- Грубо.

- Зато честно. Помозгуй пока над тем, откуда краска может взяться.

- А много ли ее?

- Это будет зависеть от цены. Больше дешевой не будет. Сам понимаешь, в убыток люди работать не станут.

- Значит торговлишка сие, в обход мыта.

- Отец дела вел. Со мной поговорили. Но опасаются.

- А чего опасаются?

- Там кровь скрепляла слово. А я лишь его наследник. С иными и о том говорить не станут. Ибо легко оказаться мертвым. Жадность, Агафон, она творит настоящие чудеса.

- То верно, - криво усмехнулся Агафон.

- В общем – не спеши. Если все утрясется – поговорим. Деньги они тишину и покой любят. А весь этот шум…

- Я понимаю, - вполне искренне ответил Агафон. – А что Афансию скажем? Этот клещ ведь не отстанет.

- По весне у меня, может быть, другой товар появится. Сахар. Но это не точно. Сам понимаешь, ныне к Туле слишком много внимания. Совершенно лишнего в наших делах.

- Понимаю…

[1] Классификация по массе пород использует массу лошади как основной признак классификации. До 450 кг – легкие породы, 450-550 кг – линейные (средние) породы, свыше 550 кг – тяжелые породы.

[2] Боевая нагрузка в естественных условиях (на подножном корме) для легкой конницы – до 64 кг, линейной конницы – от 64 до 78 кг, для тяжелой конницы – свыше 78 кг.

Глава 2

1553 год, 27 августа, поместье Андрея на реке Шат

- Ты это чего удумал? – спросил Петр, наблюдая за тем, как Андрей, подняв бобылей, погнал их на общественные работы.

- Да вот – жду гостей, – ехидно улыбнувшись, ответил парень.

- Каких еще гостей?

- Как каких? Татар…

- И как это все станет защищать от них? – махнул он рукой.

- Ты же помнишь, что сбежал коневод. Так?

- Так.

- А значит он все видел. И без сомнения приметил кто пал в первую очередь. А ими были те воины. Мы ведь с дядькой Кондратом их первыми выбили. Посему, мню, передаст. И более они так поступать не станут.

- А как станут? – заинтересовался Петр, которому рассуждения парня показались интересными. Строго говоря, судя по его выражению лица, он и так и все понял, но решил поддержать эту игру в беседу и дать возможность парню самоутвердиться немного.

- Они, я думаю, станут крутится шагах в десяти-тридцати от стены. Если дальше – не попасть. А ближе – ров. Крутится, чтобы их самих сложнее оказалось выбить. И в свою очередь пускать стрелы по бойницам. Да и прием со щитами, мню, они попробуют повторить.

- А колья зачем?

- Они вот как вбиваются? Чтобы из травы не торчали, выступая из земли на ладонь, но сидели крепко. Если за такой колышек лошадь копытом зацепиться, то что с ней случится?

- Ничего хорошего, - кивнул Петр.

- Вот! И всадник полетит кубарем с нее. И может, если повезет, на такой же колышек насадиться. Но то не обязательно. Мда. Я еще хочу внешний край рва обрезать и сделав отвесным, подперев от осыпания бревнами. А на дно, куда спрыгивать станут, вбить колышков малых, заостренных сверху, прикрыв их взрыхленным сеном.

- А… - хотел было возразить Петр, но захлопнул рот, после чего улыбнулся. – Дельно. Это что же? Они станут спрыгивать вниз прямо на эти колышки сами?

- А кто не захочет, того свои же со спины подтолкнут.

- Ну что, дело это доброе. Займемся?

- Этим Илья с сыном займется. Поначалу. А потом и мы все.

- А мы чем займемся?

- А мы промеж тех колышков в предполье, что бобыли ставят, станем ямки копать. Кусок дерна вырубать. Поднимать. Из-под него одну-две лопаты земли вытаскивать. И укладывать его обратно. Чтобы трава и дальше росла.

- Ямки? Для конских копыт?

- Именно. Хотя по такому предполью, даже ежели пешком кто побежит, тоже мог неслабо изувечиться. Поэтому нужно не забыть его как-то отметить что ли, предполье это. Цветочки по краю высадить или еще чего.

- Ты ведь понимаешь, что колышки эти на лето, край на два?

