— Я арестовал людей, которые стреляли. Они сидят сзади в патрульной машине. У мистера Калхоуна даже не было оружия.

Губы Алэйны сжались от ярости.

— Я услышала, как вы подъезжаете за милю! Он мог выбросить его в лесу, когда услышал, что вы на подходе.

Она могла сказать, взглянув на лицо Хэнка, что он уже подумал об этом, но был не особенно рад, что она указала на это.

— Мистер Калхоун, — сказал шериф, отпустив того кивком и повернувшись к ней. — Вы ранены?

— Огромное спасибо, что спросили! — с фальшивой слащавостью сказала Алэйна. — Нет! Я не ранена, но это не благодаря им.

Шериф посмотрел на нее сверху вниз и в первый раз, как она вышла из сарая, до Алэйны дошло, что она стояла тут только в футболке и трусиках. Она скрестила руки на груди.

— Если вы просто пройдете внутрь, я поговорю с вами и быстро напишу рапорт.

Шериф повернулся и пошел обратно к Калхоуну, стоящему перед ее домом, когда подъехала другая патрульная машина.

Алэйна наблюдала за ними, пока они не завернули за угол дома.

Пантера была ранена. И не надо быть гением, чтобы понять, как кот получил эту рану. Ему нужно к ветеринару, но она не сможет ничего сделать для него, пока не избавится от копов, и своих проклятущих соседей.

Ей не хотелось, звонить Бобби! Сукиному сыну, не появлявшемуся поблизости в того последнего раза, когда они поцапались, и она не хотела, чтобы он приходил и теперь. Он готов был принять ее вызов, как приглашение заняться тем, на чем они прервались.

Это доставало ее, но он был единственным ветеринаром, которого она знала.

Может, кот не слишком сильно ранен?

Хотя, похоже, ему было больно, и он явно ослаб. Он даже не смог подняться, когда почувствовал угрозу в мужских голосах. Казалось бесспорным, что, пьяному или нет, одному из охотников удалось подстрелить его, и она, конечно, не могла извлечь пулю сама. Если бы все, что было нужно — какая-нибудь перевязка, возможно, но он нуждался в антибиотиках, и ей был необходим кто-то, кто подскажет, что с ним делать.

Пантера, должно быть, была ручной. Коту причинили боль, а он все еще не сделал никаких угрожающих движений в ее сторону. Не было ничего дикого в поведении животного, ведущего себя так, как он. Если бы он был диким, то напал бы на нее в то мгновение, когда она вошла в сарай. Даже если бы он не смог напасть, то рычал бы или шипел.

Кроме того, он не был местным. Кто-то ввез его в страну, и не для зоопарка. Он не был бы настолько ручным.

Он, должно быть, был домашним животным. А те тупые ублюдки стреляли в чьего-то любимца, прирученного верить, что люди не угроза, кот, который, скорее всего, даже не бывал в дикой природе и понятия не имел, как позаботиться о себе. Какое отвратительное спортивное хобби!

Неохотно оставив беднягу, даже не взглянув, как у него дела, она все-таки повернула в сторону дома.

Она знала, что он должен быть ручным, но шериф в лучшем случае, вероятно, вызовет контроль над дикими животными. А в худшем, он и его помощник могут решить "положить конец его страданиям".

Войдя через задний ход и включив на кухне свет, Алэйна направилась в гостиную, включив верхнее освещение. Ее джинсы лежали около дивана. Извиваясь, она залезла в них, застегнула молнию и пуговицу, а потом запихнула ноги в шлепанцы.

Шериф Вилсон начал стучать в дверь едва ли не раньше, чем она обулась.

Гнев снова захлестнул ее. Она так чертовски устала от "старого доброго мальчишеского клуба"! Проклятый риэлтор, продавший ее родителям это место, должно быть, сказал, что на примыкающем участке есть охотничий клуб, но это было далеко не все, что она узнала об охотниках. Она полагала, что они будут оставаться в своем охотничье заказнике, а не все время гоняться по ее земле за животными и палить над ней.

Должен же быть закон, который они нарушили! Почему, черт возьми, он позволил этому ублюдку уйти?

Отперев дверь, она оставила ее открытой и впилась взглядом в шерифа.

— Вы не собираетесь в чем-нибудь его обвинить? — Спросила она, когда он прошел мимо нее и в гостиную.

— А вы не хотите показать мне дыры от пуль?

