Вернувшись, Дирк в удивлении застыл на пороге. Хейди сидела на стуле, ее трясло; все краски исчезли с ее лица, глаза потухли. Юный компьютерный техник держал стакан бренди и пытался заставить ее выпить его. У нее был такой вид, словно она увидела третьего призрака за день.

Хоукер и три инженера склонились над платой со схемой, проверяя ряды потухших индикаторных лампочек, бесплодно манипулируя ручками и переключателями. Питт понял, что связь с аппаратом дистанционного поиска окончательно прекратилась.

Хоукер взглянул на Питта, когда увидел его.

— У меня есть кое-что интересное, могу показать тебе.

Питт кивнул в сторону Хейди.

— Что с ней?

— Она увидела что-то такое, что вывело ее из себя.

— На мониторах?

— Непосредственно перед тем, как оборвалась передача, — объяснил Хоукер. — Понаблюдай тут, пока перекручу видеозапись.

Питт наблюдал. Появился Ганн и встал рядом с ним, пристально глядя на экраны. Темные экраны медленно начали светиться, и они вновь увидели аппарат дистанционного поиска при солнечном освещении. Сияние уменьшилось, затем несколько раз последовательно возникало вновь.

— Это когда «Бэби» поднимали из воды, — наблюдательно заметил Питт.

— Да, — согласился Хоукер. — Сейчас не пропусти следующее действие.

На мониторах появились серии горизонтальных линий помех, затем внезапно левый экран потух.

— Неуклюжие варвары, — горько пожаловался Хоукер. — Не узнали хрупкой части аппарата. Уронили «Бэби» на левую камеру, разбили цветную приемную трубку.

В этот момент оболочку потащили обратно, она попала в фокус. Сейчас можно было безошибочно определить вид материала, из которого она была сделана.

— Пластик, — объяснил Ганн. — Тонкий кусок непрозрачного пластика.

— Этим объясняется протоплазма, — сказал Питт. — Вот тебе и соседи-привидения.

Две фигуры в каучуковых водолазных костюмах, стоя на коленях, исследовали аппарат дистанционного поиска.

— Жаль, что не можем увидеть их лица, скрытые под масками, — сказал Ганн.

— Вскоре увидишь одного из них, — сказал Хоукер. — Наблюдай.

В поле зрения камеры появились две ноги в длинных резиновых сапогах и в брюках из хлопчатобумажной ткани для производственной одежды. Владелец всего этого остановился за водолазами, наклонился и посмотрел в линзы камеры.

На нем был свитер в британском стиле «коммандос» с кожаными заплатами на плечах и локтях. Вязаная шапка была надета под углом; седеющие волосы на висках аккуратно зачесаны за уши. Казалось, что ему около шестидесяти. На лице отражалась жестокая самоуверенность, характерная для мужчин, которым часто приходилось сталкиваться с опасностью. Темные глаза отличались бесстрастным интересом снайпера, который смотрит в телескопический прицел на приближающуюся к нему жертву.

Внезапно его глаза едва заметно расширились, напряженное выражение стало злобным. Рот искривился от непроизнесенных вслух слов, он быстро исчез из вида.

— Я не умею читать по губам, — сказал Питт, — но похоже на то, что он сказал: «Вы дураки».

Они продолжали наблюдать за тем, как на аппарат дистанционного поиска набросили что-то, напоминающее брезент, мониторы потемнели в последний раз.

— Это всё, что удалось записать, — сказал Хоукер. — Контакт был потерян через минуту, когда они уничтожили передающую схему.

Хейди поднялась со стула и пошла вперед, словно в трансе. Указала на бездействующие мониторы, губы у нее дрожали.

— Я знаю его, — сказала она, голос едва можно было расслышать. — Человек на изображении… Я знаю, кто он.

Доктор Отис Коули вставил сигарету в мундштук с золотым наконечником, зажал его между искусственными зубами и закурил. Затем продолжил изучение электронного сердца аппарата дистанционного поиска через открытую панель доступа.

— Чертовски умны эти американцы, — произнес он под впечатлением того, что увидел. — Читал научные статьи об этом, но не видел ни одного так близко.

