Наконец он начал снимать ее. С чудовищной медлительностью он упорно разворачивал хрупкую ткань. После того, что людям, непрерывно ходящим по полу, показалось бесконечностью, Галассо добрался до последнего слоя. Он сделал паузу, чтобы стереть пот, блестевший на его лице, и размять онемевшие пальцы. Теперь он был готов продолжать.

— Момент истины, — произнес он с важным видом.

Мун схватил телефон, который оказался рядом, и установил прямую связь с президентом. Сандекер подошел ближе и напряженно смотрел через плечо Галассо. Лицо Питта было бесстрастным.

Галассо осторожно приподнял тонкий хрупкий откидной клапан и быстро вернул его на место.

Они надеялись встретиться с невозможным, но единственной наградой было разочарование, за которым последовала сокрушающая горечь.

Безразличная река проникла через клеенку и превратила британский экземпляр Североатлантического договора в пастообразное нечитабельное месиво.

Рев двигателей реактивного самолета стал затихать сразу после того, как «боинг 757» поднялся в воздух с взлетно-посадочной полосы аэропорта Квебек. Когда погасло табло с надписью «Не курить», Хейди расстегнула ремни безопасности, удобнее положила ногу в гипсе от лодыжки до бедра и посмотрела в окно.

Внизу на солнце блестела длинная лента реки Святого Лаврентия, оставаясь далеко позади самолета, развернувшегося на юг к Нью-Йорку.

Ее мысли постоянно возвращались к событиям нескольких прошлых дней в калейдоскопе туманных образов. Шок и боль, последовавшие после взрыва. Значительное внимание со стороны хирурга и моряков на борту «Финикса», на гипсе на ноге оставлено больше рисунков, чем в альбоме с образцами в салоне татуировки. Доктора и сестры в больнице Римуски, где ей вправляли и лечили плечо и добродушно смеялись над ее жалкими попытками говорить по-французски. Все они казались сейчас какими-то далекими персонажам из снов. Ей стало грустно. Может быть, больше не придется встретиться с ними вновь.

Она не замечала, что на место у прохода рядом с ней сел мужчина, до тех пор, пока он не дотронулся до ее руки.

— Привет, Хейди.

Она взглянула в лицо Брайана Шо и настолько опешила, что не могла произнести и слова.

— Знаю, что ты можешь подумать, — тихо сказал он, — но мне нужно поговорить с тобой.

Удивление, испытанное Хейди с самого начала, быстро сменило презрение.

— Из какой дыры тебе удалось выползти?

Он увидел, как она покраснела от злости.

— Не буду отрицать, что это было холодным, расчетливым совращением. Прошу простить меня за это.

— Все по линии долга, — с сарказмом сказала она. — Затащить женщину в постель, чтобы извлечь информацию, потом воспользоваться ею, чтобы убить двенадцать невинных людей. В мою книгу, мистер Шо, ты записан как паршивец.

Какое-то время он молчал. Американские женщины, размышлял он, выражают себя совершенно по-другому, чем английские.

— Достойная сожаления и совершенно бессмысленная трагедия, — сказал он. — Хочу, чтобы вы с Питтом знали, что я не имею никакого отношения к этому.

— Ты лгал и раньше. Зачем же отказываться от своих привычек?

— Питт поверит мне, когда я расскажу ему, что взрывчатку установил Фосс Глай.

— Фосс Глай?

— Питту известно это имя.

Она скептически посмотрела на него.

— Ты мог бы сообщить всё это по телефону. А зачем ты здесь сейчас? Выкачать из меня еще информацию? Узнать, удалось ли нам найти экземпляр договора в «Императрице Ирландии»?

— Вы не нашли договор, — сказал он тоном, не допускающим возражений.

— Попал пальцем в небо.

— Мне известно, что Питт вылетел из Вашингтона в Нью-Йорк, поиски на реке Гудзон продолжаются. Это вполне достаточное доказательство.

— Ты не сказал мне, что тебе нужно, — настаивала она.