- А нам пока дальше заглядывать и нет смысла. Или ты ведаешь, что нас ждет в будущем году? Али через год?

- Ну нет так нет, – развел руками Петр. Улыбнулся и взял лопату.

И уже спустя какие-то десять минут практически все мужчины поместья занялись полевыми работами. За исключением одноногого плотника Игната, который вместе с бабами и частью детей занимался который день возведением скелетной башенки над колодцем. Скелетной, то есть, набранной из ферм, в данном случае деревянных.

Перед этим Андрей больше пяти часов потратил на то, чтобы объяснить Игнату идею ферменных конструкций. Но все тщетно. Он попросту его не понимал. Не хватало кругозора и образования. Что вынудило нашего героя в конце концов слепить модель из веточек и ниток. И уже на ней объяснять, что он хочет.

Игнат согласно кивал. Дескать, не сомневайся, сделаем. Хотя что такое ферма так и не осознал. Да и зачем ему? Ну захотел молодой дурень диковинку себе слепить? Значит сделает. Ему какая разница? А развалиться, так не с него спрос. Что дурья башка заказывала, то и получила. Он ведь у кого на службе? Вот. Так что с него, как с плотника-профессионала спроса нет – барские капризы удовлетворял. А там и не такое бывает.

Цель башенки проста – в нее при атаке должны были набиваться женщины и дети. Ну и отстреливаться из самострелов. Просто последствия столкновения с «убитыми» татарами оказались очень печальными… И кроме определенного инструктажа требовалось как-то это компенсировать технически. На случай, если те прорвутся внутрь крепости. Ведь резню они могли устроить дикую. А тут – забрались по лесенке наверх. Лесенку за собой втянули. И отстреливайся потихоньку…

- Милая, - произнес Андрей во время обеденного «перекура», заводя Марфу в землянку, чтобы пообщаться с ней наедине, – скоро я уеду и… возможно не вернусь.

- Ты хочешь меня бросить? Решил один сбежать?

- Ты дура?

- А что тогда? Ну, подумаешь? Съездишь к царю. И что? От этого не умирают.

- Ты сама-то слышишь, что говоришь?

- А что я говорю?

- Ты в курсе, какие слухи обо мне ходят?

- Волколак, ведун и характерник, - невозмутимо ответила Марфа. – Да тут про половину успешные людей что-то подобное болтают.

- Ты разве не понимаешь, насколько это опасно?

- Да чем опасно то?

- Да твою же мать! – рявкнул Андрей, которого его супруга начинала бесить. Какая-то пара секунд, и он уже изготовился сначала к словесной перепалке, а потом, может быть и чему-то большему. Потому что Марфа-Алиса явно и целенаправленно его злила. Во всяком случае, он так подумал. И сделал вывод – это из-за доброты парня. Слишком он с ней мягко и нежно обходится, вот на шею сесть и захотела. А значит, что? Значит пора ее вожжами, да промеж лопаток…

Однако молодая женщина повела себя совсем не так, как он ожидал. Она сделала шаг вперед и максимально нежно его обняла. И шепнула на ушко:

- Выслушай меня, - после чего игриво укусила его за мочку уха.

- Чего?! – ошарашенно переспросил Андрей.

- Милый, просто позволь мне сказать, - томным голосом произнесла она.

- Да говори! Черт тебя подери! Говори! – воскликнул парень и, оттолкнув ее, заметался по землянке, пока, наконец, не сел на топчан. Один из тех, что с прошлого года остались.

Марфа все это время молчала.

- Ну?! Говори же?! Что ты хотела?!

Она подошла сзади, села на тот же топчан и, нежно его обняв, прижалась.

- Послушай. Я тебя верно понимаю? Ты боишься того, что царь тебя вызывает, чтобы наказать? Или даже казнить?

- Да! Су…! Да! Ты верно меня понимаешь! Поэтому я хотел поговорить с тобой о том, как тебе вести хозяйство без меня. О том, как торговать с Агафоном светильным маслом. И что его до тех пор, пока тебя не выгонят с этого поместья как вдову репрессированного помещика, нужно сделать побольше. Чтобы остались деньги как-то жить дальше.

- А с чего ты вообще решил, что он тебя хочет как-то наказать?