Другое дело Алиса, ну, то есть, Марфа. Девочка из не бедной горской семьи выросла и сформировалась в условиях весьма архаичного и жесткого традиционного общества. Она, правда, пыталась из него убежать. Но, видно от судьбы нет смысла удирать – только умрешь уставшим.

Попав в прошлое, да еще и в другое тело она начало паниковать и отчаянно рефлексировать на все лады. Особенно на фоне того, как ее встретили. Шутка ли? Бежать от ужасов традиционного общества XXI века и с разбегу вляпаться в XVI век, по сравнению с которым Кавказ ее юности – рай либералов. Но потом, когда Марфу несколько отпустило после венчания, когда она смогла расслабиться и принять себя в новых реалиях и свое новое место в этом мире, включились ее мозги, а также ее привычки, навыки, опыт. Понятное дело, что Кавказ XXI века – это не Русь XVI века, но...

Так или иначе, но Марфа начала Андрею транслировать понятным ему языком то, что хотели от него окружающие люди… окружающий мир. Что привело к достаточно интересному симбиозу и взаимному дополнению между Андреем и Марфой. Хотя не без сбоев…

Глава 3

1553 год, 5 сентября, поместье Андрея на реке Шат

- Волки! Волки воют! – закричал младший, а ныне единственный сын кузнеца.

И верно – вдали, в лесу завыли волки. А Андрей уже научился то ли чувствовать, то ли распознавать их голоса, поняв – это его волки.

Ударил набат.

И жители поместья спешно начали готовиться к обороне. Кто-то отвязывал и уводил меринов с выпаса. Кто-то что-то катил. Кто-то что-то тащил. Иными словами – «движуха» началась знатная. На первый взгляд – хаос и бардак. Однако, когда из леса вышел первый разбойник крепость оказалась полностью подготовлена к обороне. И даже подъемный мост поднят.

В этот раз разбойников оказалось много. Действительно много. До хрена просто.

- Твою мать! – емко описал ситуацию Андрей.

- Шестьдесят два человека, - бесстрастно заметила Марфа, всех пересчитав. – И у двадцати пяти есть луки.

- Хреново… очень хреново…

- Да хуже некуда… - согласился с ним Петр.

Разбойники тем временем выходили из леса, неся с собой уже штурмовые лестницы.

Их лучники же, выбежали на дистанцию в пятьдесят шагов до крепости. Воткнули в землю стрелы перед собой, так как не имели колчанов. И начали пускать их – куда-то туда в сторону крепости. Стрелы эти были явным дерьмом. Без оперений с наспех сделанными костяными наконечниками.

Андрей, когда понял, что они делают, даже несколько обалдел. Ведь их наконечники отличались хоть и изрядной остротой, но чрезмерной хрупкостью. Из-за чего представляли угрозу только для людей, лишенных всякой защиты. В то время как все остальные, одетые в кольчугу или хотя бы в тегиляй чувствовали себя сухо и комфортно. Ведь низкая энергия стрелы и хрупкость костяного наконечника снижали вероятность пробития черепа почти до нуля. Понятное дело, что оставались варианты вроде поражения сонных артерий. Но шансы для таких исходов выглядели крайне незначительными.

Так вот – начали стрелять.

И на укрепление посыпались эти подарки. Не прицельно. Просто – «в ту степь». Главное, чтобы за стены куда-то залетали.

Вскрикнула жена кузнеца. Ей эта стрела попала в руку, когда она забиралась в башенку над колодцем. Но ее успели подхватить и втянуть туда. И оказать помощь уже внутри, благо, что стрела пробила мягкие ткани и извлечь ее не представляло никакой сложности.

- Давай! – буркнул Андрей пареньку, и тот нажал педаль, открывая одну из фронтальных бойниц.

Вжих!

Унеслась стрела. И секундой позже вскрикнул один из стрелков. Это был обычный крестьянин, стрелявший из простого лука. Явно самодельного лука. Обычная палка с тетивой, причем даже оструганная не аккуратно. И снаряжение он имел соответствующее – ему под стать. Рубаха и порты из грубо сотканного крапивного волокна. Задержать стрелу, разумеется, эта тряпица не могла, особенно с граненым шиловидным наконечником – бодкином. Поэтому та бедолаге особенно глубоко и зашла, пробив грудную клетку.

