— Знаю, когда хотят взять надо мной верх. Вы ни за что не сможете провести меня, мистер Мерсьер. Что у вас на уме?

— Очень хорошо, предположим, вы расскажете мне о подводном аппарате.

— Подводном аппарате?

Адмирал слегка наклонил голову, движение, равноценное выражению полного удивления любым другим человеком.

— Превосходнейший инструмент, полагаю, вы знакомы с его задачей.

— Почему вы не расскажете мне?

Сандекер пожал плечами.

— Думаю, что вы можете называть его водным «волшебным жезлом» или «рудознатцем».

— Водные рудознатцы не стоят шестьсот восемьдесят миллионов долларов налогоплательщиков.

— Так что же точно вы хотите знать?

— Существует ли такой экзотический инструмент?

— Проект «Дудлбаг» — реальность, и, кстати, весьма успешная, могу добавить.

— Вы готовы объяснить его принцип действия и представить отчет о суммах, израсходованных на его разработку?

— Когда?

— При первой возможности.

— Дайте мне две недели, и я положу аппарат вам на колени аккуратно сложенным и упакованным.

Мерсьера нельзя было уговорить на это.

— Два дня.

— Знаю, о чем вы думаете, — серьезно сказал Сандекер. — Но обещаю, что нет никакой опасности скандала, до этого далеко. Верьте мне. Нужна еще минимум неделя. Я просто не смогу собрать всё вместе за меньшее время.

— Начинаю чувствовать себя соучастником в нечестной игре.

— Пожалуйста, только одну неделю.

Мерсьер посмотрел в глаза Сандекеру. «Боже мой, — подумал он, — человек действительно просит». Едва ли этого он ожидал. Мерсьер направился к своему водителю, который припарковался на небольшом расстоянии, и кивнул.

— Ладно, адмирал, у вас есть одна неделя.

— Вы заключили хорошую сделку, — сказал Сандекер с лукавой улыбкой.

Без лишних слов адмирал повернулся и продолжил свой утренний бег к штаб-квартире Государственного агентства подводных и морских научных исследований.

Мерсьер наблюдал, как невысокий человек становился всё меньше, удаляясь от него. Казалось, что он не замечал своего водителя, терпеливо ожидающего его перед машиной, держа дверь открытой.

Мерсьер стоял как вкопанный, внутри нарастала сводящая с ума уверенность, что его сделали.

Для Сандекера этот день оказался очень тяжелым. После неожиданной встречи с Мерсьером он предстал перед комитетом по бюджету сената, где отвечал на вопросы до восьми часов вечера, рассказывал о целях и достижениях Государственного агентства по подводным и морским научным исследованиям, просил, а в некоторых случаях требовал дополнительного финансирования для операций агентства. Он ненавидел это бюрократическое сборище.

После легкого обеда в клубе армии и военно-морских сил он вернулся в свою квартиру и налил себе стакан пахты.

Снял туфли и начал раздеваться, когда неожиданно зазвонил телефон. Он проигнорировал бы звонок, если не повернулся бы и не увидел, откуда звонят. Мигала красная лампочка прямой связи с Государственным агентством по подводным и морским научным исследованиям.

— Сандекер.

— Это Рамон Кинг. У нас проблема на «Дудлбаге».

— Поломка?

— Нет, не это, — ответил Кинг. — Система наблюдения засекла незваного гостя.

— Он сближается с нашим судном?

— Нет.

— Тогда, возможно, есть шанс, что это одна из наших подводных лодок, — оптимистически предположил Сандекер.

В голосе Кинга явно ощущалась тревога.

— Объект идет параллельным курсом, расстояние четыре тысячи метров. Есть основания полагать, что он преследует «Дудлбаг».

— Плохо.

— Я полностью контролировал ситуацию, когда компьютер дал более подробный анализ неизвестного пришельца.

Сандекер замолчал. Он медленно пил свою пахту, сосредоточенно размышляя, наконец, сказал:

— Позвони в службу безопасности и попроси найти Эла Джиордино. Хочу обсудить этот вопрос с ним.