Коули, директора Квебекского института морской техники, завербовал Анри Вийон. Это было настоящее страшилище: бочкообразная грудная клетка, круглое лицо с нависшими бровями. Седые волосы, ниспадающие ниже воротника, усы под тонким коротким носом, словно обрезанным ножницами для стрижки овец.

Брайан Шо стоял рядом с Коули с озабоченным лицом.

— Что будешь делать с этим?

— Оригинальное технологическое решение, — сказал Коули тоном молодого человека, поглощенного рассматриванием «Плейбоя». — Визуальные данные транслируются и передаются с помощью ультразвуковых волн на корабль — носитель, где они декодируются и обрабатываются компьютером. Получаемое в результате изображение переносится на видеоленту с удивительной четкостью.

— Итак, в чем же жульничество? — проворчал Фосс Глай.

Он сидел на ржавой лебедке, установленной на палубе в носовой части синей рыболовецкой лодки.

Шо старался сдержать его темперамент.

— Жульничество, как ты соизволил выразиться, в том, что камеры продолжали передавать изображение после того, как ты притащил эту штуку на борт. Люди на корабле Государственного агентства подводных и морских научных исследований не только узнали, что за ними ведется наблюдение, но смогли записать наши лица на видеоленту.

— Каким образом это касается нас?

— В эту минуту их директор проекта, вероятно, вызывает вертолет, — ответил Шо. — Еще до наступления ночи лента будет в Вашингтоне. А к этому времени завтра они уже проведут опознание.

— Скорее всего, опознан будешь ты, — сказал Глай, ухмыляясь. — Мы с моим партнером были в масках. Помнишь?

— Ущерб уже причинен. Американцы поймут, что мы не местные водолазы, совершающие хищение с останков кораблей, потерпевших кораблекрушение. Они узнают, кто действует против них, с чем им придется иметь дело, и примут все превентивные меры.

Глай пожал плечами и начал расстегивать молнию на своем водолазном костюме.

— Если бы эта механическая рыба не прервала нас, мы спокойно заложили бы взрывчатку, взорвали старый корпус и не оставили бы им почти ничего, что можно поднять со дна.

— Нас постигла неудача, — сказал Шо. — Насколько вам удалось продвинуться в работе?

— Мы едва успели приступить к делу, как увидели огни, которые загорелись на корме.

— Где взрывчатка?

— Осталась на палубе в носовой части корабля, потерпевшего крушение, где мы хранили ее.

— Сколько фунтов?

На мгновенье Глай задумался.

— Мы с Гаррисом спускались по шесть раз каждый с герметичными контейнерами весом двести фунтов.

— Две тысячи четыреста фунтов, — сосчитал Шо.

Он повернулся к доку Коули.

— Что будет, если мы ее взорвем?

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

— Масса за массу, тризинол в три раза мощнее тринитротолуола.

Коули сделал паузу, пристально всматриваясь через воду в «Оушен венчерер».

— Ударные волны от взрыва разрушат заднюю часть корабля Государственного агентства подводных и морских научных исследований.

— И «Императрицу Ирландии».

— Уничтожат носовую часть и снесут носовую часть надстройки. Этот момент поглотит основную силу взрыва. Прогнется дальняя часть кормы, несколько переборок. Рухнет несколько палуб.

— Но центральная часть остова корабля останется целой.

— Совершенно верно, — кивнул Коули. — Единственным вашим достижением будет смерть массы невинных людей.

— Мало смысла в реализации этого плана, — задумчиво сказал Шо.

— Конечно, я не хочу принимать никакого участия в этом.

— Итак, что же нам остается? — спросил Глай.

— В настоящее время — сидеть тихо, — ответил Шо. — Жди и наблюдай, а также найди нам другую лодку. Американцы, вне всяких сомнений, охотятся за этой.

На лице Глая появилось презрительное выражение.

— Это лучшее из всего, что ты можешь предложить?

— Я удовлетворен. Если у тебя нет других соображений.

— Предлагаю разнести негодяев в клочья и покончить с этим сейчас, — холодно сказал Глай. — Если у тебя не хватает мужества, то я сделаю это.