– Конечно, мы не будем возражать. Я тебя ничуть не осуждаю. – Лиссу передернуло. – Кошмар! Знаешь, весь город только об этом и говорит.

– Это дом Мэтта, – сказала Дани, прожевав салат. – Он может приглашать сюда кого хочет. Но никогда этого не делает. Пока ты не переночевала здесь с подругой, ни одна женщина не задерживалась здесь больше часа.

– Это очень важно. – Лисса подмигнула Карли и потянулась за сумочкой. – Во всяком случае, мы так думаем. Похоже, наш старший братец сражен.

Карли состроила гримасу. Мысль была приятная. Но, к сожалению, неверная.

– Он считает меня своей четвертой сестрой. Лисса громко фыркнула, а Дани покачала головой.

– На нас он так не смотрит. И не обращается с нами так, словно мы хрустальные. Если бы этот ужас случился с кем-нибудь из нас, он бы разозлился и сделал все, чтобы мы были в безопасности. Но не стал бы… трястись над нами, – сказала она, найдя нужное слово.

– Вот именно, – кивнула Лисса. – А именно это он сейчас и делает. – Она снова посмотрела на Карли. – Обычно женщины трясутся над ним, он над ними – никогда.

– Какое-то время мне казалось, что Шелби добьется своего. – Дани доела салат и встала. – Я рада, что у нее ничего не вышло.

Потом зазвонил телефон. Кто-то спросил, правда ли, что Карли Линтон переехала к ним, потому что в ее дом забрался сумасшедший, и на этом беседа закончилась.

Остаток дня прошел совсем неплохо. Майк Толер привез выбранную наугад одежду из шкафов Карли и Сандры. К счастью, среди этого вороха оказались ночная рубашка и халат, которые можно было отвезти Сандре в больницу. Карли приложила к ним другие вещи, которые просила подруга, и отправилась выполнять ее поручения.

В больницу она прибыла с пачкой журналов и молочными булочками. В палате снова сидел Антонио, и Сандра, кажется, была вполне довольна жизнью.

Где бы ни показалась Карли, вокруг нее собирались люди, ахали над ее ранами, восхищались ее смелостью и качали головами. Ужин превратился в настоящую вечеринку с участием всех трех сестер Мэтта и нескольких помощников шерифа, включая Сэмми. Дежурство Брукса закончилось, но ужинать он остался. Сам Мэтт должен был прийти позже.

– Он… занят, – с запинкой произнес Майк, прибывший на смену Сэмми.

По тону Холера Карли догадалась, что Мэтт продолжает расследование случившегося в ее доме, но вопросов задавать не стала. Она ничего не хотела знать. На улице снова темнело, и она изо всех сил старалась отогнать от себя воспоминания о событиях прошлой ночи.

Она пошла спать в десять, когда в доме еще было полно людей и слышался смех. Когда Карли поднималась на второй этаж, настроение у нее было вполне сносное. Мэтт еще не вернулся, но, возможно, это было к лучшему. Ей нужна ночь, всего одна ночь спокойного сна. Утром она снова сможет сама решать свои проблемы.

В том числе и проблему, что делать с Мэттом.

Она приняла душ, стараясь не мочить швы и повязку. Швы немного тянули, а порез под бинтом саднило, но самым худшим было то, что раны постоянно напоминали ей об ужасах предыдущей ночи.

Карли не желала думать об этом, отказывалась вспоминать случившееся и, готовясь ко сну, напевала самые смешные песенки, которые знала. Потом выпила снотворное, которое врач велел принимать несколько дней, чтобы справиться с шоком, надела пижамные штаны в розовую полоску и красно-розовый топ. Она выбрала эти вещи нарочно, потому что расцветка была веселая, смазала губы гигиенической помадой с запахом вишни, который обычно улучшал ей настроение, включила телевизор, нашла развлекательное шоу и легла в постель, где уже свернулся Хьюго. Энни расположилась рядом на коврике. Не прошло и пяти минут, как ее накрыла гигантская черная волна.

Карли не знала, долго ли она спала. Знала лишь то, что ее сон был глубоким, но не спокойным. Ей снились сны. Сны, которых она не хотела видеть. Сны, с которыми она боролась. Но они были слишком сильными и слишком страшными.