С сомнением в голосе Кинг спросил:

— А разве Джиордино в курсе?

— Он знает, — заверил Сандекер Кинга. — Лично я кратко проинформировал его о проекте в самом начале на случай, если ему придется заменить Питта. Поторопись с этим делом, я буду через пятнадцать минут.

Адмирал повесил трубку. Стали сбываться его самые страшные опасения. Он пристально разглядывал белую жидкость в своем стакане, словно представлял себе, как таинственное судно выслеживает беззащитный «Дудлбаг».

Затем отставил стакан в сторону и поспешил к дверям, забыв, что на ногах только носки.

Глубоко под поверхностью моря Лабрадор недалеко от северной оконечности Ньюфаундленда в полной тишине Питт стоя изучал электронное изображение на экране монитора. Неопознанная подводная лодка следовала по внешним границам диапазона действия приборов «Дудлбага». Дирк нагнулся вперед, когда появилась строка данных. Затем внезапно экран дисплея погас, контакт был потерян.

Билл Ласки, оператор, повернулся к Питту и покачал головой.

— Прости, Дирк, наш гость довольно застенчивый. Он не хочет спокойно ждать, когда его просканируют.

Питт положил руку на плечо Ласки.

— Продолжай действовать. Рано или поздно он появится с нашей стороны забора.

Он прошел по рубке управления мимо сложного комплекса электронных приборов, бесшумно шагая по резиновому покрытию палубы. Сбросив трап на нижнюю палубу, он вошел в небольшое помещение, размеры которого не превышали площадь двух соединенных вместе телефонных будок.

Питт сел на край складной койки, развернул светокопию на небольшом письменном столе, склонился над ней, изучая структурную схему «Дудлбага».

Деформация при погружении была меньше того смелого значения, которое возникло в разуме Питта, когда он впервые увидел самое сложное в мире научно-исследовательское судно. Раньше никогда не создавалось ничего подобного для погружения в море.

Компактная форма «Дудлбага» выходила за рамки всякого воображения. Самое лучшее описание, которое подходит ему, звучит следующим образом: «внутренняя половина крыла самолета, стоящая вертикально» и «труба-лаз подводной лодки, потерявшей свой корпус». Короче говоря, это был кусок металла, который передвигался в вертикальном положении.

Для необычных обводов «Дудлбага» были свои причины. Принятая концепция была значительным прорывом в подводной технологии. В прошлом все механические и электронные системы встраивали в соответствии с пространственными ограничениями стандартного сигарообразного корпуса. Алюминиевую оболочку «Дудлбага», наоборот, строили вокруг приборного пакета.

Для экипажа из трех человека предусматривалось очень мало удобств. Люди требовались только для работы в чрезвычайных условиях или для ремонта. Судном автоматически управлял мозговой компьютерный центр в штабе Государственного агентства подводных и морских научных исследований в Вашингтоне, расположенном на расстоянии почти три тысячи миль.

— Не хочешь ли принять немного лекарства, чтобы прочистить горло?

Питт поднял голову и посмотрел на страдальческие покрасневшие глаза Сэма Квейла, электронного мага экспедиции. Квейл взял пару пластиковых стаканов и полпинты бренди, остатки которого едва покрывали донышко бутылки.

— Позор, — сказал Питт, не в силах подавить широкую улыбку. — Тебе известно, что правила запрещают алкоголь на борту научно-исследовательских кораблей.

— Не смотри на меня так, — ответил Квейл с мнимой невинностью. — Нашел это дьявольское изобретение, или то, что от него осталось, у себя в койке. Наверное, его забыл какой-нибудь странствующий рабочий строитель.

— Странно, — сказал Питт.

Квейл вопросительно посмотрел на него.

— Что странно?

— Совпадение.

Питт полез под подушку и вытащил бутылку шотландского виски «Белл», поднял ее. Она была наполовину полной.

— Странствующий рабочий строитель оставил ее и у меня в койке.

Квейл улыбнулся и передал чашки Питту.

— Если тебе всё равно, то оставлю свою для лечения.