— Не я это придумал, Петр Андреевич, — ответил Ленский. — А здесь… — он обвел покрытой ожогами рукой коридор, — приходится играть по определенным правилам. И использовать соответствующую терминологию.

Онежский вдруг понял, что хочет не просто порушить планы аристократов-заговорщиков, но и сровнять это место с землей. Уничтожить его. Стереть. Вырезать будто злокачественную опухоль. Здесь творится настоящее безумие, и от мысли, что именно эта трехэтажная бетонная коробка может стать истоком апокалипсиса, хотелось действовать немедленно.

— Вот что… игрок… — произнес Андрей, обращаясь к старику. — Давай уже, веди нас к этому вашему устройству. Чем быстрее мы с ним покончим, тем лучше.

Тот кивнул и первым двинулся по коридору. В ту же сторону, куда минутой ранее направился призыватель.

Проходя мимо камер, в которых кричали похищенные несчастные, слушая звуки ударов, лязг металла, какие-то хлопки и жужжание, Онежский не мог отделаться от мысли, что попал в какой-то крайне жестокий фильм ужасов. А он никогда не любил этот жанр.

Коридор повернул влево и вскоре закончился дверью. Та вывела к лестнице вниз.

— Нам нужно на подземные уровни, — сказал Ленский, поворачивая к Крылову и Онежскому обожженную морду. — Как вы себя чувствуете?

— Дерьмово, — не стал скрывать министр. — Но, думаю, дотянем.

Старик удовлетворенно кивнул, и все трое стали спускаться. Этаж за этажом. Вниз.

«Как будто в ад спускаемся, не находишь?» — мысленно обратился Онежский к Крылову.

«В каком-то смысле так оно и есть», — ответил тот, и Андрей помрачнел еще больше, признавая правоту друга.

— Почти пришли, — объявил Ленский, когда позади осталось с десяток лестничных пролетов.

— Основательно вы эту дрянь запрятали, — сказал Онежский, гадая, что представляет собой устройство, которое ему и Крылову предстоит уничтожить.

— Ну, вполне логично, — старик пожал плечами и попытался улыбнуться. Учитывая, во что он превратился, вышло… мерзко. — К тому же под землей связь с Преисподней гораздо лучше.

Вновь коридор. На этот раз, к счастью, без камер, и единственными звуками были шаги Ленского, Онежского и Крылова. Самочувствие по мере приближения к цели ухудшалось. Андрея лихорадило, шатало из стороны в сторону, и казалось, что еще чуть-чуть — и его вывернет наизнанку. От всего этого ощущение, что он и Крылов добровольно отправились в ловушку, лишь крепло.

За очередным поворотом оказалась массивная гермодверь.

— Вот мы и на месте, — сказал Ленский, вытягивая руку, отчего запорный механизм, напоминающий штурвал, стал вращаться. — Сейчас вы увидите, до чего додумались наши безумцы и выходцы из Преисподней. Думаю, впечатлитесь.

— Ты нас сюда не на экскурсию привел, — осадил его министр.

Говорил он тоном, прекрасно знакомым Онежскому: Петр был готов вступить в бой.

«Штурвал» наконец перестал вращаться, дверь грохотнула, вздрогнула и стала открываться.

— Прошу, — произнес старик, сделав приглашающий жест, и первым прошел за дверь.

Оказавшееся за ней помещение представляло собой внушительных размеров зал, ярко освещенный несколькими прожекторами. Железные стены сплошь изрисованы причудливыми символами, которые чуть заметно светились бордовым. Потолка почти не видно за нагромождением металлоконструкций — и на каждой, подобно уродливым бескрылым птицам, сидели тощие рогатые демоны.

— Твою мать… — пятясь, прорычал Крылов.

— Не бойтесь, они не обратят на вас внимание, — сказал Ленский. — Они заняты.

— Чем, интересно?

— Поддерживают жизнь в нашем устройстве. Для этого они погружены в транс.

— А где само устройство? — спросил Онежский, напряженно оглядывая пустое пространство зала.

— Вон там, — худая обожженная рука указала вперед — на пару сомкнутых полукруглых створок на полу. Довольно больших, металлических и покрытых бесформенными пластами пульсирующей плоти. — В колодце. Сейчас вы все увидите.

— Погоди… — голос Крылова был глухим от сильнейшего напряжения.

— Что? — если Ленский и хотел скрыть раздражение, то у него ничего не получилось. — Сейчас каждая секунда промедления может стать фатальной. Если остальные…

— Вот об этом я и хотел спросить, — перебил министр. — Что насчет остальных? Где они?