Она видела глаза. Светло-голубые глаза без ресниц. Они приближались, приближались, приближались, пока не остановились в нескольких сантиметрах от ее лица. Глаза чудовища…

Карли снова очутилась в Доме.

Диван в гостиной был длинным. Широким. Уютным.

Нет!

Мэтт злобно швырнул подушку на пол, окончательно распрощавшись с надеждой устроиться поудобнее. Все было бесполезно. Он не мог уснуть, хотя отчаянно нуждался в этом.

Сколько он спал за последние сутки – часа два? Но сон оказался таким же неуловимым, как ублюдок, который напал на Карли. Хуже всего была уверенность в том, что ублюдок не оставит своих попыток, пока не убьет ее или не будет схвачен. А схватить убийцу надлежало Мэтту и его людям.

Полиция штата самоустранилась, дав понять, что жара добавила работы и им и что такая мелочь, как нападение на двух женщин в их собственном доме, не закончившееся изнасилованием, тяжкими телесными повреждениями или смертью, их не интересует. В компетенцию ФБР это дело не входило, но тамошний приятель Мэтта предложил пропустить образцы крови бандита, обнаруженные Мэттом на месте преступления, через их компьютеры и проверить их на совпадение ДНК.

Мэтт не слишком надеялся на успех (совпадение было возможно только в том случае, если образцы ДНК преступника уже были в файле) и решил применить менее высокотехнологичный способ, а именно: сведение концов с концами. Он лег на спину, уставился в темноту и начал заново обдумывать то, что знал или считал, что знает.

Во-первых, из описания потерпевших следовало, что он сантиметра на два-три выше Сандры, то есть имеет рост от ста восьмидесяти до ста восьмидесяти трех, крепкого телосложения и обладает светло-голубыми глазами без ресниц. Отсутствие ресниц говорило в пользу светлых волос. У блондинов и людей с русыми волосами ресницы обычно бывают светлыми, почти незаметными, и кажется, будто они отсутствуют, что соответствовало описанию Карли.

Во-вторых, преступник носил в тридцатиградусную жару глухую маску. О чем это говорило? Если бы он хотел нагнать страху, то стремился бы подольше поиздеваться над своими жертвами и получить извращенное удовольствие от их мучений. Но этого не было; по словам Карли, ублюдок пытался как можно скорее перерезать ей горло. Следовательно, страх был тут ни при чем.

Может быть, малый был обыкновенным психом, решившим одеться как ниндзя из комиксов? Но тогда почему этот псих сознательно избрал Карли своей жертвой? Вероятность такой версии была слишком мала.

Может быть, этот тип не хотел, чтобы его узнали? Куртка и глухая маска должны были скрыть его личность в том случае, если преступника увидит кто-нибудь, кроме жертвы, или если жертва выживет и сумеет описать напавшего. Мэтт предпочитал пользоваться этим безличным термином; при мысли о том, что ублюдок хотел убить Карли, его охватывала такая бессильная ярость, что он был просто не в состоянии рассуждать логически.

О правдоподобности этой версии говорили слова «теперь я узнал тебя», сказанные им Карли. Но где он с ней познакомился? Вопрос был на миллион долларов. Конечно, это могло произойти в темной столовой. То. что нападавший и взломщик – один и тот же человек, не вызывало у Мэтта ни малейшего сомнения.

Сам Мэтт ставил на последний вариант. В его пользу говорила и статистика: жертва обычно знает своего убийцу.

Значит, это был плотный светловолосый мужчина со светло-голубыми глазами, ростом около ста восьмидесяти сантиметров, которого без маски могли бы узнать Карли, Сандра или случайный прохожий.

Конечно, еще одной уликой были рана и обильные следы крови, оставленные нападавшим на месте преступления. Следовало сказать «браво, Карли». Она была бойцом от рождения; ее воинственному духу позавидовал бы любой мальчишка.

Они известили все окрестные больницы на случай, если туда придет человек с раной на ноге, которая могла быть нанесена зазубренным осколком стекла. Что же касается самой крови, то в ней недостатка не было. Мэтт уже определил ее группу: нулевая, как у половины населения США. Проку от этого было немного. Разве что совпадет ДНК…