Он пристально посмотрел на нее.

— Ты должна доставить послание от моего премьер-министра вашему президенту.

Она бросила на него враждебный взгляд.

— Ты сошел с ума.

— Ничего подобного. Нет оснований полагать, что в Англии знают о планах вашего правительства, поэтому еще не наступило время для открытой конфронтации. Так как ситуация слишком деликатная для двух дружественных государств, чтобы проходить по обычным дипломатическим каналам, вся связь должна осуществлять окольными путями. Это вполне обычная практика.

— Но я не могу просто позвонить президенту по телефону, — сказала она, сбитая с толку.

— Нет необходимости. Просто передай послание Алену Мерсьеру. Он примет его.

— Советнику по госбезопасности?

— Да.

У Хейди был растерянный вид.

— Что я должна сказать ему?

— Ты просто должна сказать, что Британия не отдаст одну из стран Содружества из-за какого-то клочка бумаги. И мы не допустим никакого вторжения извне.

— Неужели ты предлагаешь открытую борьбу между Америкой и…

— Ты победила, конечно, но это станет концом Атлантического пакта и НАТО. Премьер-министр выражает надежду, что ваша страна не захочет платить столь высокую цену, чтобы захватить Канаду.

— Захватить Канаду, — повторила она. — Это смешно.

— Разве? Почему же еще ваши люди идут на нарушение всех наших запретов, чтобы найти экземпляр договора?

— Должны быть другие причины.

— Возможно. — Он колебался, беря ее руку в свою. — Но почему-то я так не думаю.

— Итак, поезд лежит, похороненный под рухнувшим мостом, — сказал Питт.

Глен Чейз кивнул.

— Всё указывает именно на это.

— Больше он нигде не может находиться, — добавил Джиордино.

Питт облокотился на перила рабочего помоста, переброшенного через всю ширину баржи, предназначенной для подъема поезда, потерпевшего крушение. Наблюдал, как длинная стрела крана поднялась и выбросила из ковша проржавевшие детали ферм моста в главный трюм. Затем развернулась и погрузила свой ковш обратно в реку.

— Работая в таком темпе, мы потратим целую неделю, прежде чем сможем прозондировать дно.

— Мы не сможем приступить к экскаваторным работам до тех пор, пока не уберем все обломки, — сказал Джиордино.

Питт повернулся к Чейзу.

— Пусть один из твоих рабочих удалит несколько фрагментов оригинальных соединений фермы с помощью газового резака. Хочу сдать их на анализ в лабораторию аналитической химии.

— Что ты предполагаешь там обнаружить? — спросил Чейз.

— Возможно, причину обрушения моста, — ответил Питт.

Служащий в каске, перекрикивая шум дизельного двигателя крана, объявил в портативный громкоговоритель:

— Мистер Питт, вас к телефону.

Питт извинился и вошел в командный офис баржи. Звонил Мун.

— Что нового?

— Ничего, — ответил Питт.

Последовала пауза.

— Президент должен получить экземпляр договора к понедельнику.

Питт был ошеломлен.

— Но это уже через пять дней!

— Если вы придете с пустыми руками к часу дня в понедельник, все работы, связанные с поисками, будут отменены.

Губы Питта плотно сжались.

— Чёрт возьми, Мун! Ты не можешь устанавливать невозможные предельные сроки для такого проекта, как этот.

— Простите, но это именно так.

— Почему предупреждаешь об этом так поздно?

— Могу сказать только то, что чрезвычайно важна срочность.

Костяшки пальцев руки Питта, сжимающей телефонную трубку, стали цвета слоновой кости. Ему нечего было сказать в ответ.

— Вы еще здесь? — спросил Мун.

— Да, здесь.

— Президент с нетерпением ждет доклада о ваших успехах.

— Каких успехах?

— Вы должны работать по возможности быстрее, — сказал Мун с раздражением.

— Всё зависит от того, когда мы найдем поезд и вагон, в котором ехал Эссекс.