— А вы попробуйте отгадать, — Ленский снова мерзко улыбнулся. — Пытаются остановить Дьякова. Но пока что парень успешно им противостоит. Если вам интересно, то его стараниями уже убиты Юкито и Прохоров. Что будет даль…

Неожиданно старик прервался на полуслове, отшатнулся и закатил глаза. А затем захрипел и стал кашлять кровью.

«Что происходит?» — спросил министр Онежского.

«Прости, но я понимаю не больше твоего», — ответил тот.

Ленский к этому времени успокоился, вытер рот и вновь подошел к Петру и Андрею.

— Прошу прощения, — сказал он. — Просто… Преисподняя сделала нас своего рода братьями, и мы чувствуем друг друга.

— Судя по всему, довольно неприятный… бонус, — мрачно усмехнулся Онежский.

— Пожалуй, — согласился старик. — Но зато теперь мне известно, что погиб Тибрис. И опять-таки не без участия вашего дорогого Дьякова. Тот уничтожил Столп в Бенони. А учитывая кое-какие обстоятельства его местонахождения… — он усмехнулся, — думаю, Илье пришлось основательно поскрипеть мозгами и приложить немало усилий, чтобы справиться с задачей.

«Минус три Столпа, — обратился Андрей к министру. — Нормально парень идет».

«Главное, чтобы он смог дойти до конца», — ответил тот.

— Как бы там ни было, сейчас здесь нет никого, кто мог бы нам помешать, — сказал Ленский. — Но это ненадолго. Скоро они вернутся, чтобы привести устройство в действие и погубить всю планету. Поэтому давайте поторопимся.

С этими словами он направился к полукруглым створкам. Остановился в паре метров от них, и те вздрогнули, а затем с металлическим лязгом начали разъезжаться.

Мысленно выругавшись, Онежский поднял глаза к сидящим наверху тварям. Те, к счастью, сохраняли неподвижность. Похоже, и впрямь в трансе. Главное, чтобы им не приспичило очухаться в самый неподходящий момент.

— Идите сюда, — позвал Ленский, как только створки прекратили движение, открыв что-то наподобие темного колодца. — Вот оно, взгляните.

Преодолев расстояние до «колодца», Онежский заглянул внутрь и сглотнул. Увиденное внушало отвращение, но вместе с тем и впечатляло.

В стены колодца было вплавлено не меньше двух сотен черных камней, светящихся бордовым, вперемежку с которыми причудливые символы переплетались и образовывали сплошной узор. Тоже излучающий сияние. И под всем этим темнела груда плоти, огромная, бугристая и с пастью, полной острых зубов.

— Этот монстр — и есть ваше… устройство? — процедил Крылов.

— Не просто монстр. Перед вами гибрид, созданный при помощи земных технологий, небольшого количества нашей магии и силы Преисподней. Ну и не без участия жертв призывателей.

— Что ты имеешь в виду?

— Сейчас вы видите перед собой сотни слепленных воедино трупов. Призыватели каждый день мучают десятки несчастных, всегда до смерти, и их нужно… утилизировать. Причем желательно с максимальной пользой.

— Ненормальные, — прорычал Крылов. — Ублюдки. Психи.

— Дорогой Петр Андреевич, — Ленский растянул запекшиеся губы в очередном уродливом подобии улыбки. — Ты имеешь дело с Преисподней. Так что ничему не удивляйся.

— Это понятно, — сказал Онежский. — Но зачем вашему… гибриду… пасть и зубы?

— Чтобы кушать. Мы называем его пожирателем. Он создан для того, чтобы славно попировать. И использовать силу поглощенных им призывателей, чтобы погубить планету. Видели те махины снаружи? Которые с огромными черными «сосульками» вместо ракет.

— Видели, — ответил Андрей.

— Это не просто «сосульки». Это накопители адской магии, связанные с ним, — Ленский кивнул на заполнившего колодец монстра. — Как только он поглотит последнего из присутствующих здесь призывателей, концентрация силы в «сосульках» станет критической. Они взорвутся, и тогда наш мир уже будет не спасти. Так что давайте-ка займемся делом. Вам нужно уничтожить пожирателя. Сам я сделать этого не могу, поскольку утратил возможность использовать обычную человеческую магию, для которой он уязвим. Но вот вы… Главное — ударить чем-нибудь очень мощным.