Указав на диван, она попятилась и села верхом на ручку мягкого кресла напротив него, складывая руки на груди и угрюмо наблюдая, как он изучал диван и ковырялся в дырах в поисках пули.

Не удивительно, что Бобби спал, когда она позвонила.

Ответила женщина.

Это на мгновение сделало Алэйну нерешительной.

— Мне нужно поговорить с ветеринаром, — наконец, сказала она.

Она услышала шелест постельного белья, сопение и зевоту.

— Да? — спросил Бобби, хриплым спросонья голосом.

— Это Алэйна. Алэйна МакКинли. У меня в сарае есть кот, он реально сильно ранен. Мне неловко беспокоить тебя так поздно, но я не знаю, будет ли он все еще жив к утру. Думаю, его подстрелили.

В течение нескольких мгновений стояла тишина.

— Привози его, я взгляну, — наконец, проворчал он.

— Я не могу. Мне нужно чтобы ты приехал сюда и взглянул на него.

— Почему не можешь?

Алэйна прикусила щеку изнутри.

— Это по-настоящему большой кот и я не думаю, что смогу передвигать его, не причинив еще худшей боли. Пожалуйста. Ты же знаешь, я не побеспокоила бы тебя, если бы у меня был выбор.

Он издал раздраженный звук.

— Прекрасно. Я буду примерно минут через пятнадцать-двадцать.

Это больше походило на тридцать. Алэйна шагала по полу и следила за часами минут пятнадцать до того, как до нее, наконец, дошло, что она могла бы, по меньшей мере, устроить кота поудобней, пока ждет. Подойдя к бельевому шкафу, она нашла старое покрывало и набросила его на руку, а затем отправилась на кухню, найти ему что-то из чего он мог бы попить. Они преследовали его. И он, вероятно, кроме всего прочего умирал от жажды.

Она снова попала к сараю, когда уже светало, задаваясь вопросом, не было ли выбраться живой в первый раз простой счастливой случайностью. Возможно, бедняга был просто в шоке от раны и слаб, что не мог угрожать ей?

Приоткрыв дверь сарая, она заглянула внутрь. Два светящихся глаза подмигнули ей, но он не двигался, и не рычал. Открыв дверь пошире, она щелкнула выключателем, и дюйм за дюймом медленно двинулась внутрь, стараясь не делать никаких резких движений, которые он мог бы принять за угрозу.

Он поднял голову и, посмотрев прямо на миску, принюхался.

Алэйна сглотнула от жалости, нахлынувшей на нее. Поставив миску, она придвинула ее в пределы его досягаемости, наблюдая, как он жадно осушил воду, пока миска не оказалась абсолютно сухой.

— Еще?

Он смотрел на неё, пока она говорила, и она заметила боль в его глазах. Взяв миску, она снова наполнила ее в раковине прачечной и опустила ее перед ним. Очевидно, он получил все, в чем нуждался в настоящее момент, потому что выпил только немного прежде, чем опять притихнуть, уронив голову на передние лапы.

На минутку отодвинув миску в сторону, она взяла покрывало и накрыла его. Урчание, срывавшееся на мурлыканье, шло из его груди. Чувствуя смесь облегчения и жалости, и поощренная этим знаком, думая, что он оценил ее усилия утешить его, она придвинулась поближе, успокаивающе поглаживая его голову. Он боднул головой ее руку, выгибая шею так, чтобы она могла также гладить и ее.

Она не знала, почему была так удивлена, увидев, что он ведет себя как обычный домашний кот, потому что он и был котом, но удивлялась. Она была также заинтригована, и её влекло к нему. Присев спиной к стене, она вытянула перед собой ноги и подняла его огромную голову на свои колени, поглаживая рукой по красивому, шелковистому меху.

Он чуть напрягся, но позволил это, откидывая голову на ее колени, издавая урчание, срывавшееся время от времени в его груди на мурлыканье.

Он, казалось, наслаждался ее прикосновением. Через несколько мгновений он повернул голову. Сначала она подумала, что это было потому, что он хотел, чтобы она почесала в другом месте. Возможно, это было потому, что он, повернув голову, в процессе уткнулся носом в ее промежность. Мягко, она сдвинула его нос подальше от нее и продолжила ласкать его, но довольно скоро обнаружила, что он не оставил эту идею, и его голове хочется туда вернуться. Он снова ткнулся носом в ее промежность и стал пытаться зарыться глубже.