Тем временем остальные разбойники ринулись на приступ. Единым фронтом, как и татары в прошлый раз, пытаясь перегрузить локально жидкую оборону защитников. Причем быстро. Бегом. Стараясь как можно скорее добраться до крепостной стены.

- А! – воскликнул один разбойник, зацепившийся ногой за колышек и рухнув на землю.

И почти тут же хором начали отзываться перекличкой ему многие другие, продемонстрировав фееричный «падеж» личного состава. И далеко не всегда это оказывалось безобидным падением. Кто-то повреждал себе ногу, о ямку или колышек, вывернув ее или еще как травмировав. Кто-то неудачно падал, портя себя руки. Самые же «везучие» умудрялись напороться телом на другие колья. Редко с мгновенно летальным исходом. В основном начиная голосить и дергаться. Как следствие лестницы штурмовые, которые они тащили с собой, регулярно «кубурялись» из-за падения их несущих. И быстро не получилось продвинуться. Во всяком так быстро, как нападающие рассчитывали.

Андрей и Петр тем временем «палили» из луков. Молодой помещик по лучникам, стараясь выбить их как можно больше. Петр же пускал стрелы в бегущих на приступ. И оба работали в практически полигонных условиях, потому что по бойницам никто в ответ не бил. Да и не могли эти разбойники. Их стрелы, лишенные оперения, даже в «скворешник» боевой площадки с такой дистанции попадали не надежно. Слишком великим оказалось рассеивание. Да и сами они – те еще «мастера».

Нажатие педали, открывающей щиток.

Выстрел.

Отпускание педали.

Нажатие педали…

И так по кругу. Эти двое «долбили» из луков на пределе своей скорострельности. С умеренной производительностью, но все же. Тот же Андрей поражал свои цели в среднем – раз в три-четыре выстрела. Иногда лучше, иногда хуже, но – плюс-минус так. Петр тоже мазал нещадно. У него ведь «мишени» хоть и находились ближе, но непрерывно мельтешили и требовалось ловить момент. Хотя в целом Рябой попадал чаще из-за меньшего рассеивания по дистанции и скорости полета стрелы. Лучники то тоже не стояли на месте вкопанными истуканами.

Колчан опустел.

Андрей выглянул за занавеску боевой площадки и грязно выругался. Потому что, несмотря на все ухищрения, разбойники уже поставили четыре штурмовые лестницы и переваливали через частокол куртины. Да, обитатели крепости встречали их выстрелами из самострелов, ведя обстрел с центральной башенки. Но их производительности «огня» явно не хватало.

С другой стороны, выглянул Петр. У него, видно, также закончился колчан со стрелами.

Мгновение.

И Андрей, подхватив щит, пошел с легким копьецом на этих супостатов. Времени менять колчан не было. Да и при таком количестве разбойников это выглядело слишком опасно. Ведь дистанция – слезы. А их много. Просто не успеешь всех перестрелять. А значит, что? Правильно. Нужно было сделать так, чтобы они вокруг тебя толпились, подставляясь под болты самострелов. Скорострельность у защитников в центральной башенке была скромной, но два-три выстрела в минуту делали с каждого «ствола». Так что, главное в этой свалке было не лезть на рожон. То есть, внимание супостатов отвлекать, но не давать их себя окружить.

Учитывая щит и тот доспех, каким мог похвастаться парень – задача не самая сложная. Кольчуга поверх стеганки, ламеллярная «жилетка» и легкий шлем с откидной личиной, украшенный развитой чешуйчатой бармицей. Для того дреколья – серьезное препятствие. Потому что почти все разбойники были вооружены самодельными копьями класса палка с обожженным концом да палками-дубинками. Отдельные личности могли похвастаться топорами, но их было немного.

Выпад с шагом вперед.

Шаг назад.

Выпад…

С другой стороны, к аналогичной тактике перешел и Петр. У него защитное снаряжение выглядело намного жиже. Но все одно – оно на голову превосходило то, что имелось у нападающих. И он мог сыграть «партию» от обороны, давая шанс самострельщикам.