот что это? Шутка или? Хотя о чем это я? О какой судьбе может идти речь? Глупости. Какими были последние слова Богдана? Бред какой-то. Истина.

Настоящее время.

Лето прошло так же быстро, как и в прошлом году, позапрошлом, да и вообще как каждый год, оно проходит слишком быстро. Время скоротечно… Но это практически не касается нудной, дождливой и промозглой осени. В нашем маленьком городке так подавно. Мне вообще иногда кажется, что здесь своя персональная погода, которая не подчиняется основным правилам. И так из года в год. Я ненавижу осень. Особенно октябрь. Он тянулся непозволительно долго. Зима и та, кажется, быстрее наступила. Даже новый год словно прошел нас стороной.

Сижу за компьютером, у которого наверняка погас экран за ненадобностью. Кручу карандаш в руке и периодически вожу им по листу бумаги, который оказался под рукой.

Не знаю, что там выходит, хотя если чуть сильнее нажать на грифель, проводя пальцами по листу можно почувствовать следы, оставленные на нем от карандаша. Я не рисовала лет сто, наверное. А точнее месяцев восемь. С той самой осени.

Тяжело вздыхаю и закрываю глаза, стараясь выкинуть все мысли из головы. До слуха доносится звук хлопнувшей входной двери, шаги и в комнату так же быстро открывается дверь. Что-то падает на пол.

— Ненавижу школу, — снова по новой.

— Яр, ты даже устать еще не успел от нее, не так давно каникулы закончились, — разворачиваюсь на его голос и прислушиваюсь.

— У нас новый препод по физре. Я чувствую себя идиотом. Никогда не думал, что у меня будут проблемы со сраной физрой, — парень разошелся не на шутку.

— Не выражайся, — говорю как можно спокойнее.

— Что? Ты меня вообще слышишь, о чем я? — снова что-то падает.

— У меня проблемы со зрением, а не со слухом, Яр — я тоже вспылила, не смогла сдержаться.

— Извини, — зло прозвучали его слова.

— Нет, — отворачиваюсь от него.

— Что?

— У меня такое ощущение, что ты оглох, Ярик, — усмехаюсь, прекрасно понимая его реакцию, которая следует незамедлительно.

— Я тебя просил, — повышает голос.

— Ты совсем перестал меня слушать, — я слышу его яростное дыхание. — Ты совсем отбился от рук. Гуляешь ночами, рано уходишь. Ты перестал мне помогать. А ты единственный на кого я могу положиться. Но ты решил видимо, что такая обуза как я тебе не нужна, — сдерживаю всхлип, чтобы не показать, до какого состояния я доведена. А я устала. Очень устала.

Мальчишка молчит. Ну и ладно. Нам давно нужно было поговорить. Пусть даже так, на повышенных тонах и с упреками. Но молчать это в разы хуже. Потому что это молчание убивает все изнутри, медленно уничтожая все — хорошее и плохое.

— Прости, — звучит тише. Он все осознает, но переходный возраст, подростковый, бунтарский показывает себя. А я не справляюсь с этим. Да, сама такой же была и трепала родителям нервы. А что я против пацана?

Ничего не отвечаю ему. Не требуется тут ответ. Ярик знает, что эта меланхолия пройдет и все снова встанет на свои места. Ненадолго правда, но встанет.

— Он так и не звонил? — Ярик подошел к столу и присел на край.

— Нет.

— Ну и нечего о нем переживать. Вбила себе в голову непонятно что.

— Я и не переживаю. Лучше приготовь ужин, я есть хочу, — сгоняю его со стола. — А то вдруг кто позвонит, и я снова останусь голодной.

Яр знает про мужчину, который мне иногда звонил, по рабочему. Прислушивался к разговору, точно знаю.

Парнишка вздыхает, и снова скинув с себя какую-то вещь, уходит, закрыв дверь. А через пару минут доносится звук, как звякает посуды, что заставляет улыбнуться. Хороший парень ведь, только как мне удержать его? Чтобы не дай бог не попал в какую дурную компанию. Сейчас самый сложный период, который мы должны выстоять.

После ужина я долго сижу за своим рабочим столом. Устало потираю виски, которые сдавливает тупая, пока еще слабая боль.

Богдан не выходит на связь уже почти как пять недель. Хотя как ни странно, мы продолжили общаться и раз в неделю он звонил. Если попадал не на меня, звонил на следующий день. Я привыкла к его невидимому присутствию в своей жизни.

Первые разы он так и бросал трубку, чем неимоверно меня бесил. Но каждый раз как снова набирал примерно через неделю, я не могла избавиться от улыбки.